— Официально он является директором спорткомплекса на Разина. А неофициально болтается там весь день, чаще всего в бильярдной, или наливается виски в баре. А тебе зачем?
Я уклончиво ответила:
— Просто, чтобы знать.
Вернувшись к себе, взяла телефонную книгу и на 130-й странице обнаружила номер и адрес спорткомплекса «Арктур». Теперь я и сама вспомнила, где это: в городе это заведение называлось «У Артура».
Звонить я не стала, а решила все очень быстро: вызвала такси и через двадцать минут входила в вестибюль.
Подойдя к стойке ресепшен, я спросила, наклонившись к девушке:
— Как я могла бы поговорить с господином Кориговым?
Заученным голосом она прощебетала:
— Артура Николаевича сейчас нет. Может быть, вы оставите свой телефон и имя? Как только он появится, я ему обязательно все передам.
Я замялась. Упоминать свое имя я не хотела. Но, иначе, он, чего доброго, не захочет со мной разговаривать. Кроме того, разгуливать по городским улицам с пистолетом в сумке мне поднадоело.
— Понимаете, это очень важно. И в первую очередь, для него.
Девушка извинилась и терпеливо повторила, что ничем мне помочь не сможет.
Помощь пришла со стороны. В вестибюль походкой вразвалочку вошел один из амбалов, сопровождавших Артура в прошлую нашу встречу.
Сначала он принялся рассматривать меня, но внезапно лицо его изменилось, и я с удовлетворением подумала: узнал.
— Золушка?!
Я кивнула и ловко подхватила его под локоть, утащила к окну. Девчонка с интересом на нас поглядывала, но услышать ничего не могла.
— Я знаю, что со стороны это странно выглядит. Но поверьте, мне очень нужно увидеть Артура Николаевича.
— Зачем? — обалдело спросил парень.
— Думаю, будет вполне достаточно, если вы просто поставите его в известность, что я здесь.
Он кивнул, вынул трубку и отошел в сторону.
Тут же вернулся, кивнул:
— Пойдем.
Мы поднялись в лифте на третий этаж, и оказались в большом помещении с бильярдными столами.
Парень уверенно провел меня какими-то коридорами, и мы оказались перед запертой дверью.
Он стукнул, и заглянул внутрь:
— Артур, привел твою вчерашнюю Золушку.
Дверь распахнулась, и хозяин заведения возник на пороге. Он молча окинул меня взглядом и посторонился:
— Входи. — Повернувшись к парню, попросил его, поморщившись: — Ярик, отвези Марго в контору. Ей давно пора на работу.
Последняя фраза прозвучала с издевкой.
Мимо меня, обдав запахом убойно тяжелого парфюма, независимой походкой вышла Марго. Она не поздоровалась, но я поняла, что она меня узнала, по тому, как она сверкнула на меня глазами. Я невольно посторонилась, пропуская ее. Почему-то мне показалось, что она плакала.
Артур закрыл за ней дверь, с любопытством рассмотрел меня и жестом указал на диван.
— Присаживайся. Чему обязан? Я, конечно, надеялся на встречу, но не так скоро…
Я открыла сумочку и вынула пистолет.
Он посмотрел на него, потом на меня, и расхохотался.
— Я думал, что потерял его в траве. Даже ребят послал. Но они, понятное дело, ничего не нашли. — Он подошел к столику, на котором стоял поднос с разнокалиберными бутылками, спросил: — Выпьешь что-нибудь?
Я поднялась:
— Извини, я тороплюсь, у меня всего несколько минут.
Он остановил меня:
— Подожди. Послушай, ты не перестаешь меня удивлять. Из десяти знакомых мне женщин две сдали бы оружие в милицию, три закопали или выбросили, одна — обязательно спрятала бы, чтобы потом использовать, остальные — пожаловались бы мужу или любовнику. И ни одна не принялась бы разыскивать меня с пистолетом в сумке. Ты хоть понимаешь, что это опасно?
Я пожала плечами.
— Мне тоже не хотелось, чтобы меня застукали со стволом на кармане! В каком-то детективе я видела, как заглавный бандит носит в кармане пистолет и заявление о том, что он его нашел. Он еще даты в нем каждый день менял. Ну, я и написала такое заявление.
Артур в это время собирался налить виски в стакан. Рука его дрогнула, он повернулся ко мне и сдавленным голосом спросил:
— Что ты написала?
Он рухнул на диван и закрыл лицо руками.
Я перепугалась, но, приглядевшись, увидела, что он хохочет, и ужасно разозлилась.
— Откуда я знала, вдруг этот пистолет где-нибудь по мокрому проходил?
Сраженный новым приступом хохота, он замахал руками:
— Полина, ты смерти моей хочешь?!
