и круша стоявшую на столе посуду.
– Упустили! Проклятие! Вы их упустили!
– Успокойтесь, Руслан Семенович. Никуда они не денутся. – Вакулов взял Руслана за плечо и отвел в сторону. Артему Германовичу не нравился блеск глаз и хищная ухмылка, которая превращала красивое лицо младшего Городецого в звериный оскал. Болен, и этот болен. Последняя надежда Семена Анатольевича. Кто же тогда знал, что у совершенно здорового и благополучного, на первый взгляд, парня, который был его биологическим отцом, окажется дурная кровь. Сначала пьяные драки, потом тяжелые наркотики. В конце концов, его заперли в швейцарской клинике, после того, как он замучил до смерти молоденькую домработницу. Проблемы с Русланом начались, когда ему исполнилось четырнадцать. Вспышки бешеной ярости списывали на переходный возраст и зависть к сестре, которая только и делала, что шла против воли отца и тем вызывала его неподдельное восхищение. Артема Германовича брала дрожь, когда он слышал, как Руслан расписывает способы, которыми мечтает расправиться с Серафимой. Тогда же Семен Анатольевич вынужден был согласиться, что Руслан нуждается в медицинской помощи. После нескольких курсов реабилитации, тот научился держать себя в руках, блестяще окончил школу, потом институт. Женился. Приступы возобновились год назад. Городецкий не хотел верить, что все серьезно, даже, когда вскрылась склонность сына к педофилии. Пока все ограничивалось визитами в закрытые клубы, специализировавшиеся на подобного рода услугах, Артем Германович пропускал все мимо ушей, но когда узнал, что Руслан переключился на сына, понял, что радикальных мер не избежать. Как бы Городецкий не стремился сохранить последнего сына, придется ему довольствоваться внуком.
– Вы протащили меня по снегу, через лес, чтобы сейчас сказать «успокойтесь»?! – Руслан презрительно скривился. – Где они?! Вы клялись, что мы их застанем врасплох. И где они, позвольте вас спросить?
– Артем Германович, – в комнату заглянул один их охранников Вакулова. – В лес уходят две пары следов. Валенки и женские сапоги на каблуке. Больше никого.
– Они что, вдвоем с Виолой здесь? А где Тимур и Егор?
– Возможно, ушли в поселок за помощью. Машина сломана, ехать им было не на чем. Тащить с собой женщин и ребенка за шестьдесят километров, они бы не стали. Стало быть…
– Дай-ка! – Руслан выхватил у охранника пистолет. – Как давно я не был на охоте! – он выскочил во двор и закричал во всю силу легких. – Серафима, сестричка моя дорогая, где же ты!? Я иду к тебе!
*****
-Вот же мразь…
– Не спеши. Одиннадцать человек на нас двоих, это много. Жди, – одними губами велел Лев. – Не дергайся, Тим. Не доберется Руслан до девочек. С ними Виктор Ильич и Егор.
– Странно они себя ведут. Не находишь? – Тимур еле заметно кивнул на Вадима. – Как будто им до происходящего дела нет. Думаешь о том же, что и я?
– Да, – помедлив, кивнул Лев. – Ты тут держи ребяток на мушке, а я пополз за Вакуловым и Русланом. Основная буря будет в лесу.
*****
То, что их заманивают в ловушку, Вакулов догадывался, но не собирался останавливать Руслана. Убьют его и прекрасно. Самому пачкать руки не придется. Если бы Артем Германович знал, что в лесу его поджидает человек, жаждущий посчитаться с ним за две загубленные жизни – Натальи Прокофьевой, которую Вакулов заставил написать предсмертную записку, а потом выбросил из окна и Кристины Вишневецкой, то никогда бы не рискнул идти с Русланом. Но про Столетова Вакулов не догадывался, ожидал только встречи с Егором. И счел, что четырех профессиональных охранников вполне достаточно, чтобы справиться с одним.
– Проклятье!
