а где бывают химеры?
— На зданиях.
— На каких?
— На всяких.
— Стив, ну какое здание в мире самое знаменитое своими химерами?
— Понятия не имею.
— Кончай, прекрасно знаешь.
— Я не знаю!
— Нотр-Дам, — сказал Клинг с торжеством, гордясь своими дедуктивными способностями, на мгновение переведя глаза на Кареллу и улыбаясь. — Понял?
— Нет, — сказал Карелла.
— Не «Но-ты-рыдам», а «Нотр-Дам». Теперь понятно?
— Ерунда какая-то, — возразил Карелла.
— Держу пари, что он именно это хотел сказать.
— Ну, пусть так.
— Знаешь, это меня прямо мучило, а теперь всё в порядке.
— Прекрасно. А вот что тут с печкой, ты не можешь отгадать?
— Нет. Но, Стив, ещё есть вещь, которая меня мучит.
— Какая? А, знаю, не говори. Ты старался научиться ставить нож на кончик лезвия, и чтобы он не падал!
— Нет. Это Августа. Хочу сделать ей предложение.
— Да-а? — изумился Карелла.
— Да, — кивнул в ответ Клинг.
Он говорил об Августе Блэйр, рыжеволосой фотомодели, с которой познакомился девять месяцев назад, расследуя дело о взломе. Карелла воздержался от глупых шуток, видя, что Клинг говорит всерьёз. Шуточки сослуживцев по поводу частых звонков от «Гусси» (как они прозвали Августу) за последние два месяца, уже навязли в зубах, и тем более были неуместны сейчас, когда они сидели плечом к плечу в уютной тесноте машины, все окна которой, кроме переднего стекла, уже заиндевели. Карелла погрузился в возню с печкой.
— Что ты на это скажешь? — спросил Клинг,
— Да не знаю. Думаешь, она согласится?
— Да, думаю, что согласится.
— Ну, тогда делай предложение.
— Так... — произнес Клинг и замолчал.
Они миновали будку сбора платы за проезд по мосту. Позади них осталась Изола, вздымающая громады зданий и башен в свинцовое небо. Впереди среди покатых сероватых холмов неторопливо змеилась дорога в Турман.
— Дело в том, — начал, наконец, Клинг, — что я немного боюсь.
— Чего? — спросил Карелла.
— Жениться. То есть... ну... это такой поворот в судьбе, понимаешь...
— Ну, конечно, — ответил Карелла Он не совсем понимал колебания Клинга. Если он действительно хочет жениться на «Гусси», то какие могут быть сомнения? А если сомнения есть, то действительно ли он хочет жениться?
— Ну, и как это? — спросил Клинг,
— Что это?
— Быть женатым.
— Могу сказать тебе только, как это быть женатым на Тедди, — ответил Карелла.
— Да, как?
— Замечательно!
— М-м-м... — пробормотал Клинг. — Понимаешь, положим, ты женишься, а потом оказывается: это — совсем не так, как когда ты был не женат.
— Да что за «это»?
— Да всё.
— Например?
— Ну, например, положим, хотя бы это... Ну, хотя бы секс, вдруг будет совсем другое?
— Да зачем ему становиться другим?
— Ну, не знаю... — Клинг пожал плечами.
— Ну, какое отношение к этому может иметь брачное свидетельство?
— Я не знаю, — проговорил Клинг, опять пожав плечами. — Всё, как было, остается? Я имею в виду секс...
— Конечно! — сказал Карелла.
— Я не хочу влезать в интимное, но...
— Да, я понимаю.
— Так все остаётся, как и было?
— Ну, конечно!
— Ив остальном? Понимаешь, я хочу сказать — вам вдвоем ещё интересно?
— Интересно ли?
— Да.
— Ещё как!
— Как и вначале было?
— Ещё лучше!
— Потому что нам так хорошо вместе, — сказал Клинг, — нам с Августой. Просто чудесно.
— Вот и славно, — ответил Карелла.
— Да, прекрасно. Что двое могут вместе испытывать наслаждение. Я думаю, что это очень хорошо, а, Стив?
— Да, я думаю, что это очень хорошо, когда это происходит с двумя людьми.
— Конечно, не то, чтобы мы никогда не ссорились, — продолжал Клинг.
— Да все ссорятся. Любая пара...
— Да, но не часто.
— Конечно.
— И наши... наши личные отношения очень хорошие. Нам вдвоём очень хорошо.
— М-м-м...
— В смысле секса, я хочу сказать, — быстро проговорил Клинг, внезапно начав напряжённо вглядываться в дорогу. — У нас это очень хорошо.
— М-м-м... Вот и прекрасно. Это хорошо.
— Правда, не всегда. Я хочу сказать, что иногда не так замечательно, как обычно.
— Что ж, это естественно, — промолвил Карелла.
— Но большей частью...
— Ну, конечно...
— Большей частью нам, правда, замечательно вдвоём.
— Ещё бы, — кивнул Карелла.
— И мы любим друг друга. Вот что важно.
— Это самое важное, — подтвердил Карелла.
— Да, я тоже так думаю.
— Без сомнения.
— Только это и есть самое важное, — продолжал Клинг. — Это оправдывает всё остальное. Что бы ни решали, что бы мы вместе ни делали, как бы ни ссорились даже... Как раз то, что мы друг друга любим... ну... от этого у нас всё идёт, верно?
— Конечно, — сказал Карелла.
— Ну, так ты думаешь, мне нужно жениться?
— Да, мне кажется, что ты уже женат, — ответит Карелла. — Клинг быстро повернулся к нему от руля, чтобы посмотреть, не смеётся ли Карелла. Карелла не смеялся. Он сгорбился на своём месте, уперев ноги в грохочущую печку, спрятав руки под мышками и опустив подбородок в поднятый воротник.
— Пожалуй, в самом деле, мы вроде как женаты, — сказал Клинг, снова вглядываясь в дорогу перед собой. — Но не совсем точно.
— Да что, есть какая-нибудь разница, что ли? — спросил Карелла.
— Да не знаю. Я поэтому тебя и спрашиваю.
— Ну, так никакой разницы нет.
— Зачем же тогда жениться? — спросил Клинг.
— Господи, Берт, ну не знаю, — повернулся к нему Карелла. — Хочешь жениться, женись. Если не хочешь, то живи, как жил.
— Ну, ты почему женился?
Карелла долго думал, потом сказал: «Потому что не мог и подумать, что кто-то другой будет касаться Тедди». Клинг кивнул.
Остаток дороги до Турмана он ничего не сказал.
Детектива звали Ал Гранди. Вначале он отвёз их в морг больницы показать тело девушки, а потом они поехали к месту, где оно было обнаружено. Его нашли двое подростков, решивших пойти до школы по прямой через лесок. Один остался в лесу сторожить, боязливо переминаясь в некотором отдалении
