Ну что же, посмотрим, что у нее там за «Мурик». Время у меня есть, а к месту приведет сама Милочка. Кстати: не про «хвост» ли она говорила своему дружку — «гляди сам его не приведи»?.. Любопытно, чертовски любопытно!
После того, как я целую неделю задарма пахала на коллег с Московской, помогая им раскрыть убийство Манукяна (правда, они еще об этом не подозревают!), я заранее была готова нарваться на очередную «пустышку». Но чем черт не шутит? А вдруг этот мужик и есть тот самый «слабый и пугливый», которого я ищу!
В четверть четвертого моя «девятка» и я уже заступили на боевое дежурство через улицу от тринадцатой поликлиники. Согласно агентурным данным, Милочка Прохорова все еще находилась в здании, никуда не отлучалась. Будем надеяться, ее планы не изменились и встреча состоится.
В три пятьдесят две — я уже начала волноваться — в дверях лечебного учреждения показалась заочно знакомая темненькая каракулевая шубка и направилась в сторону улицы Рабочей. На углу, возле газетного киоска, остановилась и сделала вид, что изучает что-то за стеклом витрины. Я тут же нырнула в образовавшийся у края тротуара просвет между стареньким «жигуленком» и каким-то кирпичного цвета «мерсом» и наклонила голову. Впрочем, женщина, сидевшая за рулем моей машины, мало напоминала ту, которая несколько часов назад беседовала в поликлинике с медсестрой. Сколько раз за последние дни мне приходилось менять внешность, в какие образины превращаться — уже не припомню…
Не заметив ничего подозрительного, шубка двинулась по Рабочей, прошла квартал, изредка оглядываясь, и опять свернула за угол — в ту же сторону, откуда только что пришла! «Девятка» следовала за шубкой на безопасном расстоянии, хотя маршрут казался водителю несколько странным.
В шестнадцать ноль-ноль Милочка Прохорова остановилась на углу Мичурина и Горького, еще около одного киоска. И тотчас же метрах в десяти от нее из плотных рядов машин, припаркованных по обе стороны улицы, вывернула темно-синяя «Лада» с затемненными стеклами, подъехала к перекрестку и посигналила подфарниками. Каракулевая шубка скользнула на переднее сиденье, рядом с водителем, и через несколько мгновений машина мягко прошуршала мимо меня.
Разумеется, я не видела человека, сидевшего за рулем. Если б даже не темные стекла, и то разглядеть его — при затрудненных условиях наблюдения и в быстро густеющих сумерках — было бы делом не простым. Но номер машины я рассмотрела прекрасно, и это главное.
А теперь попробуем поиграть с этим «Муриком» в «кошки-мышки». Только догоняющей кошкой сейчас буду я! Выждав, пока «Лада» отдалится от меня метров на сто, я быстро вырулила из неподвижной череды «железных коней» и набрала скорость.
Темная машина быстро двигалась по направлению к центру города, пока не всосалась в плотный автомобильный поток на улице Чапаева. Не так давно где-то в этих местах я, чертыхаясь, преследовала Веронику Дубровину, забравшуюся в автобус. Что-то мне предстоит узнать в конце этой «гонки ползком»?..
Примерно полчаса «Лада» колесила по центральным улицам, нигде не останавливаясь и больше никого не подбирая. А я, стараясь не потерять свой «объект», мечтала о том, что было бы, если б «по щучьему велению» в пятнадцать тридцать я сподобилась бы прокатиться с этим «Муриком» в его тачке и оставить где-нибудь в укромном местечке «жучок».
Но моего «жучка» в машине не было, увы, и мне оставалось только гадать, о чем они там болтают. Пока без десяти пять водитель не высадил наконец «каракулевую шубку» на троллейбусной остановке. А сам — свернул на тихую Вольскую с односторонним движением и рванул, насколько позволяли светофоры. Похоже, теперь этот парень остановится не скоро.
Ну, а я не собиралась от него отставать. Так как «Лада» явно держала путь в Заводской район, мои шансы остаться незасеченной были довольно высоки: эта магистраль, связывающая центр с окраиной, забита транспортом до самого позднего вечера. Да и я не вчера родилась: знаю правила игры.
Немного не доезжая авиазавода, около кинотеатра «Транс» (по-моему, уже давно — бывшего), машина — теперь совсем черная в наступившей темноте — свернула направо, в узкую, но, как ни странно, освещенную улочку. Я со всей возможной осторожностью двинулась следом. Не стану врать, что в этот момент я обо всем догадалась, — нет. Но все же смутное предчувствие шевельнулось именно тогда, когда на обшарпанной стенке ближайшего дома я с трудом прочитала название улицы: Производственная. Я никогда не бывала в офисе ТОО «Гюльчатай», но адресок-то знала прекрасно!
