– Нельзя поподробней о его оружии?
– Он вооружен «узи» с глушителем. Вам предоставлена полная свобода действий. Еще вопросы? – Никто не поднял руки. – О'кей. Ступайте и отыщите это укрытие.
Половина агентов отправилась пешком, другие сели в машины. Кейдж, Лукас и Паркер остались на обочине. Кейдж с кем-то коротко переговорил по сотовому и закрыл телефон.
– Тоуб добыл МКП, они едут сюда. Он исследует видеопленку из театра. Да, кстати, психолог из Джорджтауна тоже сюда направляется.
Кейдж огляделся и заметил двоих мужчин, гревших руки над металлической бочкой, в которой горел костерок.
– Пойду поговорю с ними, – сказал он.
– А я займусь вон той закусочной. – Лукас кивком указала Паркеру на пиццерию. – Подождете здесь Тоуба?
– Конечно.
Лукас ушла, оставив Паркера в одиночестве. Холодало. Паркер сунул руки в карманы, бросил взгляд через улицу и увидел дешевый магазинчик. Магазин был закрыт, и поначалу Паркер не обратил на него внимания, но теперь заметил на полках у кассового аппарата наборы канцтоваров и задался вопросом, не здесь ли шантажист приобрел конверт и бумагу.
Паркер пересек улицу и, напрягая глаза, начал всматриваться в давно не мытую витрину. От холода у него дрожали руки, рядом в груде отбросов рылась крыса. Бред какой-то, подумал он. Какого черта я здесь делаю? Тем не менее он поднял руку и, чтобы лучше видеть, старательно протер рукавом заляпанное стекло.
– Может, и видел его. Может, и видел.
Раздатчик в грейвзэндовской пиццерии, полный латиноамериканец, все рассматривал снимок.
– Не спешите, – сказала Лукас и подумала: ради всего святого, пусть хоть здесь повезет.
– У нас тут много-много людей. Понимаете?
Она вспомнила, что патологоанатом обнаружил в желудке погибшего преступника стейк. В здешнем меню стейк не значился, и все же пиццерия была единственным круглосуточным заведением в районе станции метро, так что он вполне мог сюда заглядывать.
Раздатчик поднял глаза к потолку и покачал головой:
– Нет, так я не думаю. Простите. Слушайте, хотите кусочек? Свежая, только-только приготовил.
Она отрицательно покачала головой.
– Кто-нибудь еще сегодня работает?
– Нет, только я. У меня праздник. У вас, похоже, тоже.
– Спасибо, – произнесла Лукас и направилась к выходу.
В эту минуту ей требовался Тоуб Геллер. На все уходило слишком много времени! Зацепок же было слишком мало!
– Мисс, – раздался голос у нее за спиной. – Мисс агент.
Она обернулась – раздатчик протягивал ей кофе в пенопластовом стакане.
– Там холодает, – сказал он.
Лукас была тронута. Взяв стакан, она высыпала в кофе пакетик сахара.
– Надеюсь, вы хоть немного отпразднуете, – заметил он.
– И вы тоже, – сказала она, толкнула дверь и вышла.
На улице было холодно. Она на ходу окинула взглядом квартал. Двух агентов из местного отделения не было видно, вероятно, работали на соседней улице. Кейдж тоже пропал, а Кинкейд уставился в витрину магазина.
Взгляд Лукас задержался на молодой паре латиноамериканцев. Жена в черном шарфе, муж в тонкой куртке. Он толкал детскую коляску со спеленутым младенцем. Лукас инстинктивно прикинула, какой сорт фланели купила бы на ползунки для собственного младенца. Пара прошла мимо.
Ох, Кинкейд, вы любите загадки? Извольте. Вот вам загадка про жену и мать. Как можно быть женой без мужа? Как можно быть матерью без ребенка? Хитрая загадка, но вы с ней справитесь, Паркер.
Одна на пустынной, если не считать Кинкейда, улице, Лукас прислонилась к фонарному столбу, обхватив его правой рукой. Она изо всех сил сжимала металл, сжимала отчаянно, чтобы не разрыдаться.
Жена без мужа, мать без ребенка… Сдаетесь, Паркер? Я – ответ на загадку. Потому что я жена человека, который лежит на кладбище города Александрия, штат Виргиния. Потому что я мать ребенка, который покоится рядом.
А вот другая загадка: может ли гореть лед?
Когда хмурым ноябрьским утром за двое суток до Дня Благодарения самолет падает с высоты на мерзлое поле и разлетается на миллион кусочков. Вот так горит лед.
