свирепым взглядом.
— Ты понимаешь, — сказал Вулф, — что мне абсолютно необходима секретность.
— Понимаю. Господь свидетель, я это понимаю.
— А шепот они могут слышать?
— Нет. Миллиард к одному. Даже не к одному, а к нулю.
— Тогда будем говорить шепотом.
— Не ваш стиль. Если Фриц включит телевизор на полную громкость, а мы сядем поближе и не будем орать, этого будет достаточно.
— Мы можем сделать это и в кабинете.
— Да, сэр.
— Тогда какого черта ты молчал?!
— Вы нервничаете. Я тоже, — кивнул я. — Сам удивляюсь, что мне вообще пришла в голову подобная мысль. Давайте-ка попробуем здесь. В кабинете мне придется перегибаться через ваш стол.
— Фриц, сделай одолжение, — сказал Вулф. — Включи что хочешь.
Фриц включил телевизор. На экране какая-то женщина говорила какому-то мужчине, что лучше бы она его не встречала. Он поинтересовался (не мужчина, а Фриц), достаточно ли громко. Я попросил прибавить звук и придвинулся поближе к Вулфу. Он наклонился ко мне и прорычал прямо мне в ухо:
— Будем готовиться к непредвиденным обстоятельствам. Как думаешь, общество «Десять аристологов» [5] еще существует?
Я удивленно пожал плечами. Нужно быть или дебилом, или гением, чтобы задать вопрос, вообще не имеющий отношения к делу.
— Не знаю. Это было семь лет назад. Наверное, существует. Я могу позвонить Льюису Хьюитту.
— Только не отсюда.
— Позвоню из телефонной будки. Прямо сейчас?
— Да. Если он скажет, что группа все еще… Нет, не так. Что бы он ни сказал насчет «Десяти аристологов», спроси его, можно ли мне завтра заехать к нему проконсультироваться по личному вопросу. Если он пригласит меня на ланч, а он наверняка пригласит, соглашайся.
— Он круглый год живет на Лонг-Айленде.
— Знаю.
— Нам, возможно, придется избавиться от хвоста.
— Не придется. Чем раньше они увидят, что мы туда едем, тем лучше.
— А почему нельзя позвонить отсюда?
— Потому что я хочу, даже желаю, чтобы они узнали о моем визите к Хьюитту, но не о том, что я напросился.
— А что, если он завтра не сможет?
— Тогда как можно раньше.
И я пошел. Пока я поднимался в прихожую, надевал пальто и шляпу и направлялся в сторону Девятой авеню, у меня шла напряженная работа мысли. За один день Вулф нарушил сразу два правила — утреннее расписание и нежелание покидать дом по делам — и зачем? «Десять аристологов» — это компания из десяти весьма обеспеченных мужчин, которые, по их собственному определению, «следуют идеалу совершенства в еде и выпивке». Когда семь лет назад они собрались в доме одного из них — судового магната Бенджамина Шрайвера, — чтобы последовать идеалу совершенства в еде и выпивке, Льюис Хьюитт, один из членов общества, договорился с Вулфом предоставить Фрица для приготовления обеда. Мы с Вулфом, естественно, воспользовались приглашением, и парень, сидевший между нами за столом, получил порцию мышьяка в первом же блюде — в блинах с икрой и сметаной, — отчего мгновенно скончался. Короче, та еще вечеринка. Однако это не повлияло на отношения Вулфа с Льюисом Хьюиттом, который не только считал себя должником Вулфа за некую оказанную много лет назад услугу, но и разводил орхидеи в оранжерее длиной сто футов в своем поместье на Лонг-Айленде и примерно дважды в год приходил на обед в старый особняк из бурого песчаника.
Мне не сразу удалось соединиться с мистером Хьюиттом, поскольку тот в данный момент находился то ли в оранжерее, то ли в конюшне, то ли в уборной. Однако, по его словам, он был очень рад услышать мой голос. Когда я сказал, что Вулф собирается нанести ему визит, Хьюитт ответил, что с превеликим удовольствием пригласит нас на ланч, но хотел бы посоветоваться по этому поводу с Вулфом.
— Боюсь, мне придется сделать это самому, — сказал я. — Я звоню из соседней аптеки. Прошу прощения за бестактность, но наш разговор, случайно, не могут подслушать по параллельной линии?
— А почему вы спрашиваете… Конечно нет. Нет никакой причины…
— Отлично. Я звоню из телефонной будки, потому что наш телефон прослушивается, а мистер Вулф не хочет, чтобы знали о звонке от его имени. Поэтому вы нам тоже не звоните. Не исключено, что завтра днем с вами свяжется некий человек, который назовется репортером и попросит ответить на его вопросы. Я упоминаю об этом сейчас, потому что завтра могу забыть. Одним словом, желательно, чтобы вы всем говорили, будто пригласили Вулфа на ланч еще на прошлой неделе. Хорошо?
— Конечно. Но, боже правый, если ваш телефон прослушивается… Это ведь незаконно?
— Ну да, незаконно. А потому даже забавно. Мы расскажем вам обо всем завтра. Надеюсь, что расскажем.
Мистер Хьюитт ответил, что он ждет нас в полдень и мы поможем ему удовлетворить свое любопытство.
Поскольку у нас в кабинете есть и телевизор, и радиоприемник, я, вернувшись домой, рассчитывал застать Вулфа в своем любимом кресле, быть может, с включенным радио. Но так как в кабинете никого не оказалось, я прошел в прихожую и спустился в комнату Фрица, который, зевая, по-прежнему таращился в телевизор. Вулф сидел, откинувшись на спинку кресла; глаза его были закрыты, губы то вытягивались в трубочку, то втягивались обратно. Вулф размышлял. Интересно над чем? Мне оставалось лишь молча смотреть. Есть одна вещь, которую я никогда не нарушаю, а именно его упражнения для губ. Но на сей раз я с трудом удержался от того, чтобы не заявить Вулфу, что меня на мякине не проведешь. Ему не над чем было размышлять. Тем более целых две минуты. Нет, уже три. Решив, что Вулф лишь тренируется и это пробный прогон, я сел в кресло и громко кашлянул. Вулф моментально открыл глаза и, моргнув, выпрямился.
Я придвинул кресло поближе:
— Все в порядке. Нас ждут в полдень, следовательно, нужно выехать в половине одиннадцатого.
— Ты никуда не едешь, — буркнул Вулф. — Я позвонил Солу. Он будет в девять.
— О, я все понимаю. Вы хотите, чтобы я был здесь на случай, если Рэгг пришлет к нам своих фэбээровцев с чистосердечным признанием.
— Я хочу, чтобы ты нашел Фрэнка Оделла.
— Боже правый! И это все, что вы смогли родить?
— Нет. — Вулф повернул голову. — Фриц, сделай погромче. — И затем продолжил: — Как я сказал тебе после ланча, из твоего рассказа мне стало ясно, что все усилия доказать виновность ФБР в убийстве будут бесплодными. Но я не намерен сдаваться. Мы должны создать такую ситуацию, при которой все три имеющихся варианта не будут бесплодными. А варианты у нас такие: первый — доказать, что убийство совершили агенты
