Мимо, о чем-то весело переговариваясь, проходили две девушки.
— Доброе утро, — вежливо обратился к ним Гордеев. — Вы не подскажете, когда заканчивается пара?
— Через… — одна из девушек взглянула на часы, — тридцать минут.
— Спасибо!
Прежде чем пара закончилась, Гордеев успел перекусить в буфете, подняться на седьмой этаж и найти аудиторию, в которой Сазановская читала лекцию. Из двери наконец выкатился поток студентов-филологов — лекция закончилась.
Гордеев заглянул в аудиторию. Женщина бальзаковского возраста в строгом костюме и очках в роговой оправе расписывалась в журнале, который обычно носят старосты групп. Наконец со всеми формальностями учебного процесса было покончено. Гордеев зашел в аудиторию.
— Вы ко мне? — Сазановская теперь собирала в папку свои листки.
— Да.
— По какому поводу?
— По поводу дела Ольги Каштановой.
— Бедная девочка. — Сазановская покачала головой. — Я знаю о том, что случилось в общежитии… Ее ведь зверски избили?
— Да.
— Это просто кошмар, — покачала головой профессор. — Вы следователь?
— Нет. Я адвокат Вадима Лучинина. Вот мое удостоверение.
— Вадима? — удивилась Сазановская. — Разве он как-то связан с нападением на Олю?
— Похоже, следователем надо быть вам, — улыбнулся Гордеев.
— Возможно. Знаете, работа историка, разбор архивных документов чем-то напоминает работу следователя. Поиск фактов, сопоставление, выводы…
— Только от этих выводов невиновные люди не страдают… — вставил Гордеев.
— Это как сказать… Впрочем, я могу много распространяться на эту тему. Судя по вашим словам, как я понимаю, от выводов следователя пострадали невиновные люди?
— Да. А именно Вадим Лучинин.
— Так все-таки при чем здесь он? — спросила Сазановская, пристально глядя в глаза Гордееву.
«Железная леди, к ней на кривой кобыле не подъедешь… Придется быть кристально честным. Только так можно завоевать ее доверие», — с уважением подумал Гордеев, а вслух произнес:
— Вадим как раз и обвиняется в нападении на Ольгу.
— Хм… — фыркнула Сазановская. — Это же бред! Полнейшая чушь! Никогда и ни за что не поверю в это! Они были друзьями, а даже если бы не были, Вадим Лучинин не такой человек, чтобы поднять руку на женщину!
— Вот именно об этом я и хотел бы поговорить с вами. Можете уделить мне некоторое время?
— Да, сейчас у меня нет никаких дел. Окно между занятиями.
— Отлично.
— Тогда давайте спустимся в мой кабинет. Там все и обсудим. Вы курите?
— Нет. Бросил.
— Счастливчик, — улыбнулась профессор, доставая из портфеля пачку «Данхилл». «Даже по марке сигарет видно, что она привыкла быть независимой… — отметил Гордеев. — Ну что ж, для меня это очень хорошо».
Профессор Сазановская оказалась чрезвычайно интересным собеседником. Она много рассказала об Ольге, о Вадиме, об их взаимоотношениях. Гордеев лишний раз утвердился в невиновности Вадима.
Самым тяжелым в общении с Сазановской было остановить информационный поток, который обрушивался на каждого, кто ей импонировал. Гордеев оказался благодарным слушателем. За сорок минут он получил столько знаний по советской истории, сколько не получил за весь учебный год в десятом классе средней школы.
«Еще несколько дней такого же интенсивного расследования, и я вполне смогу стать не только профессиональным хакером при помощи Вадима, но и не менее квалифицированным историком». Гордеев делал вид, что с интересом внимает госпоже профессорше, но когда ее занесло в область сравнительной цивиллологии, адвокат вежливо, но неуклонно перевел разговор на интересующую его тему.
— Скажите, а Каштанова тоже использует цивилизационный подход в своей кандидатской? — ввернул Юрий Петрович.
— Нет. Она занимается более прикладным междисциплинарным исследованием на пересечении источниковедения и культурологии… — легко ответила Сазановская, а Гордеев подумал, что понять смысл этой фразы можно только при достаточно долгом размышлении…
— И как называется кандидатская? — кивнул Гордеев, сделав вид, что понимает, о чем идет речь.
— «Сохранение культурных ценностей русской эмиграцией первой волны (по материалам Пражского архива)».
— А можно посмотреть ее работу?
— Работа еще не завершена.
— Ну те фрагменты, которые она уже сделала.
— Конечно, если вы считаете это необходимым.
— Был бы вам очень благодарен.
