– Я на девяносто девять процентов уверена, что он сильно нажимал на гидро.
– Воду?
– Нет. Гидро – это название нового наркотика, смесь гидрохлоридов фенциклидина, фентермина и других компонентов. В основном это «ангельская пыль» и кодеин. Для чего кто-то смешал это, неизвестно. Кроме того, в наркотик добавляют витамин К.
– Зачем?
– Витамин К обычно дают пациентам перед операцией, потому что он способствует свертыванию крови.
– Этот наркотик превращает людей в бешеных суперменов, которые не чувствуют боли и не истекают кровью?
– Хочется шестидесятых и старого доброго ЛСД, а?
– А кто мог изобрести такой «коктейль»?
– После шести лет работы в неотложной помощи я потеряла счет различным способам, которыми люди пытаются разрушить свой организм. Я просто зашиваю их, чтобы они могли пробовать снова.
– Звучит цинично.
– Я зашивала все дыры, которые вы проделали в том парне, и вы называете меня циничной?
Она была права. Но мне стало любопытно, и я позвонила в Администрацию США по контролю за применением законов о наркотиках.
– Вы, несомненно, слышали о задержании огромнейшей партии наркотиков, почти на миллиард долларов, на побережье Флориды? Одно из самых крупных задержаний в истории.
– Да.
– Это произвело опустошение на рынке наркотиков, – продолжал агент. – Народу, однако, надо чем-нибудь ширяться, поэтому наркоторговый синдикат Западного побережья нанял нескольких химиков, чтобы они создали замену. Мы уже закрыли три лаборатории по производству гидро, но они появляются, как грибы после дождя. Этот гидро вызывает серьезный вывих мозгов.
– Я уже видела. Мы стреляли в парня одиннадцать раз, а он поднимался как ни в чем не бывало.
– Одиннадцать? Вы даже близко не подобрались к рекорду. Два копа в Комптоне столкнулись с наширявшимся гидро, вооруженным «Мак-10». Понадобилось двадцать восемь выстрелов, чтобы свалить его. Плохой наркотик.
– Наш еще жив.
– Тот тоже. Правда, его кормят через трубку. Мы хотим использовать этого «героя» для нового плаката о вреде наркотиков.
Моя вера в человеческую природу восстановилась, я снова заглянула в кабинет Эрба. Его все еще не было. Я взяла его кофе – мой давно уже был выпит – и пошла к офицеру Фуллеру, работавшему с базой данных.
– Только пришли? – спросила я.
Он сидел за компьютером, изучая таблицу. Видимо, он не ожидал посетителей, потому что, услышав мой голос, вздрогнул.
– А, доброе утро, лейтенант. Нет, я уже тут сижу некоторое время. А что?
– Здесь десять градусов, а вы вспотели.
Он улыбнулся:
– Мне был дарован ускоренный метаболизм.
– Вам повезло. Как дела с базой данных?
– Медленно. Вы произвели много арестов.
– Мне была дарована долгая служба. Есть совпадения с книгой посетителей окружного морга?
Он почесал голову:
– Если найду хоть одного, вы будете вторым, кто об этом узнает.
– Спасибо, офицер. Кармайкл в октябре уходит в отставку, а это значит, что в отделе расследований будет вакансия.
Фуллер что-то пробормотал, но я не расслышала.
– Простите?
– Просто тихая молитва, лейтенант. Я пытаюсь пробиться в ОР больше года, а вы меня держите здесь.
– Вы отлично работаете, Фуллер. Но тем, кого берут в ОР, требуется больше опыта.
Он снова что-то пробормотал, и во мне поднялось нечто похожее на раздражение. Но я не придала этому значения. У Фуллера есть полное право быть недовольным – он делал все возможное, помогая мне и Эрбу, даже в нерабочее время. У него был нюх на убийства, особенно на жестокие, и он не раз оказывал серьезную помощь.
Однако он служил в полиции всего три года, а так быстро по служебной лестнице никто не поднимается. Система такого не позволяет.
– Пока ничего не нашли?
– Пока нет, но если что-нибудь есть, я обязательно это найду.
Я поблагодарила его и боковым зрением заметила Эрба. Вообще-то я узнала о его появлении чуть раньше до того, как увидела: он что-то насвистывал.
– Доброе утро, Эрб.
– Доброе, Джек. – Он улыбнулся и подмигнул мне.
Я с подозрением смотрела на него.
– Все нормально, Эрб?
– Все чудесно. Лучше и быть не может.
– Ты сегодня опоздал.
– Я проспал. – Эрб снова подмигнул.
– У тебя что-то с глазом?
– Нет. А что?
– Ты мне все время подмигиваешь.
– Просто настроение хорошее, вот и все. Ну что, поедем трясти того дилера?
