Людка жила в огромном доме, который в народе зовется «деревней». Постучав зубами в разболтанном лифте, я добралась до шестого этажа и нажала на кнопку звонка. Людка, которую я успела предупредить о своем визите, открыла быстро.
На ее губах играла хорошо заученная бессмысленная улыбка, и она произнесла поставленным голосом:
— Ах, Таня! Как я рада тебя видеть!
Я от ее радушия сразу засмущалась. Поскольку факт, что она помнит, как меня зовут и как я выгляжу, меня удивил. Сама я не особенно стремилась к встречам с нею. Но Анька ее жалела, уверяла меня, что Людка несчастная и бросать ее нехорошо.
Сейчас Людка, вспомнив о цели моего прихода, нехотя всплакнула, прижав к глазам прелестный кружевной платочек.
— Господи, как могла Аня это сделать? — запричитала она. — Как?
Я оставила ее вопрос без ответа. Подождав, пока приступ демонстративного отчаяния уляжется, я спросила:
— Люда, я как раз пытаюсь понять, сама ли Аня это сделала, и если сама, то почему? Ты была ее самой близкой подругой. Может быть, тебе известны какие-нибудь ее тайны?
Людка задумалась. Потом кивнула:
— Последнее время она была немного резковатой…
Ну, это еще ничего не значит. От общения с постоянно вожделеющей избавить тебя от денег Людкой озвереет кто угодно. Тем более, когда тебя стремятся избавить от них с такой жизнеутверждающей улыбкой и заверениями, что это делается для твоего же блага.
— Один раз у нее даже пролетела такая странная фраза… Знаешь, злая какая-то. Что мы все помешались на «золотом тельце»… И ей противно жить среди нас. А кого она имела в виду? Я-то работаю, конечно. Но денег у меня не густо. Одни пока долги…
Я почему-то подумала, что Анька все-таки имела в виду и Людку. Впрочем, отнести ее слова на конкретный счет я не спешила. На этом самом тельце помешался сейчас весь народ. Анька могла выкрикнуть эту фразу и просто в пространство. Как Жанна д'Арк. «Я вижу здесь лишь стаю гиен, грызущихся у истерзанного тела Родины…» В общем, что-то в этом духе…
— А она не рассказывала тебе ничего странного?
Людка удивленно вытаращилась на меня.
— Чего именно?
— Предположим, с ней что-то произошло. Что-то ее напугало, скажем. Или насторожило. Ничего подобного с ней не происходило?
— Нет, — покачала головой Людмила. — Все у нее было нормально.
Так. Похоже, и здесь нам ничего не обломится, любезная Татьяна. Загадочная Анна Волошина явно не была обременена тайными похождениями. Никто за ней не гонялся. Никто ее не преследовал. Денег лишних у нее не водилось. Шпионкой иностранной разведки она тоже, насколько мне известно, не была. Думаю, мне бы она в этом факте биографии призналась.
Черт возьми! Ну и ситуация… Не за что зацепиться! Я встала.
Пора было ретироваться. Судя по появившемуся в Людкиных глазах ненормальному блеску, меня ожидала длинная лекция о преимуществах многоуровневого маркетинга!
Людка поняла, что я решительно настроена против собственного процветания и счастья. Это ее немного расстроило.
Но она взяла себя в руки. Мы довольно тепло прощались, когда Людка вдруг хлопнула себя по лбу и вскрикнула:
— Ой!
Я испуганно воззрилась на нее.
— Я совсем забыла… — она посмотрела на меня виноватым взглядом, — Аня один раз обмолвилась, что ее преследует какая-то машина. Кажется, белого цвета.
— «Девятка»? — спросила я пересохшими от волнения губами.
— Кажется, — пожала Людка плечами, — я в машинах не разбираюсь.
Я боялась в это поверить. Фантом обретал реальные очертания. Белая «девятка» заявляла о своем существовании.
— Спасибо тебе большое, — искренне поблагодарила я Людку.
— Не за что, — пожала она плечами.
* * *
Мои щеки пылали. Я чувствовала себя довольно мерзко. Создавалось ощущение, что я становлюсь жертвой простуды. А мне это совсем не нужно! Я шла по улице. Северный ветер продувал меня насквозь, стремясь помочь коварному вирусу сломить мое сопротивление.
Надо заскочить домой. Там я смогу отогреться горячим чаем и одеться потеплее…
Так я и сделала. Дома было тихо. Мой квартирант еще не появился. Видимо, погрузился в работу. Тоже в своем роде спасение… Я закуталась в плед и сделала глоток из большой чашки. Ну и пакость этот ваш хваленый чай с медом! От него у меня только еще больше защипало в носу. И кто придумал, что это самый целебный напиток на свете?
