Они подбежали и тут же весело рассмеялись, окружив меня, с любопытством рассматривая в моем лице с фингалом под глазом агента Интерпола и, судя по всему, находя вполне славным парнем.
– Здравствуйте! – длинноногая красавица держалась как главное действующее лицо. – Ребята только что рассказали увлекательную историю о том, что в наше отсутствие произошло нечто волнующее: некий русский агент Интерпола подрался с Михалом. Разумеется, это нас взволновало: Михала у нас мало кто любит, уж слишком он скучный тип. А потому нам так интересно, что же между вами произошло…
Она обворожительно улыбнулась и сделала подобие книксена.
– И кстати, разрешите представиться: меня зовут Ева, и я учусь на журналистку, так что вполне могу провести с вами блестящее интервью и заодно рассказать вам о Михале и о его отношениях с той русской девушкой, о которой вы его расспрашивали. Ведь, надеюсь, я все правильно поняла: вы хотите знать, что было между нашим Михалом и вашей рыжей Ольгой?
– Именно, – я также улыбался, глядя на эти юные и беззаботные лица любопытных девушек. – Давайте устроимся вон на той скамейке и поговорим.
– Идет! – радостно воскликнула белокурая девица-коротышка, тут же поспешно протягивая мне руку: – А меня зовут Барбара, и я учусь на зубного врача. У вас все в порядке с зубами?
Все трое тут же радостно рассмеялись, и мы дружно направились на одну из широких скамеек, что стояли на набережной. Вы и не представляете, как я замечательно ощущал себя в столь юной компании девиц, разглядывающих меня с неподдельным восхищением.
– Ах, какой нехороший Михал – так вас ударил, – покачала головой третья, до сих пор мне не представившаяся, но тут же поспешив исправить промах:
– Меня зовут Яна! Очень приятно познакомиться.
Пришел и мой черед чинно поклониться:
– Спешу представиться: меня зовут Ален Муар-Петрухин, и мне тоже очень приятно.
– Ого, – глазки будущей журналистки живо блеснули. – Пан не только русский, но и француз. Я права?
– Вы – настоящий журналист, – хлопнул я пару раз в ладоши. – Браво! Да. Вы абсолютно правы: моя мама – русская, а отец – француз, живет в Париже. А теперь давайте поговорим о том, что вам известно про отношения Михала и русской Ольги.
Все трое едва не покатились со смеху.
– Это просто смешно, – тут же взяла инициативу в свои руки прекрасная Ева. – Вряд ли можно сказать, что между ними что-то было. Во-первых, потому что наш Михал – бирюк, который только и может, что считать деньги да набивать свою утробу. Ну, а когда представляется возможность выпить пивка или водочки…
– Тогда лучше держаться подальше от него!
И все трое вновь беззаботно и громко расхохотались.
– Выходит, Михал – потенциальный волк-одиночка?
Они тут же хитро переглянулись, и Яна с Барбарой как по команде уставились на Еву. Она взмахнула загорелой голой ручкой.
– Ну я бы так не сказала. Быть может, это звучит немного нескромно, но наш Михал с первого же дня влюбился в… в меня!
– По самые уши! – поддакнула Яна, тряхнув короткими кудряшками. – И тут же начал ухаживать за нашей Евой, как самый настоящий косолапый медведь. Все в духе: ты – моя, слушай меня, смотри на меня, восхищайся мной, остального мира, кроме меня, для тебя не существует!
– Но, насколько я понимаю, прекрасная Ева, – любезный взгляд в сторону красотки, – ему не поддалась?
Красотка только усмехнулась, горделиво задрав подбородок.
– Еще бы! Сто лет он мне не нужен! А вот ваша Ольга, она молодец, вела себя с ним так, как он пытался вести себя со мной: ты – мой, никому тебя не отдам. Как только приходила и видела его, тут же бросалась к нему на шею, насильно обнимала, прижимала к своей груди и сюсюкала: «Да ты ж моя зайка!» Каждый раз мы все начинали хохотать как безумные, а Михал мгновенно приходил в ярость и куда-нибудь убегал.
– А Ольга?
– Я говорю, Ольга – молодец! Она смеялась вместе с нами и тут же начинала гадать нам на картах Таро.
– И хорошо гадала?
– Исключительно хорошо, так интересно! – Тут Ева посмотрела на меня с лукавой полуулыбкой. – Она, между прочим, сообщила мне, что моя судьба – выйти замуж за француза и жить в Париже, неподалеку от Эйфелевой башни. Кстати, а в какой части Парижа проживает ваш отец?..
Пора было потихоньку-полегоньку завершать этот диалог, становившийся весьма опасным, поскольку Ева, будто невзначай, села поближе ко мне, касаясь загорелыми голыми ножками моего колена, ладонь положив на мою руку. Ее подруги не без зависти хихикали, а я вдруг начал усиленно потеть. Вот почему я деловито вернулся к теме Михала, не без толики разочарования выяснив, что у того на интересующее меня время имеется железное алиби. Как оказалось, в ночь, когда пропала Ольга, Михал напился водки, как конченый алкоголик, пытался на руках отнести Еву в собственную опочивальню и в связи с этим был слегка помят коллегами-товарищами во главе с известным мне Дареком. Вот, собственно, и все, что дало мне посещение польской фракции. Благополучно завершив нашу дружескую беседу, я поспешил распрощаться с красавицами-польками и, сославшись на извечную занятость сотрудника Интерпола, с достоинством удалился.
Множество мыслей кружилось, сбиваясь, в то время как я шел по направлению к дому Лорен. О том, что датское пиво гораздо лучше французского и что исчезновение некоторых людей никого особенно не волнует. Я размышлял о причинах нелюбви поляков к русскому языку, который практически все они неплохо знают, и об отдельных представителях этой нации, с первого взгляда не внушающих ни симпатии, ни доверия, к их числу стопроцентно можно отнести и серфингиста Михала. Соня оказалась тысячу раз права: этот парень – на редкость отвратный тип. Я был бы только рад, если бы именно он оказался виновен во всех грехах. Увы, моя беседа с милыми девушками напрочь разбила эту версию. Туды его в качель.
Интересная сцена произошла в тот же день за обеденным столом. Сначала все шло, как обычно, если не считать банальнейших шуточек Сони по поводу моего левого глаза, расцветающего синим цветом после общения с Михалом, и выразительно-неодобрительного покачивания головой тетушки Лорен. Соня, вернувшаяся из супермаркета с полным багажником дешевых французских продуктов, ваш покорный слуга и тетушка Лорен мирно ели суп, затем суховатое куриное фрикасе с брокколи, под занавес плавно перейдя к десерту и кофе. Вот тут и произошел эксцесс. Попробовав превосходный эклер, я поинтересовался у Лорен, не знает ли она адреса некоего старика Жосье. Что может быть невиннее? Тем не менее мгновенно словно тучи затянули синее небо: Соня яростно пнула меня под столом ногой, а Лорен замерла с чашкой в руке, хмуро уставившись в цветной узор скатерти на столе.
– Почему это я должна знать, где живет какой-то там Жосье? – наконец выдавила она из себя скрипучим голосом.
Я почувствовал себя неловко. Ну разумеется, я, бестолочь, этим вопросом проявил чудовищную бестактность и жестокость, поскольку ведь именно старик Жосье обнаружил труп дочки Лорен, а я так вот изощренно напомнил ей об ее утрате.
– Ален просто сморозил глупость, – решительно встряла в разговор Соня, усиленно сигнализируя ногой под столом, что мне лучше помолчать. – Сама видишь, его ударили по голове, вот и несет невесть что.
– Я принципиально не поддерживаю никаких отношений с подозрительными стариками, вечно околачивающимися на пляже, – хмуро прервала Соню Лорен. – Прошу зарубить себе это на носу.
Она тут же вскочила и принялась убирать со стола, немыслимо гремя при этом посудой. Соня сделала знак, и мы со своим кофе отправились в сад, устроившись в шезлонгах в тени деревьев. Некоторое время помолчали.
– Мой дорогой Ален, иногда ты меня просто убиваешь, – начала было Соня, но я не дал ей договорить.
– Да-да, знаю, это было более чем неуместно. Но если честно, мне не терпится найти его. Ведь это он обнаружил труп Шарлотты, чья непонятная смерть – в этом я уверен – непосредственно связана с исчезновением Ольги. Я всего лишь хотел задать старику пару вопросов, вот только вылетело из головы, что для Лорен смерть Шарлотты не была, как для меня, лишь частью загадки.
Соня вздохнула и с улыбкой посмотрела на меня:
– Надеюсь, больше ничего важного не вылетело из твоей головы? Это надо же, только прибыл и уже устроил драку в кафе. В общественном месте! Вот из-за таких типов и идет по Европе дурная слава о славянских народах.
– Клянусь, он первый начал, – возмутился было я, но Соня остановила меня жестом и ласковым взглядом:
– Знаю и верю, я ведь уже говорила тебе, что терпеть не могу этого Михала, мягко говоря, нелюбовь с первого взгляда. Но все это пустяки. Знаешь, почему Лорен так взвилась, когда ты спросил у нее адрес этого Жосье?
