Ничего.
«Мы всегда забирали их».
«Я доберусь».
«Мы придем за ней, мы будем лакомиться ей».
«Не думай о других — думай о своей дочери».
Слова детоубийцы… детопожирателя мелькали в мыслях, и я не мог успокоиться.
Мне стало страшно. Роуч, Мэд Кэптив, полицейские, звуки дубинок перестали существовать. Я смотрел на испуганное задумчивое лицо Алисии.
С юношества Роуч Андерсон был крупнее меня. Он дал мне пощечину широкой ладонью, с силой встряхнул.
— Алек! К тебе в кабинет! Немедленно!
Детектив полиции не должен терять контроль. Спокойствие — источник логики.
Я вернулся за порог.
Мир быстрый и медленный, громкий и тихий одновременно. Я не заметил, как мы прошли по коридору, поднялись по ступеням, мимо людей в холле. Понял это, когда откинул голову на спинку кресла. Вентилятор на потолке привел меня в чувство.
Роуч заглядывал в каждый шкаф, как вор, который слышал сирены полиции.
— Черт бы тебя побрал, Алек! Где ты прячешь алкоголь? Виски, абсент, водка? Хоть что-нибудь!
— Я не…
— А я не для тебя!
Он придвинул стул к столу и сел напротив. Стучал ногтями. Долго.
Я оглядел комнату. Алисия осталась где-то снаружи.
— Алек… Я, как никто другой, понимаю тебя, понимаю, через что мы прошли за последний месяц, но это не повод… Это непрофессионально! Допрос записывался на камеру. Естественно, ради твоей репутации под конец допроса закончилось место на карте памяти. И все же так нельзя, понимаешь?
— Непрофессионально избивать людей. Это грязное животное.
— Пока это существо выглядит, как человек, закон обязует относиться к нему соответствующе. Каков бы он ни был! Нам еще предстоит контактировать с ним, так что в следующий раз обойдись без ненужных мер.
— Целый месяц я пытался поймать его, видел во снах, как нахожу преступника… Теперь кошмар закончился, но я не чувствую радости.
— Ничего еще не закончилось. У нас по-прежнему нет свидетелей, нет улик. Признаться, у нас нет никого и ничего, кроме этого Мэда Кэптива…
— Он признался. Запись есть. Он прямым текстом сказал, что… делал с детьми.
— Да… конечно… но он же сумасшедший. Нельзя верить ему на слово.
— Роуч! После его побега из психбольницы начались похищения в сентябре. Я думаю, многие прошлые тоже его рук дело. Мы поймали его за попыткой нападения на ребенка. И он сам подтвердил это. У него руки в земле — скорее всего, он закапывал трупы после поедания. Сколько тебе еще улик нужно?
— И все же странно… Как он похищал их? Запугивал, а потом уговаривал уйти из дома? Возможно. Пусть несколько детей могли так поступить, но не все 50 же! Были и подростки 16–19 лет. Я не знаю… Трудно сказать, где он скрывался все это время. Если бы мы могли найти его жилище, детскую одежду, кости, в конце концов…
Минуту мы сидели молча, обдумывая все аргументы. Нет точных доказательств его каннибализма, но он рассказал про убийства так, будто о рагу из свинины на ужин. Найти улики и составить подробности — дело времени. Еще будет экспертиза: анализ испражнений, биологических жидкостей, грязи под ногтями, психиатрический осмотр, тесты… Профайлеры и психологи оценят видеозапись. Не один допрос ждет его… Это затянется надолго.
— Ты знаешь ответ, Роуч. Знаешь, что я прав. Поэтому молчишь.
— Почему ты до сих пор детектив? Мы с тобой одногодками учились в академии. С твоими способностями, поистине выдающимися — логика, память, интеллект, нюх, дедукция, — ты бы мог пять раз стать сержантом и дважды капитаном. Но ты довольствуешься званием детектива 3 степени и каждый раз проваливаешь тест на повышение квалификации, хотя разбираешься в этом лучше экзаменаторов. Почему?
— Я хочу заниматься расследованием дел, а не подписывать бумаги, разъезжать по конференциям и давать интервью. И капитан у нас уже есть. — Я постарался улыбнуться. Он сменил тему, чтобы подумать. — Если признаешь мой опыт, то подпиши закрытие этого дела. Зачем мучить людей, которые и так переживали весь месяц?
— Не знаю, Алек, не знаю… Ошибка обойдется нам даже не увольнением, а угрозой жизни наших детей… — Он долго чесал щеку, оставив красные полосы. — Ладно, я согласен. До выяснения всех подробностей Мэд Кэптив будет находиться под строгим наблюдением в одиночной камере заключения. После уже суд вынесет ему приговор.
— Я слышу галдеж прессы под окнами. Успокой их, а за одно весь наш город, наш капитан! Теперь мы можем спать спокойно.
27.09.199 X г., 07:06 PM
Вход на фабрику игрушек «Тедди’с Хоум»
Надеюсь, я не потеряю этот дневник, а то кто-то узнает, что система охраны на фабрике работает, мягко говоря, не очень, и обчистит нас — я удивлен, как до сих пор никто этого не сделал! Уже вторую ночь подряд я без особых трудностей пользуюсь шансом ночевать на диванчике в раздевалке, он холодный, но хотя бы мягкий, лучше скамейки в местном парке, грех не воспользоваться. Понятное дело, меня не принимали с красной дорожкой, у входа на территорию было два фонаря для приличия, и подлые гады светили, я уверен, ярче всех остальных в городе, мне назло! Но в такое время вокруг уличная пустота и тишина, я наплевал на знак «СТОП», прошмыгнул под шлагбаумом, обогнул пятна рыжего света и двинулся по пустой стоянке к каким-то ящикам и грузовым машинам. Спецагент Армани в деле, не иначе, сегодня даже весь в мокрой грязной одежде, с рюкзаком на плечах и надеждой на лучшее в сердце, не хватало ампулки во рту, если все-таки застукают.
Передо мной обзорный пункт врага, в смысле коморка охранника, я заходил с тыла, скользил бесшумной тенью по типу японских ниндзя, всего пару раз шаркнул кроссовками, но вроде бы пронесло. Оттуда вытекала какая-то музыка — смесь песнопений буддийских монахов с барабанами и какой-то дребезжащей штукой, мантра эдакая, такое любого вора отпугнет, а он еще и мычал в такт мелодии. Я воткнул глаз в замочную скважину, уж больно интересно посмотреть на тамошнюю медитацию, надеюсь, без крови и жертвоприношений — вообще подло, знаю, да и одному случаю известно, что я мог там увидеть. На самом деле, ничего криминального, охранник сидел в своем кресле спиной ко мне и колупался в какой-то электронике, на столе бардак из всяких винтиков, микросхем и бумажек, чисто стариковское коротание жизни. Слева настенная вешалка с его замызганной курткой, справа дубинка на случай настоящей атаки и лопата, не хочу думать, зачем она ему.
Вдох-выдох — и за дело, девочки, мальчики! Я упал на живот и пополз на локтях, как