Итак, первую часть Анькиного послания благодаря магическим костям я разгадала. Продолжала беспокоить загадка второй фразы.
«Гость хорош тогда, когда вовремя приходит и не забывает вовремя уйти».
Кого имеют в виду кости? Понять это пока мне было, увы, не по силам. Я вздохнула. Собственная беспомощность начинала меня раздражать. Прояснить туманную ситуацию могли все те же кости.
Я достала из мешочка своих верных советников. Весело подмигнув мне белыми глазками, они подпрыгнули и покатились по столу.
«12+ 36+ 17».
«Вас могут ожидать неприятности».
Вот не знала! То, что неприятности поджидают меня с завидным терпением на каждом углу, я догадывалась и сама. Но меня куда больше интересует сейчас теория правильного прихода и ухода гостей. Или эти самые гости и являются по своей сути носителями вышеназванных неприятностей?
«21+ 33+ 4».
«Нехороший, неблагоприятный знак, символ воровства».
Ну, это уже яснее. Значит, ночные гости, не вовремя пришедшие, приходили именно с этими намерениями? Но у Аньки, насколько мне известно, ничего не пропало! Скорей бы появился Игорь… Я взглянула на часы. Стрелки зависли между половиной девятого и девятью. Похоже, мои часики встали. Взглянув в окно, я убедилась в том, что сейчас далеко за девять. Значит, Волошин должен вот-вот появиться. Я аккуратно сложила косточки в мешочек и встала. Лучший способ борьбы с болезнью — полное игнорирование оной. Поэтому я совершенно нахально отставила чашку с медовым чаем, прошла в кухню и сотворила себе чудесный напиток.
С первым глотком горячего кофе я почувствовала себя гораздо лучше. Мысли выстроились в стройный ряд. Итак, что могли искать у моей Аньки? Бриллиантов у нее не водилось. Да и стулья были в порядке. Порядок… Такой, господа мои, порядочек любят наводить две категории людей: милиционеры и врачи. Что же такого необходимого им могла заиметь моя бедная подруга?
* * *
Игорь появился только утром. По его лицу я поняла, что до него дошло осознание потери. Так иногда бывает. Человек сначала отвергает несчастье, пытаясь скрыться от него. Какое-то время это получается. Человек убеждает себя, что все произошедшее с ним — дурной сон, не более…
Игорь смотрел на меня глазами раненой собаки.
Я не знала, что мне делать.
— Ты был на дежурстве? — спросила я, чтобы начать разговор. Он кивнул. Налил себе кофе и уселся напротив меня.
Некоторое время мы молчали. Потом он наконец-то произнес:
— Я всю ночь думал. Мы должны найти их.
Я была согласна с этой мыслью.
— И, как только мы их найдем, я убью их. Всех. До одного.
Он сжал чашку так, что я испугалась за ее судьбу. Конечно, она сработана на славу. Добротный фаянс вряд ли покорился бы воле волошинских побелевших от напряжения пальцев.
— Убить ты их не сможешь, — ответила я, — вряд ли это будет логичным поступком. Лучше сдать их в милицию.
Он посмотрел на меня такими глазами, что сразу стало понятно — если не дать ему их убить, пострадаю я. «Да ладно, — подумала я меланхолически, — может, пока мы их отыщем, настроение у него улучшится. И он их только покалечит…»
Отчего-то вспомнился веселый Мамона. Загадка странного названия занимала меня до сих пор.
— Интересно, почему так назвали этот магазин?.. — задумчиво произнесла я.
— Какой? — спросил Игорь удивленно.
— Это к делу не относится, — вздохнула я. — Просто любопытно, почему магазин, торгующий женским бельем, называется «Мамоной»?
— Маринка и Мишка Матвеевы, — неожиданно ответил Игорь. Я удивленно посмотрела на него. Откуда он это знает?
— Это наши соседи, — пояснил он, — одна квартира на площадке — наша. Вторая — тети Шурина. А оставшиеся две — матвеевские. Этот магазин принадлежит им.
— А почему «Мамона»?
— По первым слогам.
— Тогда получается «Мамиха». Или «Мимара».
— Дело в том, что домашняя кличка Матвеева — Монечка. Поэтому и Мамона, — усмехнулся Игорь. — Только их тандем успешно распался месяц назад. И Маринка судится теперь со своим Монечкой за право единоличного обладания этой самой «Мамоной». Поскольку она вроде бы вложила в магазин больше, чем опостылевший ей супруг.
Все-таки до чего наш Тарасов маленький городок! Куда ни ткнешься — везде знакомые или знакомые знакомых!
— Да ты должна помнить Маринку, — меланхолично продолжал Игорь, — одно время она дружила с Анькой. Даже подражала ей во всем.
