— Продолжайте процесс.
Бюргер повернулся к помощнику шерифа и тоже кивнул. Тот приблизился к Перри Мейсону, протягивая свернутую бумагу.
— Ваша честь, — обратился прокурор к судье, — в связи с возникшими необычными, хоть и не слишком неожиданными обстоятельствами в этом деле, которые, в свою очередь, имеют отношение, пусть и не прямое, еще к одному делу, я прошу вас отложить слушание на некоторое время, приблизительно на час.
Судья Уинтерс нахмурился.
— Моя просьба объясняется тем, ваша честь, что это дело будет расследовано Большим жюри и мне придется в нем участвовать.
— У защиты есть возражения? — спросил судья.
Но прежде чем Мейсон смог ответить, прокурор, повысив голос, сказал:
— У защиты не может быть возражений, потому что первым свидетелем, которого пригласят на заседание Большого жюри, будет Перри Мейсон, адвокат обвиняемых.
— Ваша честь, в этом замечании нет необходимости, — спокойно сказал Мейсон. — У меня в руках повестка на Большое жюри, которая по указанию прокурора была заранее подготовлена помощником шерифа. Это сделано для того, чтобы суд и зрители знали, что я вызван в качестве свидетеля на Большое жюри. Правильнее было бы назвать это большим спектаклем.
Судья был в нерешительности, а Бюргер снова встал и сказал:
— Я вижу, что вы готовы подать блюдо, но не можете его съесть. Судья ударил молоточком:
— Прекратите, прокурор. Я запрещаю вам нападки. Суд продолжается, джентльмены.
Мейсон, держа в руке повестку, окинул взглядом присутствующих в зале суда. Поймал встревоженный, застывший взгляд Деллы Стрит. Она выразительно помахала ему газетой. Перри почти незаметно кивнул ей и подмигнул.
— Ваш следующий свидетель? — спросил судья прокурора.
— Джордж Парли, — объявил прокурор.
Пока Парли приносил присягу, Бюргер обратился к Мейсону:
— У Парли высокая репутация эксперта по графологии. Он много лет сотрудничал с управлением полиции.
— Я принимаю к сведению квалификацию мистера Парли, — ответил Мейсон. Хотел бы его подвергнуть перекрестному допросу.
Прокурор кивнул и благодарно улыбнулся Мейсону.
— Ваше имя — Джордж Парли, и в настоящее время вы являетесь экспертом полиции по графологии?
— Да, сэр.
— Четырнадцатого числа этого месяца вы были в доме Хартли Бассета?
— Да, сэр.
— Вероятно, вы видели там тело убитого?
— Да, сэр.
— И вы заметили там портативную пишущую машинку, стоявшую на столе возле убитого?
— Да, сэр.
— И вы видели в этой машинке лист бумаги, на котором было что-то напечатано?
— Да, сэр.
— Я предъявляю вам листок и прошу сказать, тот ли самый это листок.
— Это он.
— Проводили вы тесты с целью определить, был ли текст напечатан на той машинке, в которой нашли листок?
— Да. Текст, вложенный в машинку, был отпечатан на другой машинке, которую мы также нашли в том доме.
— Где именно?
— В спальне миссис Бассет, обвиняемой по этому делу.
— Говорила ли она в вашем присутствии, что эта машинка принадлежит ей?
— Да, сэр.
— Что она сказала?
— Она сказала, что эта машинка ее и она печатает на ней свою личную корреспонденцию. Иногда она печатает сама, а иногда пользуется услугами стенографиста своего мужа.
— Она упоминала о своей квалификации машинистки?
— Да, сэр. Она сказала, что долго работала машинисткой и печатала по десятипальцевой системе, другими словами вслепую.
— Что это значит?
— Это значит, что человек не смотрит на клавиши машинки и его руки работают автоматически.
— Можете ли вы определить, что печатавший пользовался именно этим методом?
— Да, сэр. Во время печатания требуется определенная сила ударов по клавишам. При работе двумя пальцами сила удара различна, и следы этого отчетливо видны на тексте.
— По-вашему, записка была напечатана человеком, умеющим печатать вслепую?
— Да, сэр. Кроме того, текст был отпечатан на портативном «Ремингтоне», который находился в спальне миссис Бассет.
— Ваша очередь, Мейсон, — сказал прокурор.
— Если я вас правильно понял, — сказал Мейсон, — записка была напечатана на машинке, находившейся в спальне миссис Бассет. После этого записку отнесли в комнату, где было найдено тело убитого, и вставили в машинку. Это верно?
— Да, сэр.
— Спасибо, это все.