Артем Германович резко обернулся на вскрик.
– Рифат, в чем дело?!
– Нога! – тот держался за голень, из которой торчало древко стрелы. Между пальцами текла кровь. – Здесь самострел какой-то. Я бечевку задел. Он и выстрелил.
– Ерунда какая-то. На кого здесь самострелы ставили? – Вакулов осторожно огляделся. – Смотрите под ноги!
– А со мной что? – Рифат зло смотрел на шефа.
– Перетяни ногу и иди назад в сторожку, – велел Вакулов. – Нам ты только помешаешь.
Они двинулись дальше. Рифат начал раздумывать, что приспособить на повязку, но не успел приступить к делу, мешком осев в снег.
Егор перешагнул через сработавший самострел и огляделся. Минус один. Оставалось четверо, считая Артема Германовича.
– Егор Валентинович, а твои-то ребятки с Вадимом во главе, похоже, в бою участвовать не планируют. Хорошо ты их выдрессировал, – неслышно подкравшийся Лев бросил взгляд на тело охранника. – Стрела откуда? Ты что, Робин Гуд?
– Смотри под ноги, Лева. Тут просто древнее минное поле. Как думаешь, почему про волчьи ямы Столетов нам рассказал, а про эти ловушки забыл?
– Деменция, – предположил Лев. – Думаешь, он хочет и от нас избавиться?
– Такой стрелой? Не смеши. Скорее не хочет, чтобы мы не вовремя пришли и помешали ему разобраться с Вакуловым.
– Знаток душ человеческих, – покачал головой Лева и поспешно пригнулся. Очередная стрела прошла над его головой, чиркнув по шапке. – Напомни, чтобы я, как следует, врезал этому недообращенному староверу.
А Столетов в это время стоял, наведя ружье на появившихся у края поляны членов группы Вакулова.
– Пока не стрелять, – тихо велел Артем Германович. – Костя, подойди, узнай, что старику нужно. Если это простой охотник, разойдемся миром.
– Здравствуй, отец! – обратился к Столетову Константин. – Мы не местные. Ехали в поселок, а машина на брюхо села. Не подскажешь, далеко нам еще?
– Чего же не подсказать, – взгляд Виктора Ильича скользнул по лицам. – Километров пятьдесят. – Он шевельнул стволом ружья влево. – Туда вам идти надо.
– Отец, а ты больше никого здесь не встречал? – несмотря на предостерегающие знаки Вакулова, спросил Руслан. – Двух женщин и мальчика…Артем Германович, да отцепись ты!
– Значит, Артем Германович? – уточнил Столетов. – Давно ждал встречи с вами.
Вакулов вскинул руку, но опоздал. Грохнули два выстрела. Артем Германович секунду стоял на месте, а потом упал навзничь. Боль заполняла грудь. В вышине, словно смеясь над ним, весело качались ветви деревьев, в безумном хороводе кружились звезды.
– Серафима! Вот ты где, дрянь! А ну, стой! – Руслан, не обращая внимания на умирающего, бросился за мелькнувшей между деревьев сестрой. Он не сразу понял, почему проваливается в снег, летит куда-то вниз, не чувствуя под собой опоры. Дикий крик вырвался из груди одновременно с хрустом разрываемой плоти. Выструганные из дерева острые колья одновременно вошли в живот и грудь.
Я бессильно осела на снег. Хотелось закричать, но я не могла издать ни звука. К горлу подкатила желчь. На дне ямы корчился мой брат. Его попытки освободиться приводила к тому, что колья только глубже входили в тело. Где-то далеко звучали выстрелы. В какой-то момент Руслан вывернул шею, и безумный от боли взгляд сконцентрировался на моем лице. Ничего человеческого в нем уже не оставалось.
– Помоги! – я скорее поняла, чем услышала его. – Помоги мне! – кричал он. – Не уходи!
Я отползала назад, прочь от смеси мольбы и ненависти в