Вот так я и стала подмененным ребенком.
Да, Паркер, задача всегда проста, если знаешь ответ.
«Сосредоточься!» – приказала себе спецагент Лукас.
Еще один вздох. Она осмотрелась, засекла движение на пустыре – подросток в одежде цветов своей шайки. Выплеснула остатки кофе и направилась к нему проверить – вдруг он что-нибудь знает.
Паркер в разочаровании отошел от магазина: там продавалась совсем не та бумага. Он обвел взглядом пустынную улицу. Ни Лукас, ни Кейджа. К нему приближалась молодая пара с детской коляской. Ему вспомнилось, как они с Джоун так же катали Робби в коляске.
Краем глаза Паркер заметил у стены супермаркета фигуру в темном пальто. Чтобы хоть чем-то помочь, он решил тоже заняться опросом и полез в карман за снимком. Но произошло нечто непонятное… Мужчина поднял голову и впился в Паркера взглядом. Затем запустил руку за пазуху и вытащил черный блестящий предмет.
Паркер застыл. Тот самый мужчина, что преследовал их по дороге в архив. Копатель!
Паркер опустил руку в карман – пистолета не оказалось на месте. Он вспомнил, как пистолет упирался ему в бедро в машине Кейджа. Наверно, вывалился.
Мужчина посмотрел на пару, оказавшуюся между ним и Паркером, и поднял предмет.
– Ложитесь! – крикнул Паркер ошеломленным супругам.
Он попытался отпрыгнуть в темный переулок, но споткнулся о кучу мусора и тяжело шлепнулся на землю. У него оборвалось дыхание, он замер на боку, хватая ртом воздух. Где же Кейдж, или Лукас, или другие агенты?
Мужчина повернулся к паре, которую отделяли от него каких-то десять шагов. Паркер попробовал подняться, отчаянно махая молодым людям рукой, чтобы те легли. Копатель шагнул к ним с бесстрастным выражением на застывшем лице. Поднял оружие…
– Ло… жись, – выдохнул Паркер и повалился на землю.
– Стой! ФБР! Бросить оружие или стреляю! – раздался звонкий женский крик.
Мужчина обернулся.
– Бросай! Бросай! – Лукас наставила на него пистолет.
Мужчина выронил то, что держал, и вскинул руки. Кейдж перебежал с другой стороны улицы с пистолетом наготове.
– Лицом вниз! – грубо приказала Лукас. – Вниз!
Мужчина повалился, как бревно.
Когда Паркер наконец поднялся, Кейдж уже кому-то названивал. Лукас, присев на корточки, приставила пистолет к уху убийцы и левой рукой защелкнула на нем наручники.
– Какого… – прохрипел мужчина.
– Молчать! – оборвала Лукас, убирая пистолет в кобуру.
Она подошла к молодой паре, переговорила, записала фамилию и отпустила их восвояси. Кейдж обыскал мужчину и поднял его оружие.
– Это не пушка, а видеокамера. – Он порылся в бумажнике лежащего. – Эндрю Слоун. Проживает в Роквилле.
– Не имеете… – запротестовал было Слоун.
– Заткнись! – шагнула к нему Лукас.
Кейдж извлек из бумажника Слоуна визитную карточку и показал Лукас и Паркеру. Карточка гласила: «Консультации по вопросам безопасности».
– Частный сыщик, – пояснил Кейдж и спросил задержанного: – Кто ваш клиент?
– Я не обязан отвечать.
– Нет, Энди, вы обязаны ответить, – возразил Кейдж, грубо поднимая его в сидячее положение.
Слоун обругал Кейджа и произнес:
– У меня ученая степень по правоведению. Я знаю свои права. Я нахожусь в общественном месте, на улице, и…
Паркер наклонился к Слоуну.
– Постойте, я его знаю. Видел в универсаме рядом с моим домом и где-то еще.
Кейдж легонько ударил мужчину по ноге носком ботинка:
– Так вы следили за моим приятелем?
До Паркера наконец все дошло.
– Его клиентка – Джоун Мейрел, – сказал он. – Моя бывшая жена.
Паркер даже зажмурился. До этого вечера на каждом метре пленки, что мог отснять частный детектив, Паркер выступал прекрасным отцом, который возил детей в школу и посещал родительские собрания. Но этим вечером Слоун стал свидетелем того, как Паркер угодил прямехонько в эпицентр одной из опаснейших операций полиции. Он пошел на риск, обманув детей и бросив их в праздничный вечер под присмотром приходящей няни.