Судья Уинтерс сделал пометку в своей записной книжке и кивнул Бюргеру:
— Следующий свидетель, прокурор.
— Артур Коулмар, — объявил прокурор.
Коулмар вышел, поглядывая на окружающих с некоторым удивлением в серых глазах, принял присягу и сел в кресло для свидетелей.
— Ваше имя — Артур Коулмар?
— Да, сэр.
— Род занятий? Кто был вашим нанимателем?
— Я работал секретарем у мистера Бассета.
— Как долго вы работали у него?
— Три года.
— Когда вы в последний раз видели его?
— Четырнадцатого числа этого месяца.
— Вы видели его живым или мертвым?
— Мертвым.
— Где он находился?
— В своем кабинете.
— Расскажите подробно, как это произошло.
— Я был на спектакле. Вернувшись домой, я застал всех в растерянности. Я спросил, в чем дело, и мне сказали, что мистер Бассет умер. Кто-то провел меня в кабинет, и я увидел его.
— Я считаю, что состав преступления доказан, — заявил Бюргер, — и не хочу останавливаться на описании факта смерти. Я намерен с помощью этого свидетеля показать другие факты.
Судья кивнул. Мейсон промолчал. Бюргер продолжал допрос свидетеля:
— Вы, конечно, близко знакомы с обвиняемой, миссис Бассет?
— О да, сэр.
— Контора мистера Бассета находилась в его же доме?
— Это одно здание, сэр.
— И мистер Бассет занял под контору восточную часть здания?
— Да, сэр, нижний этаж восточной стороны.
— А где вы жили?
— Я жил наверху, в задней части здания.
— Где вы работали?
— В той части здания, где находилась контора мистера Бассета.
— Часто ли вам приходилось разговаривать с миссис Бассет?
— Часто.
— Приходилось ли вам разговаривать с ней о страховании жизни мистера Бассета?
— Да, сэр.
— Когда был такой разговор?
— Возражаю против этого вопроса как некомпетентного и не относящегося к делу, — заявил Мейсон.
— Отклонено, — холодно сказал судья.
— Ваша честь, с помощью свидетеля я в состоянии доказать мотивы.
— Отклоняю возражение, — повторил судья. — Более того, суд не может считать подобный вопрос не относящимся к делу. Практика показывает, что мотив выгоды — один из самых существенных в делах об убийстве. Если обвинение может установить подобный мотив, ему несомненно следует это сделать.
Мейсон пожал плечами и сел на свое место.
— Этот разговор состоялся за три дня до смерти мистера Бассета, ответил свидетель.
— Кто присутствовал при этом?
— Миссис Бассет, Ричард Бассет и я.
— Где происходил разговор?
— В холле наверху, возле спальни миссис Бассет.
— Что было сказано?
— Она спросила, хорошо ли я знаю дела мистера Бассета, и я ответил, что хорошо. Ее интересовало, на какую сумму застрахована жизнь мистера Бассета. Я ответил, что с этим вопросом она должна обратиться к самому мистеру Бассету. Она попросила меня не говорить глупостей и сказала, что жизнь мистера Бассета была застрахована по ее настоянию. Насколько я помню, она сказала: «Вы же знаете, Коулмар, что страховка записана на мое имя. Разве нет?» И тогда я ответил: «Конечно, миссис Бассет, поскольку вы знаете это, мне нет нужды опровергать вас. Но о подробностях страховки вам надо разговаривать с мистером Бассетом». Она сказала, будто думает, что мистер Бассет платит слишком много денег за страховку, и хочет просить его избавиться от нескольких полисов.
— Она сказала точно, от скольких?
— Нет, сэр.
— Что именно вы подумали, когда узнали о том, что мистер Бассет?..
— Протестую против подсказки ответа свидетелю, — заявил Мейсон. — Теперь этот человек будет показывать против моих клиентов. Слова сказаны за него.
— Протест принят, — объявил судья.
— Тогда скажите, — продолжал Бюргер, — знакомы ли вы с Питером Брунольдом, обвиняемым по этому делу?
— Да, сэр.
— Когда вы с ним познакомились?
— Дней семь или десять назад.
— Как это произошло?
— Он вышел из дверей дома, когда я туда входил. Он сказал мне, что пришел к мистеру Бассету, но не застал его. Его интересовало, когда вернется мистер Бассет.
— Что вы ответили?
— Я сказал, что мистер Бассет вернется очень поздно.
— И Брунольд сразу же ушел?
— Да, сэр.
— А откуда вы возвращались?
— Я выполнял поручение мистера Бассета.
