– У нее был любовник, – напомнила Марина. – Она очень его любила.
Голос прозвучал, казалось, со стороны. Как будто был чужим.
– Я тебя уверяю, что, если Дима предложил бы Лене миллион и виллу, чтобы она свалила, она бы согласилась. Говоришь, кошмары снятся? Про лес? На нервной почве могут быть любые кошмары. Неужели ты веришь в вещие сны?
Марина закрыла глаза. Мозг кипел и плавился. Она встала и ударила каблуком по небесно-голубому боку. Она била снова и снова, на красивом боку оставались отвратительные вмятины. Потом она швырнула в лобовое стекло ключи и вышла за ворота.
Все сходилось.
Она не отвечала. Дима звонил Марине снова и снова, но телефон был выключен. Он приехал домой, уставший, с красными, как у крокодила, глазами. Горничная сказала, что Марина позавтракала и ушла. Местные жители рассказали, что крупная и очень красивая блондинка с прямым пробором и большими глазами ловила машину, стоя на обочине.
Механик стенал в гараже, глядя на покалеченное чудо.
– Это же вы ей купили, – сказал механик. – На случай, если она захочет куда-нибудь съездить.
– Она правильно угадала, какая машина – ее, – сказал Дима.
Вмятины были чудовищными. Мягкий металл сложился складками, некогда ровная поверхность напоминала лунный пейзаж. Ключи лежали на капоте. Дождь все шел, стуча по крыше гаража, и он ненавидел эти капли.
Виталик ходил туда-сюда по комнате. Марина лежала ничком на диване.
– Не трогай меня, – сказала Марина. – О’кей? Уйди на кухню.
– Ты не хочешь написать заявление в милицию? – спросил он, игнорируя ее просьбу. – Покушение на убийство, угрозы, похищение человека, нанесение телесных повреждений. Пусть Черкашин за все заплатит.
– Нет, – сказала она. – Может, попозже.
Виталик сел рядом с ней на кровать.
– Все бабы дуры. Даже самые умные, – сказал он. – Подай заявление, его это отрезвит. Он же убил свою любовницу, погубил человека, потому что захотел тебя. Пойми, у него большое состояние. Ты думаешь, много ли у него моральных ограничений. Да никаких! Чтобы заработать такие деньги, надо идти по трупам. Он уже привык. Черкашину захотелось тебя трахнуть, и он пошел привычным путем. Пусть им займутся милиция и налоговая. Нам лично не придется ничего делать, с ним разберутся и без нас.
Марина молчала.
– Он привык покупать женщин, но с тобой бы этот номер не прошел. Надо было что-то другое… какой-то другой цирк. Цирк с изюминкой.
– Да, изюма предостаточно, – согласилась Марина.
Она пошла на кухню и съела дольку апельсина. Болела голова, и слова Виталика врезались в мозг, как саморез в сосновый брусок.
Дима сидел на стуле напротив человека в погонах. На каждом погоне была всего одна звезда, зато большая.
– Тот лес мы прочесали уже дважды, – сказал мужчина в форме. – Димыч, почему ты вообще решил, что она там?
Дима промолчал.
– Ну ладно, ладно. Поищем еще раз. Слежка за объектом что-то дала?
– Однажды объект упустили в метро, – сказал Дима, – его не было часа четыре. Все остальное время – на глазах.
– Упустили в метро? Думаешь, знает о слежке?
– Думаю, нет, – ответил Дима.
Человек в погонах чуть наклонился вперед.
– А я думаю – да.
Повисла пауза. Военный откинулся в кресле. За его спиной висел флаг и большая карта района.
– У тебя там мелодрама? – подмигнул мужчина в форме. – Да, Димыч?
Дима кивнул.
– Мы не ищем легких путей, – сказал он. – Помоги мне. Женщина где-то в лесу. Не зря Генкин лежал на шоссе в этом районе.
– Мы ищем, – кивнул мужчина в форме. – Но я предлагаю взять объект и допросить его.
– Пока нельзя, – покачал головой Дима.
Дима посмотрел на карту. Лес выделялся на карте обширным многокилометровым пятном. На самом краю его задевала змея шоссе. Именно там был найден Виталий Генкин.
– Хорошо, – сказала Марина. – Просто отлично. Вы работаете превосходно.
Евгений сидел напротив. Он был явно доволен. Олег Олегович смотрел на Марину круглыми влюбленными виноватыми глазами.
– И вы прекрасно справляетесь без меня, – сказала Марина, – я увеличу вам зарплату. И, если захотите, когда-нибудь сделаю партнером.
Евгений зарделся.
– Спасибо, – сказал он.
– Вы знаете, – продолжила Марина, – иногда надо на кого-то переложить весь объем дел, чтобы выявился потенциал человека. Вы меня по-хорошему удивили.
Анастасия за спиной Марины отчаянно лупила по клавишам.
– Настя, опять в аське трещишь? – спросила Марина.
Стук прекратился.
