После этого я поспешила вперед и взяла Джервиса Уилларда под руку. Больше он со мной не разговаривал, беседовал с Луизой. Я не думала, что он решиться обвинить меня…
Далее она быстро описала происшествие на потайной лестнице в комнате короля Карла, и тут все сходилось с тем, что Беннет ранее слышал от Уилларда.
– …Я не думаю, что ее толкнули намеренно. И Марсия об этом говорила, а уж она-то знала, верно?
– Гм. Возможно. Значит, на лестничной площадке вас было шестеро: вы, мисс Тэйт, мисс Кэрью и трое мужчин, так? Ну да. Как вы стояли? Кто был за ней, к примеру?
– Я. Но насчет остальных не знаю, там было мало места. И все буквально теснили друг друга. И потом, из освещения была одна свечка.
– Ах да. Свечка. Как случилось, что она погасла?
– Сквозняк. В самом деле! Там сильно сквозит снизу, если открыть дверь спальни.
– Так. А потом?
– Ну… ничего. Экскурсанты разбрелись. Все притихли и выглядели как-то странно, но да, все молчали. Было начало двенадцатого. Лишь Марсия оставалась веселой, как обычно. Нас с Луизой дядя отправил спать. Остальные спустились вниз – я знаю, что потом они пошли в павильон, потому что окно моей спальни было открыто – я их слышала.
– И никто из вас… – Мастерс ударил кулаком в ладонь, – никто не усмотрел в этом ничего странного?
– Нет! С чего бы? Марсия сказала… И она… даже не знаю, как выразиться точнее… царила над нами. Она была так привлекательна, без трепета не взглянешь, – смуглая кожа, ясные глаза, и то, как она одевалась, и вообще… На ней было платье – дядя убил бы меня, если бы я надела такое… И она как-то очень по-матерински относилась ко мне. – Катарина задумчиво опустила длинные ресницы. – Думаю, она слышала, что сказал мне этот Райнгер.
– Да?
– Потому что она обернулась. Потом уронила шитый серебром плащ, который был на ней, прекрасная вещь, и он бросился поднимать. А она посмотрела на него так странно и что-то сказала.
– Мисс Тэйт… гм… возражала?
– Возражала? Думаю, да, – ответила Катарина. – Это было в ее духе, понимаете. Он сказал: «Вы серьезно?»
– Сдается мне… – сказал Мастерс и нахмурился. – Об этом происшествии на лестнице вы больше ничего не помните, совсем ничего? Прошу, подумайте. Любая мелочь!
Она провела по лбу тыльной стороной ладони:
– Н-нет. Ничего. Разве что я спустилась отпереть дверь у подножья лестницы для дяди Джона, чтобы он мог войти, когда вернется домой. Но это было уже после происшествия… Когда он возвращается поздно, то всегда пользуется этой дверью, потому что, понимаете, она выходит на боковое крыльцо и не приходится идти через весь дом.
Она снова взяла чашку и заставила себя выпить обжигающий кофе.
– Все было не так. Вчера вечером я собиралась встретить Джона, как бы поздно он ни приехал, все же он возвращался из Америки. И в итоге я его не встретила. В полвторого я услышала, как лает Буря, и подумала, что это Джон. Но нет. Я встала, прошла в его комнату, потом вниз по лестнице, чтобы его встретить… Но никто не приехал.
Мастерс старался сохранять невозмутимое выражение лица, но руки его стиснули край стола. Тени летящих облаков скользили по комнате. В тишине было слышно, как потрескивают дрова в камине.
– Вот-вот. Вы уверены, так? – вдруг сказал Мастерс и прокашлялся. – Вы уверены, что он в это время не приехал? Будьте внимательны, мисс, это может быть очень важно.
– Конечно же, я уверена. Я спустилась, посмотрела на дорогу… А что? Что такое? Почему вы так странно смотрите?
– А? Ничего, мисс, ничего, просто кое-кто сказал нам, что он вернулся в полвторого. А он не мог заехать сразу в гараж, поэтому вы его не увидели?
– Нет, конечно нет. Я бы его увидела. И потом, утром его машина оказалась на подъездной дороге, и я подумала, что это странно, потому что в его комнате горел свет, но его там не было. Это же… что-то против него, да? Я же не сказала ничего такого, что не должна была говорить?
– Напротив, мисс. Не беспокойтесь об этом. Но вы все же не знаете, когда он приехал, так?
– Нет. Я уснула. И потом…
– Продолжайте!
– В общем, когда я возвращалась из его комнаты, обнаружив, что его там нет, я шла по галерее и увидела, как этот тип Райнгер поднимается по лестнице.
– И? – Мастерс ущипнул себя за губу. – Этот джентльмен весьма странный. Думаю, я могу сообщить вам, мисс, о чем он нам рассказал: после того как они проводили мисс Тэйт в павильон, то есть в самом начале первого, он с мистером Морисом Бохуном вернулся в библиотеку. Они сидели там и обсуждали книжки или что-то в этом духе не меньше двух часов. Когда в полвторого залаяла собака, они оба решили, что вернулся мистер Джон Бохун. По словам Райнгера, из библиотеки они вышли после двух. Очень хорошо. А теперь вы, мисс, говорите нам, что спустились в комнату дяди в полвторого, и, когда вы возвращались… сколько времени прошло?
– Несколько минут. Недолго. Но это правда!
– Несколько минут спустя вы встретились с мистером Райнгером, он поднимался по лестнице. Куда он направлялся?
– В свою комнату. Я видела, как он туда зашел. После этого я быстро направилась к себе, потому что была… не совсем одета, и подумала…
– Так. Ну?
– Он крикнул мне: «Можете забыть, что я сказал вам сегодня», как-то неприятно, торжествующе, и добавил, что у него есть дела получше. И хлопнул дверью. – Она с неприязнью пожала плечами, заправила тяжелые каштановые волосы за уши и подалась вперед, стиснув руки. – Это уже другая тема. Что вы думаете про Джона?
Мастерс глубоко вздохнул:
– Вы не должны удивляться, мисс, что, помимо прочего, мистер Райнгер предъявил обвинение в убийстве. Тише-тише! Спокойно, мисс. Свидетели прямо как на подбор. Показания Райнгера основаны на том, что мистер Бохун вернулся за полчаса до того, как окончился снегопад. Но если бы мы только знали, когда именно он вернулся…
Звякнула крышка от блюда. Кто-то прокашлялся.
– Прошу прощения, сэр, – послышался голос Томпсона, – можно мне сказать?
Он казался обеспокоенным и одновременно решительным.
– Знаю, мне не следовало быть здесь, – произнес он, – я слышал ваш разговор. Я давно служу в этом доме, и мне это позволяется. Я могу назвать вам точное время, когда мистер Джон вернулся вчера вечером. И моя жена не спала. Она тоже это подтвердит.
– Ну?
– Он вернулся в начале четвертого, сэр. Именно в то время, которое назвал сам. Буря лаяла по какой-то другой причине.
