присущее ей самообладание.
Он взглянул на мужчин. Один коротконогий, хозяин дома, Фрол Загорский. А второй дяденька унылого интеллигентного вида, скорей всего, и есть брат хозяина – Леонтий. Эти двое смотрели на Сашу с недоумением и досадой. И еще Саша понимал, что тетя Ира, ради которой он чуть ли не горы свернул, совсем не была рада его видеть.
– Убирайся отсюда, – прошипела она, наклоняясь к нему поближе. – Противный ты мальчишка! Вечно суешь нос не в свое дело. Уж не думаешь ли ты, что я собираюсь поделиться с вами?
– Поделиться? Чем?
– Вот именно! Нечем мне с тобой делиться! Проваливай отсюда! Быстро!
Саша пребывал в растерянности. С одной стороны, миссию можно было считать успешно выполненной. Вот она тетка Ира, живая и даже относительно здоровая, полученный удар по голове не нанес ей сколько-нибудь тяжких повреждений, если судить по тому, с какой энергией она набросилась на племянника. Но с другой… было в этом всем нечто странное.
– Тетя Ира, вы уверены, что вам не нужна помощь?
В ответ тетка обидно расхохоталась, а потом заверила его в самых резких выражениях, что ничья помощь, а особенно помощь ее родственничков, которые всю жизнь только и думают, как бы ее разуть и раздеть, ей совершенно не нужна.
– Единственное, что мне нужно, это чтобы ты убрался из этого дома! Немедленно! Иначе я сама тебя выдворю!
И что было делать Саше после такого решительного ультиматума? Он попрощался и ушел, стараясь подавить зарождающуюся обиду на тетку и злость на самого себя. Надо же было быть таким дураком, чтобы поддаться порыву чувств и кинуться спасать тетку, которой это было совершенно не нужно. Всю жизнь Ирина Аркадьевна успешно заботилась о собственном благополучии, ничьей помощи для этого не требуя. И с чего он решил, что теперь будет как-то иначе? Здорово же они с мамой сели в лужу! Столько хлопот и беготни, чтобы услышать, как над ними смеются и их гонят.
Чувствуя крайнюю досаду, Саша покинул дом, встретивший его столь негостеприимно. По пути к выходу с территории центра он завернул в библиотеку. Надо же было забрать собрание сочинений Пушкина, с которым его за оградой ждала мама.
И здесь его тоже поджидала неудача. Библиотекаря в помещении не оказалось. Впрочем, как не было видно и охраны. Вместе с прибывшими по вызову пожарными они все сосредоточились с другой стороны здания, где из разбитого окна по-прежнему валил густой дым. Похоже, уходя, Саша не затушил книгу полностью, она продолжала тлеть, чем и вызвала тревогу всех этих людей.
– Как неудобно получилось, – огорчился Саша. – Всех растревожил. И зачем? Для чего? Противная тетка Ира, все у нее, оказывается, в полном порядке. Смеется, развлекается, а мы вообразили себе невесть что. Глупые!
Он взял свою связку томиков Пушкина и побрел вместе с ней к выходу. Там его встретил и узнал охранник.
– Не купили? – сочувственно спросил он у Саши, показывая взглядом на связку книг. – Напрасно сходил?
Саша покачал головой.
– А чего не купили-то? Состояние книг плохое или в цене не сошлись?
– Пожар помешал.
– Ну в другой раз приходи. Так-то господину Загорскому многие свои книжки несут. И у многих он покупает. Не сам, конечно, возится, помощники работают. Но они свое дело знают. Даже я сам библиотеку своей матушки потихоньку перетаскал. Кое-что они мне вернули, мол, не представляет ценности, есть уже такое. Выходит, кто-то мне дорожку перебежал, опередил меня. Но кое-что и у меня купили. И скажу я тебе, парень, денег господин Загорский не жалеет. Так что ты приходи. Завтра будний день, концертов не намечается, тут поспокойней будет. Хочешь, я за тебя словечку замолвлю. Только тогда уговор, доход пополам!
Охранник говорил так уверенно, что хотелось ему верить. И Саша машинально пообещал, что приедет. Сказал он это просто так, лишь бы отвязаться от разговорчивого мужика. Давая свое обещание, Саша и сам еще не подозревал, что ему все-таки придется его выполнить. И сделать это ему потребуется вовсе не по личному хотению, а по делу исключительной важности.
Дома они с мамой оказались уже поздно вечером. На обратном пути попали в автомобильную пробку и основательно завязли в ней. И кто бы мог подумать, но в воскресный вечер все горожане возвращались домой со своих дач и из гостей. Поэтому домой неудачники вернулись расстроенные, разочарованные и усталые. Папа долго смеялся над их похождениями, а потом посоветовал держать язык за зубами и никому из родни не проговориться о своей неудачной попытке спасения Ирины Аркадьевны.
– Потому что если наши узнают, что вы ради тетки Иры столько времени мотались туда-сюда, а она в это время в особняке богача отдыхала, то вы станете посмешищем для всех на веки вечные.
Саша и сам думал примерно о том же. И мама его тоже. Поэтому они поклялись молчать. А дяде Вите позвонили и соврали, что тетку Иру так и не нашли. Но дядя Витя, употребив все купленное им пиво, уже сладко спал, готовясь к трудовой неделе. А его жена заявила, что ей вообще плевать. Она просто не понимает, по какой причине Ирке вдруг такое внимание.
– По мне, так помри она завтра, я не заплачу. Только воздух чище станет. Вредная она баба и жадная до одурения. К тому же такая гадина не пропадет, даже если мы все этого очень захотим.
В принципе, в том же духе высказались еще раньше и остальные родственники. Никто из них не поддерживал дружеских отношений с теткой Ирой. Со всеми родичами она умудрилась расплеваться по тем или иным причинам.
Пока Саша объяснялся с родственниками, его мама достала связку книг Пушкина и приготовилась расставить дедушкины книжки на специально освобожденном месте в шкафу. С полки была сметена пыль, стекло заботливо протерто бархоткой. Занимаясь этими приготовлениями, мама улыбалась и даже напевала. Настроение у нее вновь сделалось великолепным. Но стоило женщине поставить связку книг перед собой, как на ее лицо тут же легла тень.
– Что-то тут не так, – произнесла она, растерянно глядя на сына. – Веревочка другая.
– Ну веревочка, – отмахнулся Саша. – Подумаешь, веревочка. Книги-то на месте?
– И книги другие!
– Как другие?
– Да вот так! Тут не десять, а двенадцать томов.
– Может, ты плохо считала?
– И это вообще не Пушкин, а Бальзак!
Саша подскочил ближе и убедился, что мама совершенно права. Перед ним было полное собрание сочинение известного французского писателя Оноре де Бальзака. Тоже в коричневом переплете, почти неотличимое, если не приглядываться или быть в рассеянности
