— Но Хартли покончил с собой.
— Да? — с иронией спросил сержант. — И это вы говорите мне?
— А разве нет? — спросил Мейсон.
— Нет.
— Но записка в пишущей машинке подтверждает самоубийство.
— Любой может напечатать такую записку.
— Но Бассет завернул пистолет в одеяло, чтобы не было шума.
— Чего ради?
— Чтобы не тревожить домашних.
— Чушь! Человек, который собирается покончить с собой, не будет думать об этом. А вот убийце есть смысл опасаться шума. К тому же самоубийце незачем пользоваться тремя пистолетами.
— Как, вы нашли три пистолета?! — воскликнул Мейсон.
— Три пистолета, — подтвердил Голкомб. — Один на полу, другой под одеялом, а третий в кобуре, которую Бассет носил под мышкой левой руки. Третий пистолет не был в деле. Если он хотел покончить с собой, отчего бы ему не воспользоваться собственным пистолетом и зачем раздобывать другой?
— Каким же из них он был убит?
— Здесь я задаю вопросы, — покровительственно усмехнулся сержант Голкомб.
Мейсон пожал плечами.
— Так куда вы дели бабенку, которая получила по голове?
— Я отправил ее в спокойное место.
— И где она находится?
— Если я назову вам адрес, оно перестанет быть спокойным.
— Послушайте, вы! — голосом, полным еле сдерживаемого негодования, произнес сержант. — Вы понимаете, что речь идет об убийстве?
— Да, понимаю, — ответил Перри Мейсон.
— Держу пари, что понимаете. Мы должны задать ей несколько вопросов. Она может помочь обнаружить преступника. Поэтому, братец, вы обязаны сказать мне, где она находится, да поживее. У вас единственный выход.
— В моей конторе, — ответил Мейсон.
— Зачем вы отправили ее туда?
— Я считал, что ей нужно прийти в себя. Никак не думал, что Бассета убили, я считал это самоубийством.
— И у вас там, конечно, сидит ваша дошлая секретарша?
— Естественно. Должен кто-то присмотреть за девушкой! Сержант помрачнел:
— Тогда вас можно обвинить в том, что вы укрываете от полиции свидетеля.
Мейсон пожал плечами.
— Но если бы вы забрали ее, — сухо сказал он, — то заперли бы ее так, что никто не смог бы поговорить с ней, пока она не появилась бы на свидетельском месте в суде. Именно так вы привыкли действовать, дорогой сержант. Я всего лишь отправил ее в спокойное место, так как был уверен, что произошло самоубийство. Но поскольку вы говорите, что речь идет об убийстве, то я сообщаю вам ее местонахождение.
Кто-то негромко хихикнул. Сержант повернулся к одному из своих людей и сказал:
— Позвоните в участок и скажите, чтобы забрали девчонку из конторы Мейсона. Если нужно, пусть взломают двери. Речь идет о важном свидетеле.
— Есть ли у вас, парни, еще вопросы ко мне? — с достоинством спросил Мейсон.
— Когда вы явились сюда? — спросил сержант.
— Вскоре после полуночи. Видимо, минут двадцать первого.
— Бассет был мертв, когда вы пришли?
— Очевидно. Я был в соседней комнате и не слышал ни звука из его кабинета. Миссис Бассет зачем-то пошла туда и обнаружила труп.
— Вы сообщили в полицию?
— Мы обнаружили труп перед самым приходом полицейских. Они явились сюда в связи с нападением на мисс Фенвик.
— Кто такая мисс Фенвик?
— Молодая женщина, на которую напали.
— И она ваша клиентка?
— Нет, нет. По крайней мере, пока нет.
— Вы встречали ее раньше?
— Нет.
— Как случилось, что вы так долго разговаривали с этими людьми в приемной?
— Я пришел сюда по делу к Бассету.
— Почему же вы тянули резину, а не сразу прошли к нему?
— Потому что в связи с нападением на девушку здесь царила невероятная суматоха, и я решил, что следует уведомить полицию.
— Вы уже два раза говорили о том, что вызвали полицию, и тем не менее отправили девушку в свою контору.
Мейсон не ответил, достал сигарету и закурил.
— Так кто же все-таки вызвал полицию? — продолжал задавать вопросы сержант.
— Я.
— И вы назвали себя?
— Нет. Я говорил от имени молодого Бассета.
— Почему вы это сделали?
— Я хотел, чтобы полиция поскорее приехала. Если бы они услышали мое имя, то не стали бы торопиться, к тому же у меня не было времени на долгие переговоры.
— Ваша взяла, — вздохнул сержант. — У вас всегда ответ наготове. — Он махнул рукой по направлению к двери. — О'кей, можете идти. И если вам кажется, что вы попадете в свой офис раньше ребят из отдела, то вы большой оптимист.
