цирке. Машина-то записана на его отца!
Но почему в убийстве обвиняют их? Понятно, что три их фигуры видела Ольга Вороная. Да ведь был еще один человек. Тот паренек в курточке-поддергушке и с колючей татуировкой на щиколотке, который вышел из подъезда, столкнувшись с Тимошкой буквально нос к носу. Почему про него ни гу-гу? Никто, кроме Сашеньки с Елисеем, его не видел?
— Следователь, который вел допрос, очень внимательный молодой человек, — продолжала свидетельница свой рассказ. — Он тело потерпевшей осмотрел и сразу сказал, что убийца должен быть крепкого телосложения, сильный и высокий мужчина. Никакому другому бы не удалось шею портнихе свернуть, Аделаида и сама была женщиной крупной, какому-нибудь хиляку она бы такое сопротивление оказала, что он бы от нее бежал, сверкая пятками.
Сашенька снова задумалась. Тот тощенький паренек никак не производил впечатления силача. Значит, убить он не мог. А вот Тимошка?.. Да, Тимошка мог.
От ужаса у Сашеньки даже в груди все замерло. И дыхание прервалось, и сердце биться перестало. Длилось это ровно одно мгновение, но девушке хватило. И когда спазм прошел, она жадно глотнула воздуха. Нет, не может быть! Прочь-прочь такие мысли! Как она могла даже подумать! Чтобы Тимошка, ее славный Тимошка кого-нибудь убил, а тем более женщину. И зачем?
Но с другой стороны, что она о нем знает? Знакомы они без году неделя, видятся время от времени. А физической силой природа его не обидела, да еще тяжелая работа и постоянные тренировки придали мышцам Тимошки достаточную силу, чтобы сломать что-то и покрепче женской шеи. Зашел Тимошка в подъезд первым. Отсутствовал достаточно долго. За это время можно было и в квартиру войти, и тетку придушить.
Да, Тимошка сказал друзьям, что, когда он пришел, дверь стояла нараспашку, а тело убитой портнихи лежало на полу. Он сказал, и они ему поверили. Поверили, потому что не имели причины усомниться в словах Тимошки. Но что, если это было совсем не так?
«А ведь коснись чего, Тимошку и впрямь легко могут обвинить в убийстве портнихи. Тело-то было еще совсем теплое, когда мы пытались нащупать пульс».
И снова полезли непрошеные воспоминания о том, как старался Тимошка. Он и руки трогал, и к груди ухом приникал, а уж шею он пощупал несколько раз. Не для того ли, чтобы иметь потом возможность оправдать отпечатки своих пальцев на теле убитой? Спросят, а чего это, товарищ Тимофей, покойница вся вашими пальцами обляпана? А он и скажет, пульс искал, сердцебиение проверял. И ведь не придерешься, действительно проверял. При двух свидетелях действовал.
«Нет, не может быть такого».
Но теперь уйти Сашенька была просто не в силах. Словно вкопанная она стояла и слушала продолжение рассказа соседки:
— Так вот думали они да рядили между собой, кто же мог драгоценности-то украсть. Спросили у Ольги, не было ли кого постороннего у нее в квартире. Она и сказала, что, кроме домработницы Лели да портнихи Аделаиды — покойницы, никто у нее не бывает.
— А что Леля?
— Вот в том-то и дело, что Леля сегодня на работу не явилась. Должна была утром явиться, а не пришла. Ольга ей уж и звонила, и следователю ее номер телефона дала, он тоже звонил. Напрасный номер, не берет трубку, и все тут.
— Может, она с любовником куда-нибудь укатила?
Соседка хмыкнула:
— Любовник к Леле сам прикатывал. Как Ольга в театр, так этот хмырь сюда и приезжает. Ничего не скажу, эффектный мужчина. Я как-то Ольге намекнула, что в ее отсутствие домработница гостей принимает. А она лишь посмеялась в ответ. Мол, они с Лелей давние подруги, друг про друга все знают, никаких секретов не имеют. А муж у Лели скучный, вот она с молодым любовником и развлекается. Он у нее с фантазией, циркач.
— В смысле в постели с ней разные трюки выделывает?
— Испорченные вы все-таки. Циркач, потому что в цирке выступает с дикими кошками.
Сашенька окаменела вторично. Да это же свидетельница про Олега говорит! Выходит, что Елисей правильно указал квартиру, в которую наведывался Олег. Вот только приходил он в гости не к хозяйке, а к ее домработнице Леле. Но почему сказал, что навещает бывшую жену Светлану? Должно быть, в этом он Елисею соврал, чтобы отвязаться от настырного помощника.
Теперь Сашеньке больше всего хотелось узнать адрес этой Лели или хотя бы ее номер телефона. Но как это сделать? Впрочем, один вариант имелся, и Сашенька потихоньку двинулась к подъезду артистки, благо что возле него никого не наблюдалось.
Там она по домофону набрала номер квартиры Вороной и, когда женщина ответила, быстро произнесла:
— Добрый вечер. Это вас помощник следователя Сорокина тревожит. Заканчиваем обход соседних квартир, следователь послал спросить, ваша домработница Леля так и не появлялась?
— Нет ее.
— Придется нам к ней съездить. Ничего не поделаешь. Не хочется, а надо. Ох, как же я устала, конец рабочего дня, но все равно придется ехать. Подскажите мне ее домашний адрес, если вас это не затруднит.
Сашенька постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно, но при этом немножко утомленно, словно бы она целый день вкалывала, а теперь вот еще новая докука, нужно куда-то тащиться. И ничего не заподозрившая Ольга назвала ей адрес своей домработницы.
— Садовая улица… так-так.
— Это ближе к Вознесенскому, не так уж и далеко, пешком около получаса, но чтобы не терять время, лучше вам проехать на трамвае. Или вы на машине?
Сашенька поблагодарила и постаралась побыстрей унести ноги. Нечего ей было делать в этом дворе, битком набитом потенциальными свидетелями.
Но уйти незамеченной ей не удалось. Стоило ей сделать шаг, как дверь открылась и оттуда выскочила девчонка в яркой нарядной курточке.
— Ты тут откуда взялась?
Вопрос был адресован непосредственно Сашеньке. И приглядевшись, она узнала свою соседку по цирку.
— Что ты тут делаешь? — спросила у нее девочка.
— А ты?
— Я тут живу. А ты чего? Следишь за мной?
— Не за тобой.
— А я знаю, за кем ты следишь, — прищурилась девчонка. — Жениха твоего я сегодня тоже видела.
— Видела? Где?
— В нашем подъезде. Входил в одну квартиру.
— Погоди, как входил?
— Обыкновенно. Через дверь.
— А ты не видела, дверь была открыта?
— Конечно, открыта. Как бы он иначе через нее прошел? Да ты не удивляйся, в той квартире тетка с причудами живет. Артистка. Она часто дверь нараспашку держит. Но ты не бойся, она уже старая, ему не пара.
— Спасибо тебе! Ты даже не представляешь, как
