стукнул Августина камнем по виску. Охранник без звука завалился набок и затих. Берни удивленно посмотрел на испанца: он не собирался его отключать. Тонкая струйка крови текла из ранки, куда попал камень. Берни нагнулся над своей жертвой. Августин дышал.
Берни выпрямился и посмотрел назад, на тропинку, по которой они пришли, потом бросил взгляд вниз. Подумал, не забрать ли винтовку Августина, но решил, что она будет мешать. Сделал глубокий вдох и побежал с холма по тающему снегу, с ужасом понимая, как выделяются на белом фоне его коричневая роба и темно-зеленый комбинезон. У него зудела спина в ожидании пули. Это было как при Хараме, тот же безнадежный страх.
Спустившись ниже границы снега, Берни остановился, поглядел назад, на дорожку оставленных им следов, и свернул в сторону в надежде, что изменение направления собьет преследователей. Овраги тянулись по обе стороны холма. Страшно было бежать по этому дикому, пустынному месту одному. Берни вдруг неожиданно для себя ощутил страстное желание оказаться в стенах барака. И тут поскользнулся на обледеневшей кочке, упал, покатился вниз, ахая и пыхтя, ударился обо что-то плечом — сжал зубы и подавил крик боли.
Он скатился на дно и сел, пытаясь отдышаться. Посмотрел вверх — ничего, никого. Улыбнулся: он оказался там, куда хотел попасть, гораздо быстрее, чем рассчитывал. Поднявшись на ноги, Берни ринулся за холм. Как и говорил Августин, там под прикрытием возвышенности росли невысокие дубки. Забежав в самую середину рощи, Берни рухнул на землю и привалился спиной к стволу.
«Молодчина! — мысленно похвалил он себя. — Пока все идет как надо».
Он сидел и чутко прислушивался, но не уловил ни звука — ничего, только тишина, которая, казалось, гудела в ушах. Это смутило его, больше трех лет ему не приходилось оказываться в полной тишине. Появилось искушение бежать дальше, но охранник был прав: нужно дождаться темноты. Молина скоро обнаружит их с Августином отсутствие. Берни пошевелил замерзшими пальцами в ботинках. Немного погодя до него донесся отдаленный крик, который больше не повторился.
Взошла половинка луны, появились звезды. Берни удивился, заметив, что они и правда зажигались на небе одна за другой. Когда небо стало почти черным, он поднялся на ноги. Пора идти. И тут же замер, услышав хруст в нескольких ярдах от себя, где-то у края рощи.
«О боже! — подумал Берни. — О боже!»
Звук раздался снова оттуда же. Сжав зубы и почти не дыша, Берни осторожно раздвинул ветви перед собой и посмотрел в просвет. В нескольких футах от него стоял олененок и щипал хрусткую от мороза траву. Он был совсем маленький, — вероятно, его мать подстрелили лагерные сторожа. Снег сошел, и олени снова в поисках корма поднимались в горы. Берни вдруг расчувствовался, на глаза навернулись слезы, и он шевельнул рукой, чтобы их смахнуть. Олененок услышал его, резко поднял голову, развернулся и кинулся вниз с холма. Берни задержал дыхание, прислушиваясь. Если за ним идет охота и преследователи где-то рядом, эти звуки привлекут их. Однако тишину ничто не нарушало. Он осторожно выбрался из зарослей. Дул холодный ветер. Берни присел на корточки, потому что ему снова показалось, что он весь на виду. Затем через силу встал и начал быстро спускаться с холма. Семь километров хода. Четыре мили.
Удивительно, как хорошо он стал видеть в лунном свете, когда глаза к нему привыкли. Стараясь держаться в тени укрытий, встречавшихся на пути, Берни медленно спускался по пастушьим тропам. Прошло, наверное, часа два с того момента, как он оставил Августина, но точно определить было невозможно. Вниз, вниз, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться и прислушаться, за одним из маленьких дубов, которые теперь встречались чаще. Плечо у него болело, бедро тоже напомнило о себе. Казалось, он спускается бесконечно долго, но нога пока не подводила.
Наконец, поднявшись на небольшое возвышение, Берни увидел прямо впереди, пугающе близко, огни Куэнки: желтые квадратики освещенных окон. Одна группа огней была ниже других — висячие дома, выстроенные прямо на скале. Берни глубоко вдохнул. Ему повезло, он вышел к самому городу.
Теперь он двигался медленнее, пользуясь каждым клочком тени на пути. Появились облака, временами они закрывали лик луны, темнота в эти моменты сгущалась, и Берни радовался. Теперь он различал вдали ущелье и черные опоры перекинутого через него железного пешеходного моста, который выглядел на удивление узким: по деревянному настилу едва ли могли пройти три человека в ряд. По другую сторону ущелья на скале приютились всего несколько домов. Они были гораздо меньше, чем Берни себе представлял.
Дорога, идущая вдоль ущелья, виднелась в сотне ярдов ниже. Берни укрылся за кустом. Вокруг никого. Из лагеря уже наверняка позвонили в гражданскую гвардию, и на мосту выставлена охрана. Но эта переправа не единственная, вспомнил Берни слова Августина, дальше есть и другие, на ведущих в город дорогах. Если этот мост под охраной, Барбара будет ждать его в соборе.
Вдруг раздались голоса. Гарри обмер. Голоса женские. Появились четыре женщины в черном одеянии и в черных шалях, с ними рядом ковыляли два груженных дровами осла. Берни подождал, пока они все пройдут. Лица он разглядеть не мог, но, судя по голосам, женщины старые. Целых три года Берни не видел ни одной.
Вспомнилось, как Барбара лежит в его постели в ожидании, когда он разденется и придет к ней, — сердце его застучало, а рот наполнился теплой слюной. Сглотнув, Берни глубоко вдохнул.
Женщины с ослами перешли мост и скрылись из виду. Берни покинул свое убежище и посмотрел вдоль дороги. Недалеко от моста виднелись заросли деревьев. Наверное, это то самое место. Спрятаться было почти негде, теперь придется идти по открытому склону холма, лицом к городу, смотревшему на него с другой стороны ущелья. Выйдя из-за кустов, Берни начал двигаться, останавливаясь у каждого дубка. Отлепившись от очередного дерева, он услышал позади себя и где-то выше звук, похожий на лязг металла, припал к земле и зажмурился, ожидая выстрела. Ничего не произошло. Он открыл глаза: никого, только голый склон холма. Немного выше Берни заметил дуб размером побольше, стоявший отдельно от других, и решил, что звук раздался оттуда, но если это был гвардеец или охранник из лагеря, он наверняка бы уже выстрелил. Берни двинулся дальше, постоянно оглядываясь назад, на то дерево, но больше ничего не услышал. Вероятно, это был еще один олень или горный козел.
Добравшись до места, Берни бросился в заросли. Тут были не только деревья, но и кусты, жесткие ветки хлестали его по ногам.
Дороги отсюда видно
