него проблемы, я аж перекувыркнулся на резком старте, а времени в обрез, пришлось тут же подскочить и рыскать в высокой траве по памяти. Я все следил за уродцем, чтобы тот не врезал мне исподтишка, а ему и плевать на все вокруг, тем более что ноги у него тоже шарили по земле, как щупальца, а это в два раза больше шансов. И теория вероятности победила — он нашел медальон первым, зачем-то стукнул им по земле, а потом еще и еще, но ничего не произошло. Тогда крохотный мозг попытался придумать что-то получше и, видимо, тратил на это все силы, потому как все остальное у него замерло. И вот как назло, этот псих держал заветный приз перед глазами, с виду не так уж и сильно сжимал кулак, но хватка мертвая, я не смог разжать пальцы.
Первой подоспела к нам Хорица, взмахнула ногой по-балериньи, и попала в кисть, но рука монстра даже не шелохнулась, будто мраморная. Джованни накинулся на кулак, напрягался так, что вены на лбу вздувались, а я просто стоял и перебирал список интересных нелепостей, но жидкого мыла под рукой, увы, не было.
Как внезапно этот псих отключился, так и ожил, завертелся, как карусель, размахивал руками, аж пришлось отпрыгнуть, а потом просто бросил медальончик себе под ноги. Я потянулся за ним уже один, жадно видел только блестящую железку, как хищная птица, но на нее падала тень, на такое волей-неволей обращаешь внимание. И посмотреть было на что — сверху летела подошва, того гляди превратит ладонь в лопату, а мне мои руки-крюки как-то больше по душе! За доли секунды процессор в голове просчитал, что нет, все-таки не успею, и тот топнул с неприличной силой, аж земля задрожала.
Я потерял равновесие и упал на зад, а взрывная волна вдобавок оглушила на оба уха, все как в вакууме. Джованни голосил в десятке шагов, прямо-таки во всю драл связки, но я ни черта не слышал, хотя по чайным блюдцам глаз там все и так понятно было. Бросить все и не рисковать головой, конечно, заманчиво, но не в мою смену, ребята, тем более раз за этим все гонятся, значит на кону что-то серьезное! Хорица не лучше, держала любовничка, чтоб не кинулся на помощь, а на меня смотрела как-то странно и даже грустно, будто уже списала со счетов. Ничего, я научу всех отвоевывать свои вещи, и лучше бы помогли, а не стояли истуканами — мне что, одному тут пыхтеть и поясницу надрывать, чтоб хоть на миллиметр сдвинуть бетонную ногу психа?!
На самом деле, задачка и правда не из простых, я уже начал копать землю, чтоб достать медальон сбоку, попутно уворачивался от взмахов клешней над головой. И тут Хорица совсем с катушек слетает, в смысле валит Джованни через подножку и кидается к нам, но толкает не уродца, а меня, причем наваливается, как ас американского футбола, и хоть тощая, а плечо свинцовое. Я покатился по земле, но быстро встал и повернулся, чтоб крикнуть ей, мол, не в того попала, косоглазая, а там тот самый зеленый пузырь вокруг них… Что хуже, он стягивался к центру и попутно стирал все живое внутри, как тряпка мел на доске — первой исчезла Хорица, а за ней и довольный звериный оскал.
И видеопленка разлетелась вдребезги, все вокруг замерло — хоть моргай, хоть верти головой, бесполезно.
Выходит, Хорица спасла меня? Сама же исчезла не пойми куда, и что-то мне подсказывало, что не в бунгало на Гавайские острова — казалось, куда еще хуже, но вдалеке зазвенели полицейские сирены, а между деревьями замигало красно-синим.
Джованни смотрел на вырванный ком земли в том месте и шагал ко мне по инерции, пока не упал на колени. На звук он не отозвался, пальцы дрожат на вытянутой руке, взгляд пустой, как у того же психа, а губы шепчут что-то, будто молитву. Я присел и нашел его глаза, кричал прямо в них, мол, надо срочно сматывать удочки, а он как накинулся на меня, повалил на траву и сел сверху. Наверное, я бы и не столкнул его, там под девяносто кило мышц, поэтому просто ждал развязки и не особо-то надеялся на хороший финал и даже не на фингал — его руки затянулись удавкой у меня на шее, резко сдавили, что аж в глазах потемнело. Никогда я не видел его таким, растрепанные волосы напоминали рога, глаза мутные, как у слепых, рот превратился в паровой двигатель, прямо-таки обезумел от ярости.
Повезло, что в последний момент у него сработал какой-то предохранитель, он резко поднял меня за воротник рубашки и так потащил за собой к деревьям.
29.09.199 X г., 05:49 PM
Улицы Юго-Восточной части города
На прошлой неделе мне довелось обнаружить в почтовом ящике письмо от неизвестного адресанта. В первой же строке он — вернее, они! — назвались именами, которые я долгое время припоминал: Роберт Камплоу, Отто Честер и Гилберт Люкс. Три моих товарища из разряда тех, с кем общение обрывается тотчас же после окончания школы. Я силился понять, почему меня пригласили на «мини-встречу уже больших выпускников», как выразился, видимо, остроумный Отто Честер, ведь мы не были такими уж сердечными друзьями. К тому же по всей видимости, более нас четверых никого и не ожидалось. Конечно, я выбросил письмо в мусорное ведро и мгновенно забыл о нем, не желая тратить время на бессмысленные встречи и беседы о прошлом. И все-таки жизнь складывается так, что некоторые вещи в ней происходят вне нашей воли, иначе трудно объяснить, каким образом я все же оказался в обществе этих людей.
Рабочий день улетучился, растворился в тумане памяти. Я помню, что был чрезмерно услужлив с клиентами, а порой намеренно раздражался, переводя все внимание на их избалованных чад, из-за чего в каком-то смысле ждал обыденных казусов. Удивительно, но сегодня все происшествия были мизерны и скучны — впервые, когда понадобились! Глянцевая черная трубка телефона навевала своим похоронным цветом волнительные мысли: я беспокоился за Фелицию, но всякий раз, собирая крупицы мужества, задерживал ладонь в сантиметрах от цели, как над одноименным полюсом магнита. Стыд за свою трусость порождал страх позвонить и признаться в этом, но в первую очередь — себе. Порочный круг трусости! И после закрытия кафе я долгое время бродил по городу, то приближаясь к нашей улице, то отдаляясь от нее, пока не начало