Так нас и застукал возвратившийся Ярик.
Он с недоумением посмотрел на изнемогающего Артура, на пистолет на столе и мое сердитое лицо.
Отсмеявшись, Артур сказал:
— Ярик, отвези Полину, куда скажет.
Я покачала головой:
— На твоей машине никуда не поеду. Зачем лишние разговоры?
Он сощурился, кивнул парню:
— Отвези на своей. Неужто Каратаеву ничего не сказала?
Я мотнула головой.
Уже в дверях обернулась:
— Ничего особенного или смешного в своем поступке не вижу. Я знала, что у тебя проблемы с правоохранительными органами, и не хотела добавлять тебе неприятностей. Дяде нести оружие тоже не решилась. Оставалось найти тебя, вот и все. Кроме того, я должна была отблагодарить тебя за совет.
К этому моменту ему удалось налить виски, но стакан он до рта так и не донес:
— Неужто решилась?! — Покрутил головой и сказал: — Завидую, по-хорошему завидую. Хорошая ты девчонка!
Попросив Ярика высадить меня возле супермаркета, я купила кое-какие продукты к ужину, сложила все в пакет и вернулась в офис.
В приемной я натолкнулась на Зину.
— Где это ты пропадаешь? — изумилась она.
Я показала ей сумки, и она засмеялась:
— Правильно, мой Сашок тоже поесть любит. Как у вас, все нормально?
Я кивнула, и Зина засмеялась:
— Можешь не отвечать. Сияешь, просто даже неприлично!
Я пропела:
— Зина, сие не от меня зависит! Один мудрец говорил: влюбленность и чих скрыть невозможно.
Она махнула:
— А, знаю, это который фонтан хотел заткнуть.
Порадовавшись основательным литературоведческим знаниям подруги, я промчалась к себе в кабинет.
Вечером, ближе к концу рабочего дня, объявился Каратаев.
Он заглянул ко мне:
— Поедем домой, а?
Я глянула на часы и не стала вредничать.
— Поехали!
Увидев мои пакеты, он изумился:
— А это что?
Я важно ответила:
— Буду кормить тебя ужином. Хочешь, я приготовлю печеные баклажаны и курицу в ореховом соусе?
Он засмеялся:
— Ты так аппетитно рассказываешь, что слюнки текут!
Мы заехали за вином, которое я сама не догадалась купить к ужину.
Проезжая мимо кофейни «Леди Мармелад», Каратаев остановился.
— Ленка обожает их пирожные.
Я выбрала целую коробку разных пирожных, уложенных в гофрированную бумагу. Девушка-продавец увязала все это великолепие огромным бантом.
На обратном пути я примолкла, разглядывая окрестности.
Каратаев не выдержал первым.
— Чего молчишь? — спросил он.
Уже полгода меня мучил один вопрос, и я, наконец, решилась.
— Саша, в каком городе вы служили с Тимуром?
Он недоуменно поднял брови и неохотно ответил:
— Там нет городов в твоем представлении. Панджшер — так называется это место… — Помедлив, спросил: — К чему это ты?
Я повернула голову и полуутвердительно спросила:
— Ты ведь приезжал этой зимой в Питер? Я почти уверена, что именно тебя видела тогда на дорожке к тиру.
Он нашарил сигареты, закурил. Виновато кивнул:
— Приезжал.
— А почему не подошел?
Он усмехнулся:
— Увидел вашу щенячью возню в снегу, и решил, что не подхожу тебе. А потом вообще решил, что ты все про меня поняла. — Он пояснил: — Ну, ты задерживаться перестала, да и виделись мы с тобой реже. И я решил, что это правильно. Представляешь, сколько смеху будет в городе, если я женюсь на двадцатилетней девочке?
— А ты не женись, — холодно сказала я.
Он покачал головой и серьезно сказал:
— Придется. Я просто не смогу без тебя жить.
Я смотрел по телевизору выступление главы государства о перспективах развития страны на долгосрочную перспективу и морщился. Нет, все, что он говорил, было правильно, и сам по себе он мне нравился, но осилить окопавшуюся в зданиях администраций рать чиновников всяческих рангов, думаю, и ему окажется не по силам. По рукам и ногам вяжут, в каждую строку норовят лыко вставить… И ладно бы, только денег хотели — нет, тянут решение любого, даже пустякового, вопроса, устраивают многомесячную волокиту…
Мои раздумья прервала трель телефона.
Ага, вот и иллюстрация к речи президента! На дисплее высветилось имя Альберта Николаевича, нашего юриста. Он уже месяц как отбыл в командировку, с целью оформить разрешение на строительство нового завода. Юристом он был хорошим, и отличался толковостью. Да вот что-то у него там не складывалось, и я понимал, что сейчас на меня обрушится поток жалоб.
