У Паркера перехватило дыхание. Доигрался. Теперь Джоун все узнает.
– Без комментариев, – отрезал он и повесил трубку.
Копатель возвращается к себе в мотель.
На судне, где он крутился вол… щелк… волчком, и стрелял из «узи», и видел, как люди падают и падают. Там было не так, как в театре. Нет-нет. На этот раз он многих уложил.
Копатель закрывает дверь на ключ и первым делом подходит к койке и смотрит на Тая. Мальчик все еще спит.
Копатель включает телевизор и видит «Леди Риц». Он видит и узнает… щелк… мэра. На мэре красивый костюм, он говорит в микрофон, но Копатель его не слышит, потому что не включил звук, чтобы не разбудить Тая.
Он смотрит еще немного, но рекламы не показывают, поэтому он выключает телевизор и говорит про себя: «Спокойной ночи, мэр».
Он начинает неторопливо собирать вещи.
В мотелях уютно. Каждый день убирают в комнате, уносят пустые плошки из-под супа, приносят чистые. Такое даже Памела не делала. Она хорошо управлялась с цветами, хорошо управлялась в постели. Он помнит Рождество, – когда приготовил Памеле суп, а потом вручил подарок.
Он смотрит на Тая. Он заберет мальчика с собой на… щелк… на запад. Тот, кто ему приказывает, сказал, что позвонит, когда они закончат в Вашингтоне, и скажет, куда они отправятся дальше.
«Куда же?» – спросил Копатель.
«Еще не решил. Может, на запад. В Калифорнию. Может, в Орегон».
«А-а», – протянул Копатель. Он не представлял, где находятся эти места. Иногда по ночам он думает о поездке на запад. Мальчика он возьмет с собой.
Да, так будет хорошо. Так будет весело. Они смогут есть суп и смотреть телевизор. Он сможет рассказать мальчику о телерекламе.
Памела, жена Копателя, обычно смотрела рекламу с ним вместе. Но у них не было ребенка вроде Тая, который бы смотрел вместе с ними.
«Мне? Иметь от тебя ребенка? Ты что, вконец спятил? Забирал бы свой вшивый подарок и уматывал к черту. Что, человеческого языка не понимаешь? Я уже год как встречаюсь с Уильямом. Весь город знает, один ты не знаешь. Если я захочу иметь ребенка, так рожу от него».
Но люблю тебя тем сильней.
«Что ты делаешь?» Щелк. «Положи на место!»
Воспоминания тушканчиками прыгают у него в черепе.
«Не надо!» – визжит она, увидев нож у него в руке.
Надо.
Он еще раз воткнул нож ей в грудь, прямо под золотым распятием, которое подарил ей тем рождественским утром.
Обливаясь кровью, Памела метнулась к стенному шкафу. Обливаясь кровью, заходясь в визге. Подняла револьвер, целясь ему в голову, ее рука расцвела пышным желтым цветком, он ощутил тупой удар в висок.
Через какое-то время Копатель очнулся. Первое, что он увидел, – добрые глаза того, кто потом будет ему приказывать.
Копатель вызывает службу передачи сообщений. Сообщений не поступало. Где он – тот, кто ему приказывает?
Но нет времени думать об этом. Нет времени думать, радостно ему или грустно, что бы ни значили эти слова. Есть время только на подготовку.
В этот раз два ствола. И много-много патронов. Тот, кто ему приказывает, велел в этот раз пристрелить больше людей, чем когда-либо раньше.
Потому что это произойдет в последнюю минуту последнего часа последнего вечера года.
Кинкейд ворвался в лабораторию. К нему подошла Лукас.
– Я получила ваше сообщение, – сказала она. – Этот репортер, Филлипс, добрался до сотрудника нашего отдела по связям с общественностью и каким-то образом выведал ваше настоящее имя.
– Но вы же обещали, – возмутился он.
– Простите, Паркер. Я не знаю, как это случилось.
Доктор Эванс и Тоуб хранили молчание. Кейджа в комнате не было. Паркер позвонил им по дороге. Мысли его лихорадочно метались. Как предотвратить катастрофу? Он всего лишь хотел помочь спасти людей, спасти чьих-то детишек. Теперь у него отберут его собственных. Конец света…
Не надо было даже обдумывать просьбу Кейджа о помощи.
