Она в состоянии снять любую квартиру, и не одну.
— Зачем? — с вредностью в голосе спросил я. — У меня её искать станут в последний момент. Особенно, с учётом того, что искать буду я сам. Удобное место для лёжки! Красава, просто!..
— Так, может, она и сейчас у тебя?
— Не исключаю. Она вещи не забрала. Её любимая косуха осталась… И зубная щётка. И тапочки со зверьками… — грустно заметил я.
— Ну, вот видишь, значит, она ещё появится. Не горюй! Она тебя не бросит! Вернётся. Поговорите, всё уладите. Подумаешь, небольшая размолвка вышла! Перемелется — мука будет.
— Да ты охуел, Саня! — заорал я так, что Сашка вздрогнул. — Какая размолвка?! Она — убийца! На ней пять трупов, нет, семь с Гаргаевыми, и два нежильца — Кузьмин и Траубе.
— М-да… грустно заметил Сашка. — Печальная история получается. Думал, вас помирить. Ты ведь её тоже любишь…
Я в душе согласился с Сашкой, но сказать об этом вслух не решился. Зато решился напарник:
— Вот, что я тебе скажу, майор! Хреновый ты сыщик. Ты раскопал всю жизнь этой Масловой, начиная с детства и заканчивая сегодняшним днём. Я не знаю, каким таким способом ты вычленил её из круга подозреваемых… Полагаю, что чисто интуитивно. Ты узнал про неё всё. Ты смотался в это самое Перелешино, добрался до родни в Белоруссии…
Телефонный звонок не дал Сашке закончит свою мысль. Я ткнул пальцем в кнопку громкой связи на мобильнике, и в кабинете зазвучал голос:
— Товарищ Сергеев! Это Надежда Андреевна из Воронежского детдома. Извините, что так поздно сообразила!.. Мы-то привыкли, не обращали внимания… Но я думаю, Вам может быть полезно знать, что у Женечки голос был необычный. Очень низкий. Она в спектаклях мальчиков всегда играла. Тембр у неё был почти мужской. Когда я думала над приметами, то пришло в голову, что найти человека по голосу намного легче, чем по родинке под трусиками. Может, это Вам поможет?
— Спасибо, Надежда Андреевна! — ответил я учительнице. — Теперь мы её безусловно найдём. Спасибо. Марии Ильиничне привет!..
Я зло посмотрел на Сашку:
— Очень своевременный звонок! Нет бы, пораньше сообщить…
— А что бы изменилось? Ты бы арестовал собственную женщину?
— Не знаю, — честно признался я. — Может быть. А может быть — нет. Не знаю я, Сашка, чёрт побери!..
— Хватит истерить, Сергеев! Будь мужиком. Если бы ты им не был, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Ты — нормальный, порядочный мужик, вот и оставайся таковым. Перед тобой сейчас стоит выбор: остаться этим порядочным мужиком, или стать деревянным солдафоном.
— Мы остановились на том, что я — хреновый следователь… — напомнил я.
— А, да, звонок отвлёк… — Сашка улыбнулся. — Если бы ты вёл следствие, как положено нехреновому следователю, то узнал бы одну странную вещь…
— А именно?
— Ты не перебивай. Мне всё это тоже не так-то просто говорить. Копнул бы ты чуть поглубже, и выяснил бы, что девичья фамилия Татьяны Масловой — Александрова. А отчество её как?
— Юрьевна, — не понимая, чего хочет от меня напарник, ответил я. — Юрьевна…
— Правильно. Ничего не напоминает?
— Ничего, — зло буркнул я. — Александровых пруд пруди. Юрьевичей — море…
— Ага, — весело согласился Сашка. — Один прямо перед тобой сидит.
Я обмер. Александр Юрьевич Александров! Так вот он, недостающий элемент пазла. Вся картинка в сборе. Вот, значит, для чего Сашка все эти разговоры душеспасительные вёл, агитировал, сволочь такая!..
— То есть… — только и смог вымолвить я.
— То есть, Татьяна Маслова — моя родная сестра, любимая старшая сестрёнка, которую убили эти мрази, Гаргаевы. Сергеев! Женька — моя родная племянница… Вот такое у нас продолжение «мыльной оперы» прорисовывается, — улыбнулся напарник.
Я встал, обошёл кабинет по периметру, внимательно осматривая все углы и относительно скрытые выступы. Заглянул под стол, разобрал настольный телефон.
— Не параной, Сергеев! Не пальцем деланный. Нет тут ни прослушки, ни камер. Проверяю периодически. Есть друзья, помогают.
— И много у вас таких «друзей»? — поинтересовался я.
— Много, — совершенно серьёзно ответил напарник. — Больше, чем ты думаешь.
— Просто, заговор какой-то, — я немного помолчал и подумал. — Знаешь что, прослушка — прослушкой, но давай лучше переберёмся куда-нибудь подальше отсюда.
— В «Поляну»?
— Ну, давай в «Поляну». Мне без разницы. Я так понимаю, разговор у нас будет непростой.
— Правильно понимаешь, начальник, — улыбнулся мой старинный и верный друг.
Друг ты мне сейчас, Сашка, или враг? Всю дорогу до кафе мы молчали. Сашка только дозвонился до шеф-повара и попросил того накрыть, «как обычно».
— Если что, там водитель есть штатный, он довезёт до дома. Ну, если сами не сможем… — усмехнулся напарник.
Столик был накрыт. Еда в глотку не лезла, зато водка проскакивала — будь здоров! Не пьянила, не дурила голову, но и не расслабляла.
— Давай так, майор! Мне как-то рассказы рассказывать не с руки. Ты спрашивай, чего не понимаешь, а я буду отвечать. Честно, без утайки. Годидзе? Ну и ладненько, — воспринял Сашка моё молчание за согласие, — начинай.
Я долго думал с чего начать. Именно сейчас я мог получить, похоже, все ответы на вопросы, которые уже давно висели в воздухе и монотонно, как дятлы, долбили мозг.
— А за что это мне вдруг такое доверие? — засомневался я.
— Э-э-э… — замялся Сашка. — Ты вот скажи: ты перед уходом дал фоторобот в розыск. Я не видел, чей именно… Мне скажешь, чей?
— Барби… — я был недоволен собой, Сашкой и ситуацией.
— Вот поэтому и доверие… Я был почему-то уверен, что ты так и поступишь. Да и Жан не просто же так в тебя влюбилась… Она у нас девочка разборчивая, абы к кому не прикипит. Ну, давай, что узнать-то не терпится?
Спрашивай, пока я добрый.
— Пока я добрый, ты сидишь тут водку хлещешь, хотя мог бы уже загорать в КПЗ.
— С какого перепуга? — изумился напарник. — У тебя на меня что-то есть? Хоть что-то, кроме того, что я сам же тебе и рассказал?! То, что Маслова — моя родная племянница — это не доказательство моего соучастия. Я её мог не видеть с тех пор, когда ещё живы были её родители. И докажи, попробуй, обратное! Нет, майор, с этим у тебя ничего не выйдет. А то, что ты сейчас в руках имеешь описание убийцы и её отпечатки, то ты сможешь их сличить только с реальными отпечатками Жанны, да и то, когда её поймаешь.
— Почему это? У меня есть её отпечатки по всему дому…
— О-как! Ну и как ты себе это представляешь? Приносишь её зубную щётку на экспертизу и просишь криминалистов: «Посмотрите-ка, не моя ли это мамзель бродит по белу свету со снайперской винтовкой и жаждой справедливости?