— Пройдем на кафедру, там несколько компьютеров. Один из них стоит на столе Ольги. На нем она и работает над своей диссертацией.
Кафедра оказалась небольшой комнатой, забитой письменными столами, на которых стояли компьютеры. За одним из столов сидела девушка и что-то набирала с листа на клавиатуре.
— Это Лена, наш секретарь. А это адвокат Гордеев Юрий Петрович, — представила Сазановская девушку и Гордеева друг другу. — Лена, за каким столом обычно работает Каштанова?
— Вон за тем. — Лена, не оборачиваясь, ткнула в соседний стол.
— А материалы по диссертации?
— Там же в ящике она хранит все свои бумаги.
— А можно эти бумаги посмотреть? — осторожно поинтересовался Гордеев.
— Конечно, можно, если это принесет пользу, — я под свою ответственность разрешаю. Только надо принести ключ от ящика.
— А разве он не у Каштановой?
— Конечно, у Оли есть свой ключ, но на всякий случай дубликаты хранятся и у нас. Лена, милочка, не сочти за труд, сбегай, пожалуйста, за ключом от ящика Каштановой.
Секретарша встала из-за стола и вышла.
— Знаете, это ведь научная работа, — улыбнулась Сазановская, — а среди ученых своя конкуренция. Свои причуды. Вот и приходится все держать под замком.
— Я понимаю, — ответил Гордеев.
Через минуту секретарша принесла ключ.
Сазановская решительно открыла ящик стола и вытащила несколько папок.
— Вот они, кажется. Почерк Ольги. Смотрите…
— Можно ненадолго взять эти бумаги с собой и дома спокойно посмотреть?
— Нет, к сожалению, нельзя, — покачала головой Сазановская. — Это чужие бумаги. Впрочем… Вы думаете, это как-то связано с избиением Ольги? — Профессор внимательно посмотрела на Гордеева.
— Не знаю. Для этого я и хотел бы изучить все связанное с работой Ольги. В нашей жизни может быть все что угодно… Может быть, это как-то прольет свет на преступление.
— Ну ладно, — после недолгого раздумья решилась Сазановская. — Под вашу и мою ответственность. Берите, только ничего не потеряйте и не перепутайте. Сюда вложено очень много труда, уж поверьте. Девочка столько работала… И в архивах, и в нашей библиотеке…
— А в каких архивах?
— В ГАРФе. Там находятся документы из Пражского архива, которым она занималась.
— Спасибо… Видимо, мне придется и туда съездить.
— Конечно… Я даже могу сказать, с чем она там работала… Вот материалы Ольги… Даю вам их на несколько дней. Потом вернете.
— Договорились. Я вас не подведу.
Пробок, к счастью, не было, и Гордеев быстро миновал проспект Вернадского. Через Лужнецкий мост и Хамовнический вал он выехал на Комсомольский проспект. Его целью был ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации.
Прежде всего нужно найти таинственных посетителей Ольги, о которых рассказал Гордееву Петр Терехов. Но перед тем как их искать, надо будет переговорить с самой Каштановой. Может, она наведет его на след. Но и об Ольге необходимо разузнать как можно больше. В частности, все, что не связано с Вадимом. Например, о ее научной работе. Как там называется тема ее кандидатской? Надо будет посмотреть записную книжку…
Не доезжая до Зубовского бульвара, Гордеев свернул налево и вскоре уже входил в здание ГАРФа, занимавшего целый квартал. Заручившись разрешением директора и получив разовый пропуск, Юрий Петрович вышел во внутренний двор архива. Ему нужен был бывший спецфонд, располагавшийся отдельно от общего зала. Найдя нужный подъезд, он поднялся в маленький зал спецфонда. В этом зале стояло несколько столов, и все они были заняты. Люди сугубо научного вида, склонившись над стопками старых, потрепанных документов, читали, делали выписки… «Эх, — подумал Гордеев, — вот она, архивная работа. Сидишь за столом, никто не мешает… Никуда бегать не надо, никто на твою жизнь не покушается… Красота! Поступить в аспирантуру, что ли?»
— Добрый день, вам что-нибудь нужно? — Приятная невысокая женщина в голубом халате подошла к Гордееву.
— Да. Мне надо поговорить с Панчевой Людмилой Тимофеевной.
— Это я. Я вас слушаю.
— Юрий Гордеев. Адвокат, — представился он, — Я сейчас веду одно дело…
— Давайте выйдем из зала, не будем мешать исследователям…
Гордеев проследовал за Панчевой. Они остановились на лестничной площадке. Панчева внимательно посмотрела на Гордеева:
