— «Ночью я тебе, змея, все-все-все припомню…» — ответил он мне цитатой из своего любимого Кучина.
Центральный офис производственно-коммерческой фирмы «Бутон» — двухэтажное здание из розового кирпича, элегантное, но без излишней роскоши, как и все принадлежащее Бутковскому, — занимает господствующее положение на огромной, почти трехгектарной, территории знаменитого «Славянского базара». Этот популярный рынок на Третьей Дачной, куда сегодня приезжают за барахлом и снедью люди даже с противоположного конца города (потому как цены выгодно отличаются), тоже, естественно, является, детищем АО. И одной из его «золотоносных жил», понятное дело.
По киоску, по рядочку, по квадратному метру отвоевывали «бутоновцы» свое место под рыночным солнцем. Отвоевывали у пустыря, захламленного могучим соседом — универмагом «Торговый дом»; у районных властей, не умеющих распорядиться своим добром; у рэкета, с давних пор тянувшего жилы из здешних неорганизованных торговцев.
Первым сдалось районное начальство: оно быстренько сообразило, что Бутковский для Ленинского района — тоже «золотая жила» и куда выгоднее не вставлять ему палки в колеса, а наоборот — дать зеленый свет. Олег и его команда отстраивали не только свой собственный офис, не только рынок, не только поистрепавшиеся в «свободном плавании» и наконец прибившиеся к «Бутону» мелкие предприятия, магазины, ремонтные мастерские, ателье и кооперативы. Они асфальтировали дороги, вывозили мусор, сажали деревья и цветы, приводили в божеский вид остановки транспорта, открывали кафе, детские площадки, общественные туалеты. Даже фонтаны строили! И все это — не только на «собственной» территории. Наконец, они дали работу сотням людей. Я узнала, что сегодня во всех подразделениях и филиалах АО «Бутон» работают около 800 человек. По нынешним временам массовых сокращений — огромный коллектив! И что характерно: все эти люди не просто работают, но и получают зарплату. Вообще фантастика!
Вот почему рекламу фирмы можно увидеть сегодня не только на территории рынка, но и повсюду в районе. А ее эмблему — полураскрывшийся розовый бутон, символизирующий расцвет честного предпринимательства, — местные жители знают не хуже, чем обертку «Сникерса» или буквы О.В., которые наше телевидение тычет нам в нос каждые пять минут.
Дольше всех держался на своих позициях рэкет. Бутковскому пришлось сменить целую армию охранников, прежде чем он получил то, что хотел: немногочисленный, но боеспособный и вездесущий отряд профессионалов, этакий собственный ОМОН. Еще два года назад на территории «Славянского» случались такие разборки, что в пору было снимать документальный боевик! Кое-что об этом мне успел уже порассказать Гриша Орлов, на долю которого тоже выпала толика подвигов. (Думаю, немалая, просто он, как всегда, скромничал.) А вот нынче «быки» уже почти не рискуют соваться во владения «Бутона».
Короче говоря, я начинала подумывать, не написать ли мне и в самом деле корреспонденцию под рубрикой «Люди и рынок», или «Герои нашего времени», или что-нибудь столь же оригинальное. Ну, не в «Деловой мир», так в газету «Тарасов», скажем? Честное слово, жалко было моей добросовестной журналистской работы, да и собранных фактов — тоже!
Тем более что при всем желании никакого детективного проку я из них извлечь не могла. «Великолепная пятерка», в которую превратилась шестерка главных специалистов за вычетом болящего Семена, добросовестно ответила на все мои вопросы, дала все разъяснения. Меня, понятное дело, интересовала не столько сама информация, сколько возможный подтекст: реакция собеседников, стиль поведения, выражение глаз и так далее. Промучив их битых два часа, я поставила точку: среди этих людей предателя не было. В какой-то мере они пытались от меня скрыть только одно: в «бутоновском королевстве» вдруг стало что-то неладно…
Я прекрасно знала, что именно. Но они-то не знали! Спецы, наверное, терялись в догадках: что случилось с их генеральным? Почему всегда уравновешенный, спокойный человек, талантливый стратег и безошибочный тактик, не принявший на их памяти ни одного безответственного или просто легковесного решения, — почему этот человек сегодня с самого утра совершает… ну, попросту глупости, если называть вещи своими именами? И… ломает карандаши на своем рабочем столе. (От моего внимания не ускользнули их бренные останки в мусорной корзине Бутковского.)
Почему он вдруг без всяких видимых причин тормознул выгоднейшее многостороннее соглашение по поводу участия «Бутона» в международном проекте «Джип-Галлопер»? Ведь производство популярных автомобилей новейших модификаций в нашей области через год-другой дало бы прибыль в миллионы долларов, и еще на прошлой неделе все было окончательно решено и согласовано… Почему распорядился заморозить реконструкцию колбасного цеха в товариществе «Верный путь»? Почему совершенно равнодушно отнесся к сообщению, что у «Бутона» появились серьезные конкуренты в сотрудничестве с корпорацией «AGA» — российским дистрибьютором лучших американских автофирм? Вроде даже обрадовался… Почему отказался спонсировать поездку юных талантов района на международный конкурс — ну, это уж вовсе невероятный случай?! И почему, наконец, загрузил бухгалтерию срочной и странной работой, затребовал всю отчетную документацию, вплотную заинтересовался биржевым курсом различных ценных бумаг, затеял какие-то подозрительные переговоры?..
Ладно, положим, что-то стряслось, чего пока еще никто не знает. Но зачем тогда Олег Николаевич как раз сегодня навязал им эту ни черта не смыслящую, но прилипчивую корреспондентку? Вроде бы и в лучшие времена особой любви к этим щелкоперам не питал… Не мог отшить, что ли? И без того тошно и смутно, а тут еще эта в душу лезет!..
Словом, люди ничего не понимали. А Бутковский не мог им ничего объяснить. И странные, тревожные, невероятные слухи ползли из штаба АО во все концы…
Бедный Олег Николаевич! Бр-р… Мне было жутко даже представить себя на его месте. Впервые я задумалась о том, что личное разорение Бутковского почти автоматически означает крах для десятков и сотен «бутоновцев» — акционеров и простых служащих. Но ведь он-то сам знает и думает об этом с самого начала! Боже, что он должен сейчас чувствовать…
И к тому же Олег Николаевич сейчас совершенно один со своим горем. Если не считать, конечно, Орлова и меня. Он даже не представляет еще, насколько он одинок… Была ли Натали в курсе его производственных и финансовых дел? Не думаю. По крайней мере мне так не показалось. Наверное, он ее всегда берег, а она не больно-то и стремилась вникать — просто тратила его деньги. Но он, во всяком случае, уверен, что у него прочные семейные тылы: вот только бы вернуть домой сына! А она… приличная стерва, как сказал Григорий. А может быть, и неприличная.
Правда, у меня нет никаких доказательств. Пока нет… Я яростно жаждала их получить… и боялась. Ну как я представлю эти доказательства ее мужу? Как?!.
Нет уж, нынче, пожалуй, неподходящее время, чтобы писать о «бутоновских» делах… И я отказалась от грешной мысли вытрясти гонорар из какой-нибудь газетной редакции. Тут бы свой, детективный, отработать! Но как порядочный корреспондент, на прощание я снова заглянула к шефу — поблагодарить за гостеприимство и заверить, что все будет в порядке. У Бутковского были люди, и это избавило меня от необходимости представлять ему немедленный отчет о моих наблюдениях и впечатлениях. Я просто улыбнулась ему дружески и ободряюще.
…Закрывая дверь приемной, я явственно услышала, как сто килограммов живого веса фыркнули мне вслед. Бедный, бедный!.. Наверное, это Натали не разрешает ему завести себе нормальную секретаршу.
Дома — а туда я добралась только к шести часам — меня ожидали еще два сюрприза из разряда «черно-белых полосок». И оба они были записаны на ленте моего автоответчика.
Сначала шла светлая полоса. Я услышала незнакомый мне грассирующий мужской голос:
— Здравствуйте, Татьяна! Моя фамилия Пфайферман, Семен Яковлевич Пфайферман…
«Здравствуйте» у него вышло как «здгавствуйте», а собственное имя — как «Пфайфегман», но мне было на это наплевать: его голосок звучал для меня сладчайшей музыкой!
— Думаю, вы догадываетесь о мотивах моего звонка, — продолжал между тем болящий Семен. — Мне необходимо срочно встретиться с вами. Повторяю: это очень срочно и очень важно, не только для меня, но и для вас! У меня есть информация по делу, которое вас интересует. По некоторым причинам я не могу приехать к вам, но буду ждать вас на своей квартире сегодня с восьми часов вечера. Мои домашние в отъезде, жена вернется только завтра, так что нам никто не помешает. Пожалуйста, постарайтесь не привлекать к себе внимания… — Он торопливо продиктовал адрес, который был мне известен, и отключился.
