давно сняли с репертуара.
– До или после гибели Тепляковой?
– Задолго для этого, лет за пять, не меньше.
Полученная информация заставила Анну снова открыть блокнот и что-то в него записать. Потом она подняла голову и вдруг спросила:
– В момент гибели Тепляковой видели Лаврентьева?
– Он стоял за кулисами, с той же стороны ближе к заднику.
– Насколько мне известно, его выход был во втором акте, – сказала Стерхова.
– На балу, – уточнила Комогорова. – Лаврентьев играл принца. Будь его воля, он и теперь бы его играл. Николай Петрович убежден, что с тех пор нисколько не постарел.
– Как думаете, почему Лаврентьев стоял за кулисами в конце первого акта?
– А вы спросите у него. – Комогорова указала рукой в галерею. – Вот он идет.
Стерхова повернула голову и махнула рукой Лаврентьеву, давая знать о себе. Он же, заметив ее, развернулся и двинулся в противоположном направлении.
– Простите. – Вскочив с кресла, Анна побежала за ним. – Николай Петрович, подождите! Куда же вы?!
Лаврентьев знал, куда надо свернуть, чтобы избежать нежелательной встречи. Стерхова так его и не догнала, тем не менее пробежка привела ее к директорской двери, и она решила выполнить обещание.
Стукнув два раза костяшками пальцев, Анна открыла дверь и шагнула в кабинет:
– Разрешите, Гликерия Львовна?
Красноперова встала из-за стола и пошла навстречу:
– Здравствуйте, Анна Сергеевна! Как продвигается ваше расследование? Помощь не требуется?
– Об этом чуть позже. Сначала хочу засвидетельствовать свое уважение и еще раз извиниться, что не зашла к вам в самом начале.
– Ну, об этом мы уже говорили, – легко хохотнула Красноперова. – У меня для вас есть подарок. – Она взяла со стола большой коричневый конверт и протянула его Стерховой. – Здесь фотографии того самого спектакля и детского утренника. Совершенно случайно нашла в своем кабинете, они буквально свалились мне на голову.
Взглянув на конверт, Анна прочла надпись: «2 января 1989 года, драмтеатр, утренник и спектакль „Золушка“».
– В те времена фотографа в штате не было, фотосессии заказывали в фотоателье и потом получали такие пакеты. Посмотрите?
– Конечно, посмотрю. – Стерхова села за длинный стол для заседаний и высыпала на него фотографии. Последними из конверта выпали зажатые скрепкой негативы.
Бегло просмотрев снимки, она не заметила ничего интересного, по большей части здесь были фотографии утренника, предшествующего спектаклю.
– Могу взять их на время? – спросила Анна.
– Берите. – Гликерия Львовна смотрела на нее, словно ожидая следующий вопрос.
И он вскоре последовал:
– В театре нет своего архива?
– Документы, подлежащие хранению, сдаем в городской архив. Остальные утилизируем.
– Давно здесь работаете?
– Если быть точной – пять с половиной лет.
– И как вам коллектив?
– Как и в любом другом театре – террариум единомышленников. Режиссеров меняем, как перчатки. Ни один не приживается больше чем на сезон.
– Кстати, насчет помощи. К кому я могу обратиться, чтобы взглянуть на мягкую декорацию к старому спектаклю?
– Насколько старому? – озаботилась директриса.
– Лет сорок назад его сняли с репертуара. Речь идет о спектакле «Горе от ума».
– Вероятнее всего, вам ее не найти. За это время декорации приходят в негодность, после чего их утилизируют.
– И все же хотелось бы поискать.
– Старые декорации хранятся на нашей базе за городом. – Красноперова написала на листе несколько строк, согнула его вчетверо и отдала Анне. – Здесь адрес, имя ответственного лица и его телефон. Поезжайте туда в любой из рабочих дней, я предупрежу.
– И еще одна просьба, – вспомнила Анна. – Не могли бы вы пригласить сюда артиста Лаврентьева?
– Пожалуйста. – Красноперова подняла телефонную трубку, набрала короткий трехзначный номер и распорядилась: – Таня, срочно найди Лаврентьева и приведи ко мне.
За то время, пока его искали, Стерхова успела выписать повестку.
Лаврентьев вошел в директорский кабинет эффектно, широко распахнув дверь. Однако, заметив Анну, вдруг резко сник.
– Чего еще вы желаете от меня?!
– Николай Петрович! – прикрикнула Красноперова. – Нельзя ли быть полюбезнее?
Стерхова поднялась со стула и вручила ему повестку:
– Жду вас послезавтра в Следственном управлении. Время и номер кабинета указаны.
Прежде чем покинуть театр, Анна заглянула в костюмерную и застала там Кочеткову и Сан Саныча.
– А мы только что о тебе говорили! – вскочила на ноги Мария Егоровна. – Дескать, ходит по театру, а к старикам заглянуть недосуг.
– Досуг-предосуг… Для вас всегда найдется время. – Анна бережно обняла старуху. Сан Санычу протянула руку. – Ну, как вы тут?
– Премьеру справили, теперь работы поменьше.
– Недели через две начнем готовиться к Новому году, – напомнил Сан Саныч. – А там, глядишь, другая премьера подоспеет. Слышал, что уже начались читки. Значит, скоро эскизы принесут. Эх-е-хе…
– Вы, старички, крепкие. Справитесь.
Тепло попрощавшись, Стерхова вышла на улицу. Из машины позвонила Аксенову, и они договорились встретиться у ресторана, где он заказал столик.
Машину она оставила метрах в двухстах и, надев на плечо сумочку, направилась к ресторану. Когда уже подошла к двери, то заметила Аксенова. Он шел с противоположной стороны и был в пятидесяти метрах от нее.
Анна остановилась, чтобы его дождаться, но вдруг получила сильный толчок в спину и лицом вниз полетела на асфальт. Подняв голову, Стерхова увидела спину убегавшего парня, который держал в руке ее сумочку.
Однако далеко убежать не получилось. Наткнувшись на Аксенова, он получил мощнейший удар в живот, скрючился от боли и упал, не выпуская из рук добычу.
Денис вырвал сумку из его рук и зашагал к Стерховой. Приблизившись, протянул руку, чтобы помочь ей подняться:
– Ушиблись?
– Почему вы не задержали его? – взыскательно поинтересовалась она.
– Еще не хватало связываться с этим отребьем. – Аксенов взял ее под руку. – Идемте, провожу вас в дамскую комнату. Потом подожду за столиком.
С утра Анна Стерхова отправилась на машине за город, на базу театра, предварительно созвонившись с управляющим Петром Петровичем Ивановым. Городская суета с ее серыми зданиями, шумом и толпами людей осталась позади, уступив место просторам пожелтевших полей и редким перелескам.
Машина двигалась ровно, мотор приглушенно урчал, создавая ощущение тепля и уюта. Сидя за рулем, Анна без особого интереса наблюдала за тем, как меняется пейзаж за окном. Воспоминания о вчерашнем вечере переполняли ее душу теплом. С Денисом Аксеновым они провели незабываемый вечер в уютном ресторане на набережной. Они вкусно ели, пили вино, смеялись и много говорили о жизни. При этом каждый взгляд, каждая улыбка Дениса заставляли ее сердце биться быстрее.
После ужина они вышли на набережную и медленно зашагали вдоль реки. Ночной Петербург, с его освещенными мостами и тихими улочками, казался идеальным фоном для прогулки. Свет фонарей мягко касался их лиц и отражался в водах Невы.