— Да я не особенно тороплюсь, — сказал Мейсон.
— Вот именно что торопитесь, — возразил сержант Голкомб. — Эта ваша манера. Вы деловой человек, мистер Мейсон. Вы явились сюда по делу к мистеру Бассету. Вам не о чем было разговаривать с кем-то еще. Никто здесь вас не нанимал в качестве адвоката. Вы не знали, что мистер Бассет убит. Вы считали, что он покончил с собой. А молодой женщины, которую ударили, здесь уже нет, так что нам незачем задерживать вас и тем самым нарушать ваш сон. Можете отправляться сию минуту.
— Разрешите, я вызову такси?
— А где ваша машина?
— Я отправил на ней мисс Фенвик.
— Ну, это плохо. Мы не можем позволить, чтобы видный юрист нашего города дожидался такси. Его время слишком дорого. Один из вас, ребята, отвезет его на полицейской машине и проводит в контору без промедления. Пригласите сюда миссис Бассет. Послушаем, что она скажет.
— Для человека, который получает так мало реальных результатов, как вы, сержант, это удивительно хитрый ход, — заметил Мейсон, поклонился Голкомбу и вышел, не дожидаясь ответа.
Перри Мейсон отпер дверь офиса, включил свет и прошел в комнату, на двери которой была табличка: «Перри Мейсон. Адвокат. Приемная».
За столом сидела Делла Стрит и читала толстую книгу; появление шефа Делла встретила улыбкой.
— Я изучаю законы, шеф, — сказала она.
— Полиция была? — спросил Мейсон.
— Да, они немного поострили здесь.
— Они не были грубы с девушкой? — нахмурился Мейсон. Она изумленно посмотрела на него:
— А я думала, что вы отправили ее в другое место. Здесь она не появлялась.
— Как не появлялась? — спросил Мейсон. Делла Стрит покачала головой.
— А что ты сказала копам?
— Они острили, ну и я тоже. Я подумала, что вы узнали о предстоящем визите полиции сюда и спрятали девушку. Это дало мне возможность быть уклончивой. Я им сказала, что пришла сюда позаниматься и что мне часто приходится работать по ночам, так как вы хотите сделать из меня детектива, а настоящему детективу надо много знать.
— Ты давно здесь?
— Такси подъехало к моему дому минуты через две после того, как вы сделали вызов. Я ждала на улице. Велела ехать побыстрее. Мы домчались скоро. Я вошла, зажгла свет и предупредила швейцара, чтобы он сразу направил сюда молодую девушку, которая будет спрашивать, где ваша контора.
Перри Мейсон негромко свистнул.
— Вас спрашивал Пол Дрейк, — продолжала Делла. — Швейцар ему сказал, что я здесь. Он зашел и оставил для вас какой-то сверток.
Она положила на стол бумажный сверток, перевязанный веревкой и в нескольких местах залепленный красным сургучом.
— У тебя были хлопоты с полицией? — спросил Мейсон, доставая нож и придвигая к себе сверток.
— Нет. Я разрешила им осмотреть всю контору. Как видно, они думали, что я держу девушку у себя в рукаве.
— И тебе нелегко было их разубедить?
— Нет, они легко поддались убеждению, потому что рассудили так: если вы сообщили детективам, что девушка здесь, значит, она где угодно, только не у вас в конторе. Они и не ожидали ее найти, и это дало им лишний повод для острот.
Мейсон разрезал бумагу и достал небольшую коробочку. В ней лежало шесть стеклянных глаз, налитых кровью.
— У нас есть адрес Брунольда? — спросил он.
— Да, он зарегистрирован.
— А телефон?
— Думаю, да. Сейчас посмотрю в картотеке. Она порылась в картотеке и достала карточку.
— Да, есть.
— Позвони ему.
Она посмотрела на часы, но Мейсон нетерпеливо произнес:
— Не обращай внимания на время. Звони.
Она сняла трубку, набрала номер и стала ждать.
— Хэлло, это мистер Брунольд? — через минуту спросила она. Получив утвердительный ответ, она протянула трубку Мейсону.
— Говорит Перри Мейсон. Я хочу, чтобы вы немедленно приехали ко мне.
— Послушайте, — мрачно ответил Брунольд, — что, у вас больше нет дел, как звонить по ночам?
— Вы заплатили полторы тысячи долларов за мое умение выпутывать людей из неприятностей. А данная неприятность больше всего касается вас. Вы должны тотчас приехать. Не хотите, можете забрать назад ваши деньги. Я буду в конторе еще десять минут. Если не станете бриться, то вполне успеете. — И, не дожидаясь ответа, он положил трубку.
