Тоналтан, но она отказала в репетиторстве в музыкальной школе, потому что приют не может себе это позволить. Тогда ты решила, что лучшая возможность для осуществления задуманного — семья. Это главная причина, почему ты хочешь, чтобы тебя удочерили. Достаточно?
Кэрол замерла, приоткрыв рот от удивления. Эмоции сглаживались с каждым предложением. Значит, угадал. Я тренировался, пока учился в академии. Как выяснилось, люди логичны, то есть предсказуемы: узнать 2–3 детали и достроить правдоподобную версию.
— Ты гонишь! Рауль с Винсентом растрепали, да? Хотя… Ладно, верю. — Она спрятала лицо в коленях и добавила приглушенно: — Надеюсь, дом выдержит нас, потому что ты здоровенный, как столб.
Тучи закрывают небо, теплый свет лампы нагоняет сонливость. Я прижался к стене, расслабил шею, плечи и закрыл глаза. Спокойно, тепло — впервые за долгое время. Иногда я думал, почему пошел в полицию, а не туда, где меньше ответственности? Можно смириться с единичными случаями убийств, пропаж и коррупции, но сейчас… каждый похищенный, каждая минута промедления — моя боль и моя вина. Я устал… Здесь, в домике детства и рядом с этой девочкой, не было улик, подозреваемых, подчиненных, родителей, новостей. Все это снаружи, далеко от меня.
Не знаю, сколько времени прошло, пока не послышалось:
— И?
— Красивый голос, — сказал я после паузы.
— Ты пришел сюда за этим? Как ты раздражаешь! Испортил мне занятие и настроение, а теперь сидишь и молчишь.
Руки нырнули в карман: достала сигарету и коробок спичек. Выпрямила стержень, обхватила фильтр губами. Спичка вспыхнула с 5-й попытки. Я выбрал момент, когда Кэрол рефлекторно закрыла глаза, и выхватил сигарету.
— Эй, какого хрена! Отдай!
— Я запрещаю курить ребенку. И не выражайся.
— А ты мне не отец, чтобы что-то запрещать! Хочу и курю! И буду ругаться! Вот удочеришь — подумаю… Хотя нет, спасибо. Ты страшный, грязный и вонючий. От тебя несет, будто ты бухал всю ночь! Так что ага, сам далеко не святоша, а мне еще что-то говоришь.
Я вскипел, не выдержал:
— А ты, я вижу, тоже возомнила себя детективом. Да, весь последний месяц я спал по 3–4 часа. Да, я не принимал душ ни вчера, ни сегодня. И да, я пил алкоголь, потому что мою дочь забрали! У меня есть шанс найти ее в течение суток или я навсегда потеряю единственного дорогого мне человека… Теперь понятно, почему я так плохо выгляжу?! Не утверждай ничего, если не умеешь анализировать. Особенно касательно незнакомых людей. Так что прикуси язык и дай посидеть в тишине!
Кэрол покраснела, опустив взгляд, и отвернулась. Пальцы стучали по пледу, отбивая ритм. Подбородок дважды поворачивался на 45 градусов и обратно. Коротко взглянула и сказала в третий раз:
— Прости…
Хорошо. Значит, какая-то совесть есть за всей этой подростковой грубостью.
Алисия… Я осознанно не думал о ней, чтобы не поддаваться эмоциям. Вспомнил в разговоре, и поток мыслей не остановить… Мы поссорились. Что, если я уже не смогу извиниться, помириться с ней? Сказать, что люблю. Что, если ее уже…
— Откуда сигарета? — сказал я, чтобы отвлечься.
— Не скажу. Где была, там уже нет.
— И не стыдно тебе красть у Рауля?
— Эй, я не воровка! Это чтоб я хорошо себя вела… Блин! Как же ты бесишь! Не смей никому говорить… Кстати, как ты меня вообще нашел? По следам с лупой, как в фильмах? Клочки одежды искал или вроде того?
— Я нашел это место еще 25 лет назад.
Пауза: 5 секунд тишины. Кэрол не шевелилась, не говорила, не дышала.
— Ты — что?! — крикнула она, придя в себя.
— Думай. Развивай логику.
— То есть не врешь? Но ты не такой старый, чтобы работать здесь давным-давно. И странно тогда, что мисс Тоналтан и остальные не знают про домик. Стой, двадцать пять… это если тебе где-то под сорок… неужели… ты тоже приютовский! Охренеть можно!
— Я говорил не выражаться.
— Да пофиг! Расскажи, расскажи, как у тебя получилось стать детективом? А ты сразу после приюта пошел или тебя усыновили? А где ты жил? Ну скажи уже хоть что-нибудь, задолбал!
— Ты не даешь начать…
— Все-все, молчу.
Она провела пальцами по губам, будто застегнула молнию. Придвинулась ко мне и села по-турецки.
— Меня не усыновляли. Я сам готовился к поступлению в полицейскую академию и сдал вступительные. Комната в общежитии стала мне домом на следующие 2 года. Учиться было непросто: мало кто жалует людей из приютов. Предубеждения были, есть и останутся. Никто не знал меня, и я держался одиночкой первое время. Учился, оттачивал навыки, становясь лучше каждый день. Потому что ты нужен, если ты чего-то стоишь. Если ты незаменим… И меня заметило руководство академии. Я перестал быть «парнем из приюта», и меня знали не хуже, чем сынков капитанов. Так и завел первых друзей и врагов… После выпуска с отличием мне выделили собственный дом. Не хочу выставлять себя в лучшем свете, но моя жизнь — неплохой пример того, что можно всего добиться самому. Не рассчитывай, что тебя удочерят. Только на себя… Я знаю, что здесь лучше, чем во многих семьях, а мисс Тоналтан прекрасная мать…
— Она старая, все время ворчит и…
— Она любит тебя: кормит, одевает, заботится, когда ты болеешь, целует перед сном и так далее. В 18 ты выйдешь за ворота, и у тебя не будет ничего из этого. Голодный жестокий город попытается тебя задавить. Да, у нас есть выплаты, льготы, но ты будешь одна в незнакомом мире. Хочешь выжить — учись. Всему. Хорошему поведению и коммуникабельности для начала. Тренируй слух, изучай языки и литературу, и сможешь поступить в музыкальный вуз.
— Чушь! Как я буду это делать, если даже не понимаю эти сраные закорючки? Мне нужен учитель.
— Он ближе, чем ты думаешь.
— Кто, Мисс Тоналтан, что ли? Разве она умеет?
— Я уверен, ты спрашивала о репетиторстве в городе, но не просила ее саму. Да, она хорошо играет на пианино.
— Если и так… Она не станет тратить время на меня.
— Ты права: у нее много забот. Но если ты будешь помогать, у нее появится время. Думаю, ей будет в радость отдохнуть от домашней рутины. Может, она не преподаст тебе это на высшем уровне, но ты получишь базовые знания. Дальше все зависит от твоего упорства.
Кэрол отвернулась, задумалась. Не заметила, как начала напевать: выход чувствам, мыслям, переживаниям. То, что сложно выразить словами. Простая искренняя мелодия погрузила меня в детство. Учеба, игры, вечера у камина… Случайная находка этого дома, когда Лесли
