причём, не после передачи оных, а авансом. Это сломало девушку, и она согласилась. Документы были переданы, деньги получены. Роза была предупреждена, что заявлять о потере в милицию следует спустя какое-то время, чтобы Женя успела устроиться на работу и пройти все проверки. «Если заявить раньше, твои документы просто аннулируют. Вдруг заведующей захочется проверить и паспорт, и прописку. Начнёт выяснять, а об утрате этого самого паспорта уже заявлено. Ты подожди месяц, а потом заявляй. Им фиолетово, когда ты потеряла паспорт, они примут заявление». Так Женя инструктировала подругу. Роза подивилась логике новой подруги и заявлять не стала. «В крайнем случае, ты всегда, в любой момент сможешь сказать, что ты не помнишь точно, когда потеряла документы. Переезд, то, сё… Ну, не нужны были тебе документы, вот ты и не хватилась их!». Аргументы Жени были железными. Да и как не помочь подруге, которая несколько дней подряд носилась с Розой по строительным магазинам и рынкам, выбирала кафель и обои, обсуждала цвета штор и ламината, не брезговала возить на своём огромном, только что купленном джипе мешки со смесями, плинтуса и огромные листы фанеры. Очень помогла Женя и с сантехникой. У неё нашлись какие-то хорошие знакомые, которые за полцены установили в новой квартире большущую угловую ванну с гидромассажем, о которой Роза даже мечтать не могла в силу её дороговизны. Когда Женя устроилась на работу, она попросила на всякий случай подождать ещё недельку, и тогда можно будет заявить в милицию о пропаже. Розу очень выручили деньги, переданные ей подругой. Немалая прибавка к ремонту позволили новосёлам развернуть свою фантазию и сделать интерьер намного эффектней. Вот такая была рассказана история.
— Слушай! А тебя сумма в десять тысяч никак не напрягла? Не показалось, что это как-то чересчур?.. — полюбопытствовал я.
— Да нет. Хорошая массажистка в дорогой клинике столько за два месяца заработает, — спокойно ответила Роза.
Я присвистнул. Ничего себе!
— Не свистите, товарищ майор, примета плохая, денег не будет… Что мне теперь грозит? — спросила девушка, уже придя в себя.
— Видишь ли, — я не хотел расстраивать девушку, но и правду скрывать от неё я тоже не мог, — если бы она просто использовала твои документы для того, чтобы устроиться на работу, не имея регистрации — это одно дело. Но она устроилась по твоим документам в эту клинику именно для того, чтобы совершить убийство. А документы она у тебя не украла, ты ей сама их передала. Получается гнусная картина. Получается, что ты, хоть и непреднамеренно, стала её сообщницей. Вот какая беда, понимаешь ли… Я подумаю, что можно сделать в этой ситуации и обещаю, что помогу тебе выкрутиться из неё. В конце концов, мне важно было знать, к кому и как попали документы. Остальное можно оставить между нами. В протоколе укажем, что документы ты действительно потеряла. А заметила поздно, потому что они были тебе не нужны. Проблемы с ремонтом, с переездом… Ты занята была только ими, вот и не заметила сразу пропажи документов. И потеряла их, скорее всего при переезде. Ну, теряются же коробки с вещами?!
Роза внимательно посмотрела по сторонам, зачем-то оглядела потолок, приблизилась ко мне и шёпотом произнесла:
— А что я буду за это должна?
Таким скотом я себя давно не чувствовал. Вот тебе, Сергеев, за доброту твою душевную! По идее, плачет по нашей девочке Розочке, невинной овечке, статья тридцать третья уголовного кодекса, пунктом пятым слёзы льёт. Оформить, и всех дел! Пойдёт, как пособница… Но она и так напугана, и не её вина, что в наше время, чтобы что-то получить, обязательно нужно что-то отдать. Я проглотил обиду и с важностью ответил:
— Должна ты мне будешь… — немного помолчал, нагнетая обстановку, — ты будешь должна навсегда запомнить, что ни при каких обстоятельствах нельзя передавать свои документы посторонним лицам, потому как эти твои документы могут быть использованы в самых, что ни на есть преступных целях. Но главное, что ты должна, — я опять сделал паузу, — это навсегда запомнить, что не всё и не всегда делается в этой жизни за деньги.
Роза отпрянула от меня, в ужасе прикрыла глаза и тихо сказала:
— Извините меня, товарищ майор! Я — дура. Я Вас обидела. Простите, простите меня! Я не хотела, чтоб так вышло, честное слово! Боже мой, ну, какая же я дура!
— Дай мне свой паспорт. Он у тебя с собой?
— Да, конечно, — Роза выхватила из сумочки новенький, только что полученный паспорт.
Я раскрыл его на первой странице и сунул в сканер. Отсканировав, отдал документ девушке и отпустил её восвояси.
Имеющееся изображение менялось прямо на глазах. Оказывается, моих способностей хватило на то, чтобы увеличить картинку, отредактировать по резкости и контрасту в фотошопе, сделать снимок чёрно-белым и распечатать на большом листе.
Работу над фотороботом, с грехом пополам, закончили. С листка, принесённого мне оперативниками, на меня сейчас смотрела Жанна. В груди заворочалась боль, но всеми силами я постарался отвлечься. Ещё немного повозился с компьютером, и на мой стол через несколько минут в ряд легли четыре портрета. Кроме свежих изображений Розы Лившиц и продукта коллективного творчества сотрудников клиники, я положил рядом картинку с изображением Барби, присланную Звонарёвым, и фото Масловой до изменения внешности. Я так увлёкся, что даже не заметил, как за моей спиной возник Сашка.
— Если это всё — изображение Масловой, — кивнул он на импровизированную галерею, — то мы можем переводить дело в стопроцентные глухари. Нам её не поймать.
— Поймать, — глухо пробормотал я. — Садись, друг, дело есть.
Сашка потёр ладони, развернул стул спинкой к столу, оседлал его, как коня и радостно спросил:
— Что, перестаём играть в плохой детектив, начинаем игры в дешёвый вестерн? — видя моё удивление, он пояснил. — Ну, ты просто выражаешься, как герой слабенького фильма про ковбоев…
— Нет, Саня, стадию «вестерн» мы с тобой, слава богу, проскочили. Нам и мыльной оперы должно было хватить…
— Это ты про Новикова, что ли?.. Это да!..
— Где училась Рудая? В каком институте?
— В театральном, — просто ответил напарник.
— Ё-моё! Почему ты мне сразу не сказал?!
— Ты не спрашивал. И потом, тебя тогда так пёрло от твоей ошизительной версии «театральный детектив», что я решил подождать, пока ты остынешь к искусству. Да и потом, она же отучилась неполный первый курс. Какая из неё актриса?!
— Я говорю только о её театральных связях. Назови мне хоть одно преступление, в котором с какой-то стороны не присутствует театральный деятель какого-либо калибра — от короля сериального эпизода до примы оперного театра и
