повторялся регулярно, иногда через день, иногда — через два дня, иногда каждый день. Все зависело от настроения мужа. Он напивался, приходил домой и проводил со мной «воспитательную работу» — так он это называл. Он обвинял меня в том, что я сплю с другими мужиками, обзывал меня шлюхой и подстилкой, требовал, чтобы я сказала ему имя моего любовника. Никакого любовника у меня и в помине не было, но Виктор меня не слышал. Я никому не могла рассказать о том, что происходит, — родители живут в другом городе, я переехала в Тарасов, когда мне было семнадцать лет, чтобы учиться в университете, а Карина не должна была знать правду. Я ей так ничего и не сказала… Никто из подруг мне бы не поверил — ведь на людях Виктор вел себя как любящий муж, все вокруг считали, что мне очень повезло с ним, даже завидовали. Я боялась рассказывать об этом, понимаете? Меня бы сочли лгуньей, которая не знает, чем заняться, потому и придумывает всякие небылицы. К тому же Виктор ясно мне дал понять, что если я обращусь в полицию или хотя бы в скорую помощь, то пожалею, что родилась на свет. А я знала, что он выполнит свое обещание, и боялась представить, насколько далеко он может зайти. Эти пытки продолжались несколько лет. Все это время я жила в аду и думала, что каждый день может быть последним. Мне пришлось уволиться с работы, так как я уже не могла нормально вести уроки по состоянию здоровья. Синяки и травмы — это самое меньшее, что мне досталось от моего бывшего мужа… Пока Виктор только калечил меня — у меня даже однажды открылось кровотечение, один-единственный раз пришлось обратиться в больницу. Виктор велел сказать, что я упала с лестницы. Я провела в больнице неделю, и эта неделя показалась мне настоящим раем — ведь меня никто не избивал, хотя Виктор приходил ко мне в больницу, но я прекрасно знала, что там он ничего не сможет мне сделать. Ведь он не мог допустить, чтобы кто-то узнал о том, что он меня избивает. Наоборот, муж пытался выглядеть заботливым в глазах врачей — приносил мне фрукты, цветы, вел себя как любящий супруг… Но в глазах его я читала молчаливую угрозу. Точно он напоминал мне о том, что я должна молчать… Не знаю, догадался ли кто-то из медсестер о том, что не просто с лестницы я падала — у меня на запястьях были синяки, на ногах тоже. Приходилось врать, что я неудачно споткнулась, но не может же человек быть настолько неловким, чтобы калечиться! Я думаю, что даже если кто-то из персонала больницы и подозревал, что меня избивает муж, то сразу отметал это подозрение — ведь Виктор выглядел таким заботливым и добрым…
Майя опять замолчала, потом сказала:
— А потом, по счастливой для меня случайности, этот кошмар закончился. Виктор угодил в полицию за пьяную драку, его арестовали. Я поняла, что это мой шанс. Я пришла в тюрьму и потребовала развод. Наедине нам разговаривать не разрешали, но Виктор, видимо, испугался, что я расскажу в полиции о том, что он издевался надо мной и избивал меня, поэтому согласился развестись. Тогда я жалела о том, что у меня нет доказательств избиения — знаете, установить камеру в доме я не могла, не знала как, а вызывать мастера побоялась, муж мог об этом узнать… Но так как Виктор уже находился под стражей, мои слова могли засадить его за решетку, к тому же за драку должно было быть уголовное наказание. Увы, на какие-то деньги, подозреваю, накопления, Виктор нанял хорошего адвоката, его отпустили. Я боялась, что он станет меня преследовать, но этого не произошло. Только один-единственный раз он нашел меня и заявил, что согласен на сделку со мной. Он даст мне развод и оставит в покое только в том случае, если я никому не проболтаюсь о том, что между нами происходило. Я пообещала — мне только и нужно было, чтобы он исчез навсегда из моей жизни, больше я ничего не хотела. Мы развелись, он сдержал свое обещание. Но то, что он сделал со мной, так просто забыть было невозможно. По ночам мне снились кошмары, я не спала. Пыталась заглушить душевную боль алкоголем, но, к счастью, от вина или даже пива по утрам у меня дико начинала болеть голова, и, наверно, только поэтому я не спилась. К психологам не обращалась — я боялась, что Виктор узнает об этом… Вы — первый человек, кому я все это рассказываю. Я сама выписывала себе таблетки, сидела на успокоительных и снотворных. В Тарасове я нашла аптеку, где рецептурные препараты продаются без рецепта — есть, к счастью, такие. Благодаря лекарствам я смогла спать — просто проваливалась в сон, спала беспробудно. Но тревога и страх никуда не делись… Я занималась репетиторством, в школу так и не вернулась, не могла этого сделать… На новой работе я надеялась, что это поможет мне отвлечься, но ничего не помогало. А потом я стала вести дневник. Но я писала не от первого лица — я не могла этого сделать, так как не хотела верить в то, что все произошло со мной. Мне требовалось излагать свои мысли как можно скорее, и рука уставала от долгой писанины. Поэтому я создала на ноутбуке файл, который сперва и был моим дневником. Я придумала себе новое имя — назвала девушку Лизой, а Виктора переименовала в Никиту. Постепенно Лиза превратилась в совсем другого человека, и события в ее жизни стали меняться. Я писала о себе, но в то же время переживала события своей жизни со стороны — ведь меня зовут Майя, а не Лиза, а значит, я просто наблюдаю за ней как посторонний зритель. Я не знаю, как это лучше объяснить, но Лиза была моим вторым «я», она переживала те же эмоции, что и я, но при этом она обладала другой внешностью, у нее были другие родители, другие занятия в жизни… В психологии это как-то называется — не помню как, но я словно перенесла свою травму на другую женщину, которая одновременно и существует, и не существует в природе. Само собой получилось, что я стала подразделять поток своего сознания на главы, в голове организовался сюжет моей будущей книги. Придуманная мной терапия помогла мне залечить мои душевные раны, пусть и не полностью. Но я
