изменник, бросивший свою клику, и что он не имеет теперь никаких прав.
Он сказал, что найдет её, и ушёл.
Вот тут я сказал совету, что, видимо, необходимы крайне суровые меры по отношению к Джонни, и приказал Пуле и Чинго следовать за Джонни и обеспечить, чтобы никаких неприятностей с его стороны больше не было.
Телефонное сообщение поступило в 101-й участок к Чарли Бруэну. Дежурил сам Бруэн, и он выехал в четыре часа утра, поговорил с патрульными в машине, а потом направился на пустырь, где у забора лежало скорченное тело парнишки. Было морозно. Заледеневшее бельё хлопало на верёвках, протянутых к столбу из различных окон заднего фасада дома за оградой пустыря. На парнишке были только рубашка, брюки и носки. В затылке были видны отверстия от двух пуль. Или он был без ботинок, когда его убили, или его ботинки украли после того как убили. Бруэн уже долго служил в полиции и знал, что в этих районах города бывали случаи, когда убивали кого-нибудь только ради ботинок. Около тела на земле он нашёл две медные пуговицы с оборванными нитками, и предположил, что они были оторваны от какой-то одежды, может быть, от куртки, надетой на рубашку. Он вложил пуговицы в пакетик с этикеткой для передачи в лабораторию.
Стая одичавших собак забежала на пустырь, когда Бруэн осматривал место происшествия. Он не стал миндальничать с ними. Вытащил пистолет и застрелил вначале немецкую овчарку, а затем громадного бело-коричневого беспородного пса. Четыре остальные собаки убежали с пустыря, и Бруэн вернулся к своей работе, ища отпечатки следов, оружия, оброненные предметы, любую вещь, которая могла бы служить зацепкой. Когда медэксперт кончил осмотр тела, он обыскал карманы. Никаких документов — ещё один аноним, подумал Бруэн. Тут у него мелькнула мысль, и он попросил фотографа сделать «поляроидом» снимок с лица парнишки, который он тут же взял с собой в отделение.
В картотеке Бруэна по уличным бандам Риверхеда было 2177 фотографий. Он отложил 428 фотографий, когда достал следующую, напоминающую фотографию «поляроида». На обороте было имя мальчика: Джонатан Квинс и его адрес: Уэверли, 782. Он был член банды, известной под названием «Мятежные янки».
Бруэн посмотрел на стенные часы.
Было 5.20 утра.
Он позвонил в розыскное отделение 87-го участка, и ему ответил детектив Боб О’Брайен. Бруэн назвал себя и спросил:
— У меня есть кое-что интересное для Кареллы. Он здесь?
— Придёт только к восьми, — ответил О’Брайен.
— Вы его попросите позвонить мне сию секунду, как придёт, хорошо?
— Хорошо.
— Спасибо.
Бруэн положил трубку и задумался, не позвонить ли Карелле домой, но решил не будить его. Несколько часов ничего не изменят.
Он так надеялся.
Мать Джонатана Квинса была женщина за сорок — приземистая, полногрудая, седеющая, голубоглазая. В 8.30 утра в понедельник, 14 января, когда Карелла и Клинг приехали к ней, она была одета и готовилась идти на работу в центр, в магазин готового платья. Миссис Квинс сказала им, что надеется, они её долго не задержат, потому что ей надо двадцать минут, чтобы попасть на работу подземкой, а она ещё не позавтракала. Она также надеялась, что они не будут возражать, если она будет пить кофе, пока они ей скажут, в чём дело. Она не предложила им кофе. Её сын был членом уличной группировки, и они знали, что полицейские бывали у неё и раньше; её любезность была несколько вымученной.
— Миссис Квинс, — сказал Карелла, — мне очень жаль, что приходится сообщать вам плохую новость, но...
— Джонни, — сказала она тусклым голосом, горло её тут же перехватило.
— Да.
— Он сильно ранен?
— Он мёртв.
— Нет.
Оба промолчали.
— Нет, — повторила миссис Квинс.
— Я очень сожалею, — сказал Карелла.
— Как?
— Его застрелили.
— Кто?
— Мы не знаем.
— Эти банды, — сказала она, качая головой. Глаза её помертвели, всё лицо казалось окаменевшим. — Я ему говорила.
— Миссис Квинс, вы знаете девушку по имени Маргарет Макналли?
— Мидж? Да. А что? Она к этому имеет отношение? Они из-за неё дрались?
— Нет, мэм. Она была убита в четверг ночью, и мы так ду...
— О господи, — прошептала миссис Квинс, — о господи, что же это делается?..
— Мы так думаем, что она была подружкой вашего сына.
Миссис Квинс не отвечала. Она смотрела в свою чашку, как бы надеясь найти там опровержение.
— Миссис Квинс?
— Да, — сказала она монотонно. — Она была его подружкой. Да.
— Есть вероятность, миссис Квинс, что их смерти связаны друг с другом. Мы ещё не вполне разобрались, но...
— Где он? — внезапно спросила она.
— Ваш сын? В морге. В госпитале имени Вашингтона.
— Вы уверены, что это он?
— Да, мы почти точно уверены. Детектив Бруэн, который это расследует...
— Это как? Это не ваше расследование?
— Официально нет. Порядок такой, что детектив, принявший сигнал, сам и ведёт расследование.
— А как вы тогда узнали, что это Джонни?
— Потому что детектив Бруэн велел сделать фото, и оно совпало с...
— Нельзя надеяться на снимки.
— ...с фотографией в его картотеке, —докончил Карелла. — Мы не думаем, что возможна ошибка, миссис Квинс. Извините.
— Я хочу поехать в морг, — сказала она. — Я знала, что рано или поздно это случится.
— Почему вы так думали?
— С момента аборта я знала, что всё так и будет.
— Какого аборта? Вы можете об этом рассказать?
— Когда Мидж хотела сделать аборт, а они сказали нет.
— Кто сказал нет?
— Банда, в которой Джонни, ребята в этой банде. Они сказали нет, это нельзя. Бедняжки пришли ко мне и сказали, что хотят пожениться, потому что клика решила, что Мидж не должна делать аборт. Я отказала. Мидж всего пятнадцать. Джонни было тогда семнадцать. Как можно позволять двоим детям жениться, когда они ещё дети? Я сказала им, что согласна с... как там его зовут... с притворной такой улыбкой, президент их. Что надо отдать ребёнка на усыновление. Я сделала ошибку. Они не смогли пережить это. Оба. У Джонни начались неприятности с бандой с той минуты, когда Мидж родила ребёночка и отказалась от него. Я думала, что правильно делаю. Ведь они ещё такие ребята. Ну, как вы можете позволить двум детям жениться? Они ничего
