кем разговаривать не хотел. Но адвокат представился:
– Ян Эдвардович Белозёрский. Можно просто Ян.
И Влад невольно ответил:
– Влад Анатольевич Шафардин. Можно просто Влад.
– Вот и хорошо, – сказал адвокат и добавил: – О приятности знакомства говорить не будем, ситуация не располагает.
Влад посмотрел на него со смесью удивления и растерянности, потом ляпнул:
– Вы иностранец?
– Почему сразу иностранец, – обиделся адвокат, – уже мои прадедушка и прабабушка были российскими подданными.
– И как их сюда занесло?
– Превратности судьбы, – пожал плечами адвокат, – моего предка сослали сюда за революционную деятельность, его невеста поехала в ссылку за ним.
– А почему вашего предка сослали не в Сибирь?
– Не переменить ли нам тему, – усмехнулся адвокат, но всё-таки ответил: – Во времена далёкие считалось, что ссыльным и в этом городе жизнь мёдом не покажется.
– И вы не жалеете, что здесь оказались?
– Я? – удивился Белозёрский. – Вообще-то это моя родина и я ею вполне доволен.
– А я нет, – вздохнул Шафардин.
– И чем же она вам, в смысле родина, не угодила?
– Так вы разве не знаете, что Жанну убили?!
– Я здесь именно поэтому. И перестаньте морочить мне голову и капризничать, как ребёнок, родина здесь ни при чём!
– А разве вас не она прислала?! – неожиданно зарычал Влад.
– Мне поручила быть вашим адвокатом Клара Львовна Туманова.
– Клара Львовна? – изумился Влад.
– Не понимаю, чему вы удивляетесь, – проговорил адвокат. На самом деле Ян был доволен, что ему удалось вывести клиента из состояния сомнамбулы. Пусть лучше злится, задаёт дерзкие вопросы, чем молчит, уставившись равнодушными глазами в пространство.
– Просто я не ожидал, что её заинтересует моя судьба.
– Стоит почаще думать о людях лучше.
– Наверное, вы правы. А как она вообще узнала, что я здесь?
– Очень просто, к ней пришёл следователь.
– Бедная Клара Львовна! – воскликнул, как показалось Белозёрскому, вполне искренне Шафардин.
– Насколько я понимаю, – проговорил Ян, – вы не признаёте себя причастным к убийству Жанны Гурьяновой?
– Да вы здесь все с ума посходили! – вскочил Шафардин с места.
– Тише-тише, – сказал адвокат, – я просто обязан задать вам этот вопрос. А если вы не возьмёте себя в руки, то наше свидание могут прервать.
Влад покосился на спокойно расположившегося адвоката и, подумав, сказал:
– Я постараюсь быть сдержанным.
– Вот и отлично, – порадовался Ян. – Я могу быть уверенным, что вы будете адекватно реагировать на все мои вопросы?
– На все, – заверил его Шафардин.
– Даже на те, которые покажутся вам оскорбительными? – уточнил адвокат.
– И на них тоже, – вздохнул Шафардин.
– Как давно вы знакомы с Жанной Гурьяновой?
– Полтора года.
– А как давно вы начали жить вместе?
– Спустя полторы недели после знакомства.
– А когда вы поженились?
– 21 июня того года.
– Вы знали, что Жанна владеет сетью ювелирных магазинов?
– Узнал незадолго до свадьбы.
– А до этого?
– Я никогда не спрашивал её, откуда у неё деньги. Думал, что у неё наследство после мужа или отца.
– Вы не спрашивали её, где она работает?
– Спрашивал.
– И?
– Она ответила, что в ювелирном. Я думал, что кем-нибудь в ювелирном магазине и не ради заработка, а для удовольствия. Как и её подруга, Инна Соболева.
– Соболева тоже занимается ювелирным делом?
– Нет, она работает психологом с трудными подростками. Пишет диссертацию. Я, конечно, не понимаю, в чём заключается удовольствие работать с отморозками, но ей нравится.
– Может быть, Соболева работает с ребятами, для того чтобы они как раз не стали отморозками или встали на путь исправления.
– Может быть, – не стал спорить Шафардин, – я не вникал.
– Сожалею.
Влад снова с удивлением посмотрел на адвоката, но не стал уточнять, о чём именно тот сожалеет. Он вдруг почувствовал, что хочет, чтобы этот странный человек оставался как можно дольше с ним. Как только он уйдёт, на него снова навалится, как медведь шатун, тоска.
– У Жанны имеется завещание?
– Откуда же мне об этом знать? – вытаращил глаза Шафардин.
– Может, у вас заходил об этом разговор?
– Нет.
– И она не предлагала вам написать завещания в пользу друг друга?
– Вы издеваетесь?
– Нисколько.
– Что, по-вашему, я мог бы завещать Жанне?!
– Совсем нечего?
– Только старая квартирка.
– В любом случае это недвижимость, и она стоит денег.
Шафардин вперился в Яна пронзительным взглядом, но как он ни пытался найти на лице адвоката хотя бы тень улыбки, не нашёл. «Чёртов крючкотвор», – подумал он про себя без злости. И вдруг сказал:
– Мы с Жанной строили трёхэтажный особняк в одном из посёлков и уже летом планировали переселиться в него.
– В каком месте особняк? – заинтересовался адвокат. И Влад назвал адрес.
«Неплохое место, – подумал Ян, – и публика там в соседях у четы была бы соответствующая, не то что соседи по дому, в котором они жили».
– Влад, как Жанна относилась к орхидеям? – неожиданно для Шафардина спросил он.
– Она их просто обожала!
– И вы дарили Жанне орхидеи?
– Да…
– Какие?
– Разные, как она того и хотела.
– Я имею в виду, какие орхидеи вы принесли ей в день её гибели.
– В тот день я не приносил ей никаких орхидей.
– То есть вы пришли с пустыми руками?
– Я пришёл после работы к своей жене! К себе домой! – Шафардин сделал акцент на последнем слове.
Адвокат догадался, что Влад имеет в виду квартиру Жанны, но всё-таки переспросил:
– Домой?
– Да. Мы же были мужем и женой и жили вместе. Поэтому я не приносил цветов каждый день, поскольку наш конфетно-букетный период был в прошлом.
– Вместе с завершением этого периода закончились и романтические отношения?
– Этого я не говорил!
– Пожалуй, но вы сказали, что перестали дарить Жанне цветы.
– И этого я не говорил! – не выдержав, рявкнул Шафардин. Но тут же взял себя в руки и проговорил: – Просто я не приносил их ей каждый день. Понимаете? – Влад посмотрел на обручальное кольцо Яна и заметил: – Я уверен, что вы тоже не приносите своей жены каждый день цветы.
– Точно, ношу далеко не каждый день. Но если вы не приносили в тот день орхидеи своей жене, то кто тогда ей их принёс?
Шафардин посмотрел на адвоката непонимающим взглядом, и тот, вздохнув, констатировал:
– Я понял. Выходит, что вы не заметили возле Жанны орхидеи в горшке.
– Орхидеи в горшке? – Влад с силой сжал пальцами виски, потом покачал головой: – Нет, не помню. Я смотрел только на её лицо и на кровь.
– Вы дотрагивались до Жанны?
– Нет! Да. Не помню.
– Что вы сделали после того, как поняли, что она умерла?
– Убежал.
– Почему?
– Я понял, что мир рухнул.
– Почему вы не вызвали полицию?
– Зачем?
– Во всяком случае, так поступают все… – адвокат запнулся