И почти одновременно с посетившей меня догадкой темная «Лада» далеко впереди — теперь-то я не боялась ее потерять, на этой улице мы были одни — остановилась у освещенного подъезда какой-то конторы на первом этаже жилого пятиэтажного дома. На крылечке дымили сигаретами несколько парней — в камуфляже и в штатском.
Я резво свернула в проезд между домами на противоположной стороне — так, что почти совсем исчезла из поля зрения тех ребятишек. Быстро погасила все огни и выхватила из бардачка бинокль ночного видения.
И вовремя! В самый раз, чтобы увидеть, как Джафаров Теймури Джафарович, в куртке нараспашку, вышел из машины. Запер ее, бросил ключи одному из ребят на крыльце, перекинулся с ними парой словечек — и исчез за обитой железом дверью «Гюль».
Все еще соблюдая меры предосторожности, я покинула свою позицию и взяла обратный курс — к центру Тарасова, над которым в морозном воздухе висело огромное облако света тысяч золотых и всяких прочих огней. Зеркальце над лобовым стеклом отразило мой усталый, но торжествующий взгляд и сардоническую ухмылку.
Вот, значит, чья личность скрывается под кошачьим именем! Теймури — он же Тимурчик — он же Мурик… Ловко! Я, конечно, немало бита совпадениями, но двух совпадений с одним и тем же персонажем быть просто не может. Это уже против всякой теории вероятности!
Сдается мне, что этот тип заставил служить себе одновременно двух баб — и не только в постели. Заделался подельником сразу двух сообщниц! Да он просто ненормальный, этот парень… В один и тот же день совершить два преступления, и оба — чужими руками! По крайней мере, на две трети…
«А не кажется тебе, что это невероятно? Смотри, Таня дорогая, не ошибись во второй раз!» — завело свою привычную песенку «альтер эго».
«Закройся, ты, зануда! — гаркнуло первое „я“. — Невероятно? Да хоть сто порций невероятности, не спорю! Но будь я проклята, если это не так!»
* * *
А вот дальше случилось и в самом деле невероятное: я не смогла разыскать Папазяна. И это — при наличии мобильного телефона, который я считала надежнейшим средством связи! Он не откликался на мои настойчивые вызовы ни вечером, ни даже глубокой ночью. Впрочем, глубокой ночью я на это и не рассчитывала: в это время суток Кобелянчик, если он не на службе, откликается лишь на вполне определенные импульсы. Не отозвался Гарик и утром, а ведь я специально продрала глаза ни свет ни заря — в половине девятого! — чтобы до него дозвониться.
Если бы в отделе уголовного розыска не было городского телефона, я бы, пожалуй, начала волноваться всерьез. Там мне, по крайней мере, отвечали, что капитан Папазян «на выезде» и неизвестно когда будет. Значит, жив, курилка. И на том спасибо! Наконец, совершенно случайно нарвавшись на знакомого опера, я получила приемлемое объяснение моих телефонных страданий: оказывается, мобильник Папазяна просто сломался. Могу себе представить, как он там ликует без этой «хреновины»! Ну, хотя бы сам звякнул. Может, меня тут уже грохнули «клиенты», как беднягу Манукяна…
А ведь оставаться без помощи родной милиции на самом последнем этапе расследования не входило в мои планы. У меня все было готово, чтобы преподнести Гарику и компании на блюдечке с голубой каемкой: парочка славных убийств с подозреваемыми, их сообщниками, трупами — правда, уже похороненными — и железными мотивами. Вернее, не железными, а брильянтовыми — так будет вернее. Второе «я» могло на это возразить, что у меня нет ни единого доказательства — одна голая версия. А я сказала бы: еще чего не хватало — снабжать ментов доказательствами! Пусть скажут спасибо, что отдаю им свою версию: хотите — «одевайте» в доказательства, хотите — так пользуйтесь. Тем более что с их возможностями получить улики и признания что в одном, что в другом деле — раз плюнуть: стоит только запустить ментовскую машину.
Я пыталась убедить себя, что милиции эти мои преступления сейчас нужнее, чем мне самой, что «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Свой долг перед Андреем Рубиньшем и его кошельком я выполнила полностью: то, что он не убивал и не грабил свою бабушку, — очевидно. Хотя бы потому, что очевидно, кто именно это сделал. Джафаров — псих, придурок, раз пошел на такое. Его чуть-чуть прижать, и он расколется, отдаст и деньги Туза, и брошку бабули Прониной. Расскажет, как «квартирная хозяйка» проболталась ему в постели про то, что у старушки в ящичке комода спрятано. Как узнал, что по счастливой случайности эту самую старушку опекает еще одна из его бесчисленных любовниц, и склонил ее на преступление. И как в тот субботний вечер двадцать третьего января отправил Люду Прохорову в шубе и шапке своей сожительницы Риммы убивать беззащитную бабулю. Не придумали ничего лучше, дилетанты, бездарные, беспринципные идиоты!