Он засунул руки в карманы и начал раскачиваться на каблуках.
– Да. Только возьму в кабинете пакет. У тебя точно все нормально?
– Все просто отлично, Джек. – И он снова подмигнул мне.
Я направилась к своему столу, сопровождаемая странной оправдательной версией своего напарника, и достала пластиковый пакет, наполненный сахарной пудрой. Вряд ли человек, продававший Дэви наркотики, захочет добровольно сотрудничать с полицией. Пакет поможет развязать ему язык.
Я вручила его Эрбу. В наши дни женщине не стоит обыскивать мужчину, и наоборот. Законы о сексуальном домогательстве защищали и преступников.
Быстро перейдя пустыню, каковой являлась автостоянка, мы забрались в «камаро» Эрба и включили кондиционер. При такой частой перемене температуры воздуха развитие у меня пневмонии было лишь вопросом времени.
Эрб выехал на Лэйк Шордрайв и направился на юг. Чикаго, казалось, не обращал внимания на жару. По тротуарам ходили люди, а некоторые самоубийцы даже совершали пробежки. На озере Мичиган сотни лодок боролись за пространство. Такое впечатление, будто кто-то высыпал соль на огромное полированное зеркало.
Эрб снова начал насвистывать, барабаня в такт пальцами по рулю.
– Ладно, – выдержав не более пяти минут, сказала я. – Рассказывай.
– О чем?
– Почему ты так чертовски счастлив.
– Что ты имеешь в виду? – Он посмотрел на меня и опять подмигнул. – О некоторых вещах лучше не распространяться, Джек.
– Это ерунда, Эрб. Мы же напарники. У нас нет секретов.
– Точно?
– Точно.
Эрб снова подмигнул мне. Я сжала кулак, готовясь ему вмазать.
– Ну, ладно. Мы с Бернис… занимались любовью.
Я уставилась на него.
– И все? Ты так счастлив, потому что занимался сексом?
Он улыбнулся:
– Пять раз.
Я выставила большие пальцы:
– Пять раз?
Он кивнул:
– Три раза ночью, и еще два сегодня с утра.
Я посмотрела на Эрба с настоящим уважением:
– Ну, ты даешь.
Он снова мне подмигнул:
– Виагра.
– Да?
– В течение тридцати лет мы с Бернис занимались этим раз в неделю. Сегодня я решил добавить немного перца.
– И, очевидно, у тебя получилось.
– Я был как динамо, Джек. Ты бы видела царапины у меня на спине.
Я даже не знала, что ему ответить. Похлопать его по плечу? Посоветовать засадить ей еще раз – от меня? Я остановилась на «это здорово».
– Она молила у меня пощады, Джек. Но я продолжал. Я не слышал, чтобы она так кричала с тех пор, как…
– Эрб, – прервала я его, – ты прав. О некоторых вещах лучше не распространяться.
В этом районе жили преимущественно люди с низкими доходами. Местные ребята поглядывали на нас, пытаясь понять, что забыла парочка белых в новой спортивной машине в этих местах. У светофора к нашей машине вразвалочку подошел малец в мешковатых штанах, постучал в мое окно:
– Вы че, потерялись?
Я улыбнулась ему:
– Здорово. Травкой приторговываешь?
Он поднял руки и отошел, улыбаясь мне золотыми коронками. По тому, как он носил бандану, я поняла, что он из местной банды. А было ему не больше двенадцати лет.
– Я виню в этом рэп-музыку, – сказал Эрб.
– Да, это легче, чем винить родителей.
– Я серьезно. Подумай, насколько снизился бы уровень насилия, если бы все они слушали Перри Комо.
– Снизился? Да я думаю, они бы взбунтовались. Черт, я бы точно ее не вынесла.
Асфальт на 96-й улице по большей части состоял из дыр. Пока мы перебирались через них на новой машине Эрба, на него было жалко смотреть. Дом, в котором жил Эндрюс, был самым приличным во всем квартале, но это мало что значило. Граффити все равно покрывали стены и тротуар перед ним, а три отверстия во входной двери, без сомнения, были проделаны пулями.
Эрб припарковался прямо перед домом, на улице. Мы повесили на шею значки на кожаных ремешках и вышли из машины. Я всегда волнуюсь, попадая в южные районы города, поскольку я белая женщина, да к тому же полицейский, а ни одно из этих качеств не пользуется здесь уважением.
Эрб повернулся ко мне:
– На что рассчитываешь?
Я знала, что он имел в виду. Вряд ли Дэви МакКормик получала наркотики от Колина, разве что он сам часто бывал на Золотом Берегу – обычно дилеры стараются работать в своих районах. Да и две отрубленные руки, оставленные в окружном морге, – не характерный почерк банд или торговцев.