– Ты их не распускай, Евгений, – сказала Марина, – а то дела-то ты ведешь отлично, но я же понимаю, это потому, что сидишь сутками в офисе и все делаешь сам. А самому – не надо. Надо делегировать.
Евгений торопливо закивал.
– Олег Олегович, – сказала Марина.
Тот посмотрел на нее глазами побитой собаки.
– Простите меня, – сказал Олег Олегович, – за тот случай в больнице. Я… я вообще с тех пор…
Марина глубоко вздохнула.
– Видите ли, Олег Олегович, – сказала она, – противник многократно превосходил вас по интеллектуальным и финансовым ресурсам.
Ее вдруг затошнило. Захотелось все бить, крушить и ломать, Марина едва удержалась, чтобы не швырнуть чашку с недопитым кофе в бежевую стену офиса. Она купила ему халат и тапки, она была с ним, она доверяла ему, она спала рядом с ним и ничего не боялась.
Марина вспомнила, как, привезя из больницы избитого Виталика, смотрела в окно на Диму и хотела к нему под крыло, под защиту, за каменную стену, чтобы ничего самой не решать, чтобы иметь возможность быть слабой.
«Гнилье», – подумала Марина.
Она опустила прекрасные глаза, в которых появились слезы. Марина закашлялась и взяла салфетку. В офисе воцарилась тишина.
– Все будет хорошо, Марина Владимировна, – неуверенно сказала Анастасия.
Марина наконец дала себе волю и швырнула чашку в бежевую стену.
В душе бушевало пламя, на котором медленно поджаривалось сердце. Она зашла в супермаркет, толкая тележку. Стеклянные двери беззвучно закрылись за спиной.
Тележки Марине в супермаркетах попадались разные. Некоторыми было управлять удобно, некоторыми – нет. Среди неудобных были те, которые тянуло направо. Были те, которые тянуло налево. А также те, которые тормозили и ехать не хотели вообще никуда. Но сегодня Марине попалась тележка для настоящих асов. Легкое движение руки – и она плавно уезжала за горизонт, как будто ее готовили для гонок в «Формуле-1». Марине тут же захотелось на ней прокатиться. В душе прояснялось, как на небе после грозы.
«Можно основать новый вид спорта. Гонки на тележках из супермаркета», – подумала она.
Перед Мариной лежал огромный магазин, заполненный множеством интересных товаров. В сумочке – кошелек и россыпь банковских карточек. Вокруг люди. Лица у них были одухотворенными, как будто они были не в магазине, а как минимум в филармонии. Играла музыка.
– Но! Но, моя верная лошадка, – сказала Марина, подталкивая тележку.
Та послушно покатилась вперед, повинуясь легчайшему движению пальцев. Марина пошла за ней, слегка придерживая транспортное средство. Справа начались ряды с музыкальными дисками. Марина прихватила «Фантом оперы», «Джанго» и Диму Билана, к которому питала необъяснимую симпатию. Взяла еще пару фильмов со своим любимым актером Алексеем Серебряковым, журналы «Космополитен», ELLE и Shape. Тележка заметно потяжелела, но катилась все так же изящно, как будто парила над гладким блестящим полом, в котором отражалась во всех деталях. Серебристые решетки напоминали о радиаторах «Роллс-Ройсов».
Марина увидела в конце зала какое-то сияние и подошла посмотреть. Набор для барбекю.
– «Хорошенький», – подумала Марина.
Набор уместился. Потом она прихватила еще несколько бутылок розового муската и вина «Седьмое небо князя Голицына», сладкого, тягучего, похожего на жидкий изюм. Потом Марина повернула за угол и на секунду притормозила. Это был ее любимый отдел – средства по уходу за волосами. Бесконечные ряды масок, пенок, лаков, спреев, восков, шампуней и бальзамов. Прямо по курсу перед Мариной нарисовалась еще одна тележка, которая неспешно шла на сближение. Одно колесико у нее проворачивалось, и вообще она была далеко не так хороша, как та, что досталась Марине.
«Завести, что ли, свою тележку для шопинга, – думала Марина, – играют же в бильярд своим кием, а в боулинг – своим шаром. Я хочу всегда делать покупки с этой тележкой. Я бы даже отвезла ее своему автомеханику. Он бы смазал колеса и отрегулировал управление, хотя, кажется, она и так – само совершенство. А еще можно именную табличку укрепить».
Марина положила в тележку шампунь с цитрусовым ароматом, мгновенную тающую маску и крем для волос, масло и целую серию средств для укладки. Вторая тележка между тем приближалась. Марина присмотрелась. Ее толкал симпатичный метросексуал. Футболка топорщилась на его груди, лишенной волосков. Мускулы натягивали рукавчики. Весь он был масляный, сияющий, в тесных джинсах, подчеркивающих достоинства, и солнечных очках, сдвинутых на гладкий лоб. Взгляд юноши скользнул по фигуре Марины, достиг обуви и так же медленно последовал обратно вверх. В глазах работал калькулятор – точно такой же, как в старых мультиках Диснея.