На столе стоял маленький телевизор. Паркер включил новости. Было ровно девять часов. На экране появилась студия Даблью-пи-эл-ти. Слейд Филлипс смотрел в камеру до невозможности искренним взглядом.
Добрый вечер. С вами Слейд Филлипс. Одиннадцать человек убиты и двадцать девять получили ранения час тому назад во время третьего из массовых расстрелов, которые сегодня терроризируют Вашингтон. К тому же Даблью-пи-эл-ти стало известно, что полицейских и агентов ФБР направили в отель, где, как ошибочно полагали, убийца нанесет очередной удар. Точно не установлено, кто именно несет ответственность за ошибку, но информированные источники сообщают…
Филлипс замолк и вздернул голову, слушая голос в микронаушнике. По его лицу пробежала тень. Короткая пауза – и уголки губ у него опустились, как хвост у побитой собаки. Он продолжил:
Информированные источники сообщают, что мэр Джеральд Д. Кеннеди в настоящее время задержан федеральными властями, возможно, в связи с этой неудачной засадой. Итак, на месте самого последнего расстрела находится Черил Вандовер. Черил, не могли бы вы нам рассказать…
Появился Кейдж, облаченный в пальто. Он выключил телевизор. Паркер закрыл глаза и облегченно вздохнул.
– Прости, Паркер, – сказал Кейдж, – сведения, бывает, просачиваются, но мы выполняем обещанное. Да, кстати, не спрашивай, как мне это удалось. Тебе лучше не знать.
Лимузин плавно подкатил к зданию Городского совета. Мэр Джерри Кеннеди только что побывал на Потомаке, где утешал уцелевших и осматривал разрушения. Он и его жена Клэр поразились тому, что натворили пули. Мэр наклонился и выключил портативный телевизор.
– Как он мог? – прошептала Клэр, имея в виду намек телеведущего, что Кеннеди неким таинственным образом повинен в убийствах на судне.
Уэнделл Джеффриз съежился на сиденье:
– Филлипс… Я же заплатил ему, я…
Кеннеди знаком велел ему замолчать. Видимо, его помощник совсем забыл про массивного лысого агента Арделла, который сидел рядом с водителем. Подкуп СМИ, несомненно, относился к преступлениям федерального уровня.
– Что нам теперь делать? – спросил Джеффриз.
– Ждать. Копатель все еще может появиться и потребовать деньги. А приказать заплатить ему могу только я. У меня еще остается шанс встретиться с ним лицом к лицу.
Клэр покачала головой:
– Ему нельзя доверять. Он тебя убьет.
Едва ли убьет бесповоротней, чем это сделали нынче вечером СМИ, подумал Кеннеди.
Оба ствола наконец заряжены, глушители набиты. У Копателя много-много боеприпасов.
Он относит чемодан вниз в машину. Пора отправляться.
Копатель возвращается и несколько минут смотрит на худенького мальчика Тая. Потом заворачивает его в одеяло, относит легкое тельце в машину, укладывает на заднее сиденье, подтыкает под ноги одеяло.
– Хочу, чтобы ты хорошо поспал, – обращается он к неподвижной фигурке.
Он не знает, откуда приходят к нему слова. Из каких-то воспоминаний.
Когда ночью засыпаю,
Тем сильней тебя люблю.
Он заводит автомобиль и трогается в путь.
Третья точка… водил тебя туда – к черной…
Патрик Кинкейд стоял перед классной доской, упершись взглядом в задачу.
– К какой такой черной? – пробормотал доктор Эванс.
Кейдж пожал плечами. Лукас разговаривала с сотрудниками ФБР, находящимися на борту «Леди Риц». Закончив, она сообщила группе, что появилось несколько надежных зацепок. Свидетели назвали белого мужчину неопределенного возраста в темном пальто.
Паркер обвел глазами лабораторию.
– А где Харди?
Кейдж рассказал ему об инциденте с мэром в «Рице».
