обоих детективов.
– Взялись, – призналась Мирослава.
– Но там вроде бы все говорит в пользу самоубийства, – нерешительно проговорил эксперт.
– Может быть, но мы хотим вникнуть глубже. Скажите, Афанасий Гаврилович, вы на месте преступления ничего подозрительного не обнаружили?
– Если ты имеешь в виду следы, то нет. Прошло много времени, и все снегом занесло.
– Машина стояла возле озера?
– Не совсем. Как бы поодаль.
– Она была неисправна?
– Отчего же, в полном порядке.
– В таком случае почему Свиридов не утопился вместе с машиной?
– Причины могут быть две. Первая – в прорубь с машиной не нырнуть. И вторая, и решающая, – в машине банально не было бензина.
– Как так? – удивилась Мирослава.
– А так – ни капельки!
– Странно, почему Свиридов не заправил машину.
– Наверное, решил, что доехать до места хватит, а потом она ему больше не понадобится.
– Но ведь ему могло не хватить бензина и на то, чтобы добраться до озера.
– Если бы Наполеонов не зациклился на версии самоубийства, я бы предположил, что за рулем сидел не хозяин автомобиля. Он-то и упустил из вида, что бензин в бензобаке на нуле.
– А вы говорили об этом Шуре?
– Говорил.
– А еще что-нибудь есть, Афанасий Гаврилович?
– Я подумал, что Свиридова могли волочь волоком, и проследовал по предполагаемому пути волочения. Как я говорил, снег замел следы. Но там на пути куст терновника, и за него зацепилось зеленое волокно.
– Оно совпало с чем-нибудь из одежды Свиридова.
– Нет, – покачал головой Незовибатько, – это волокно не было идентично ни одной вещи, надетой на утопленнике.
– Жаль, – обронила Мирослава.
– Мне тоже, – согласился Незовибатько.
– Но вы ведь сохранили это волокно? – спросила детектив.
– Обижаете, Мирослава Игоревна, – укоризненно ответил эксперт.
– Извините. Спасибо вам, Афанасий Гаврилович, и за угощение, и за информацию.
– Не за что. Если что-то понадобится, заходите. А лучше приходите просто так, – пригласил Незовибатько и пошел проводить детективов.
Когда они уже сидели в машине, Мирослава сказала:
– Ты как хочешь, а мне нужно повидаться с Легкоступовым.
– Зачем? – быстро спросил Морис.
– По делу, – сухо ответила она.
– Я могу присутствовать при вашей беседе?
– Лучше не надо.
– Хорошо. Раз надо, то разговаривайте, я подожду вас в машине.
Мирослава достала мобильник и набрала номер Валерьяна Легкоступова.
– Валера, привет, – сказала она, когда он отозвался, – это Мирослава.
– Я узнал, – ответил он.
– Мне очень нужно поговорить с тобой, – сказала Мирослава, сделав ударение на слове «очень».
– Где и когда? – спросил Валерьян.
– Сейчас. В кафе за углом. Ты придешь?
«Куда я денусь?» – подумал он про себя, а вслух произнес:
– Уже выхожу.
Мирослава выбралась из салона «Волги» и, сказав Морису: «Я ненадолго», поспешила к кафе. Она пришла первой и дождалась Легкоступова возле стойки бармена. Он же вошел в кафе и стал высматривать ее за столиком.
– Валер, я здесь, – окликнула она и коснулась его плеча.
Он резко обернулся и поправил машинально:
– Валерьян.
– Валерьян, – повторила она и улыбнулась. Потом кивнула: – Вон столик свободный, пойдем присядем. – При этих словах она взяла его за руку и потянула за собой.
И Легкоступов пошел за ней, как бычок на веревочке.
– Что будем заказывать? – спросила детектив, усаживаясь за столик.
– Я бы уже и пообедал заодно, – проговорил он смущенно.
– И то верно, – согласилась она, придвигая ему меню. Сама же ограничилась половиной порции салата. Подумав, заказала еще два пирожка.
По тому, что есть она их не стала, а положила в сумку, Валерьян догадался, что Морис поблизости.
Мирослава заметила его вздох сожаления, который он попытался скрыть, и улыбнулась.
– Давно не виделись, – сказала она ласково.
– Да, – согласился он.
– Не буду спрашивать, как у тебя дела. И так вижу, что все хорошо. Ты ешь, ешь, – проговорила она, продолжая улыбаться. И сама принялась за свой салат. Он же стал есть суп с белой фасолью, которую обожал с детства, и думал о том, что Мирослава удивительная девушка и что таких на свете больше нет. Но в кафе она его вытащила уж точно не ради его красивых глаз. Хотя никто не станет отрицать, что глаза у Валерьяна красивые. Большие, серые, чаще всего они напоминали прибрежную гальку, омытую чистой водой. Но когда на него нападала задумчивость, его глаза становились дымчатыми, как, например, сейчас. «Ей от меня что-то нужно, – думал Валерьян, – но что именно, она скажет не раньше, чем я съем суп, котлету и допью компот». Хотя, к его огорчению, встречались они нечасто, он тем не менее успел изучить некоторые ее привычки. «Интересно, что ей нужно на этот раз, – продолжил размышлять Валерьян, не замечая того, что он жует один хлеб, а котлета так и лежит на тарелке, – вроде бы сейчас у нас нет никаких особо интересных дел. Так, одна рутина…»
– Здесь, наверное, очень вкусный хлеб? – неожиданно для него спросила Мирослава.
– Что? – встрепенулся он, и только тут его глаза упали на лежащую на тарелке нетронутую котлету. – Простите, – смутился он и покраснел.
– За что же мне тебя прощать? – тихо рассмеялась Мирослава и попросила: – Просто, если можно, ешь чуточку быстрее.
«О Морисе беспокоится, – промелькнуло в голове Валерьяна, – не хочет заставлять его долго ждать». Ни слова не говоря, он быстро расправился с котлетой и выпил компот.
– Понимаешь, – сказала Мирослава, – у меня к тебе небольшое дело.
– Я готов выполнить любую вашу просьбу, – ответил он.
– Так уж и любую, – ее губы тронула беглая улыбка.
– Любую, – серьезно подтвердил Валерьян, – если она не выходит за пределы человеческих возможностей.
– Ох уж эти мужчины, – делано-сокрушенно вздохнула Мирослава, – вечно они ставят женщинам условия.
– Вы меня неправильно поняли, – поспешил он развеять ее сомнения, – я не ставлю вам никаких условий. Я… – Только тут он осмелился заглянуть в ее глаза и увидел, что они смеются. Валерьян тут же отвел свои.
– Не обижайся, – сказала она, любуясь его большими бархатистыми ресницами, и накрыла его руку своей рукой. При этом он почему-то с удовольствием отметил, что его рука все-таки больше.
Мирослава же, став серьезной, спросила:
– Валера…
– Валерьян.
– Валерьян, – вздохнула она, – скажи мне, пожалуйста, ты ездил к проруби, из которой выловили Леонтия Свиридова?
– Да, – ответил он и с удивлением посмотрел на нее, – наша группа как раз дежурила, уже мечтали о доме, и тут вызов! И в такую даль! Но делать-то нечего.
– Ты не знаешь, кто обнаружил утопленника в проруби?
– Мальчишки. Они гостили у деда с отцом, и отцу пришло в голову порыбачить. А мальчики решили покататься на дедовских коньках и увидели, как этот тип смотрит на них! – Легкоступов сделал огромные глаза.
– Какой тип? – строго спросила Мирослава.
– Ну
