отказалась верить.
Помилование – и бездна.
В конце концов Хокан загнал ее машину в их гараж и поставил Каринину на дорожке у дома, чтобы снегоуборочная машина могла пройти поутру. Он предложил подвезти Сусанну домой, но та пожелала пройтись. Мороз терпимый, и она тепло одета.
Все равно она еще долго не сможет заснуть.
На прощание Карина обняла ее – горячо и крепко.
Стояла черная полярная ночь. Снегопад прекратился, но пелена облаков оставалась плотной и непроницаемой. Ни одной звездочки, а луна превратилась в тонкий серп. Со стороны поселка угадывался слабый отсвет, словно мутное пятно на фоне общей черноты. Небо над ракетной базой было такое же черное, как и земля под ним, этой ночью там не наблюдалось никакой активности. Но у 374-й трассы она заметила синеватый свет – как раз там, где над Питеэльвен протянулся мост Грансельсбрун.
Вилла Хокана и Карины располагалась на окраине поселка, однако отсюда до Кварндаммской школы минут пятнадцать-двадцать ходу. Дом, где она выросла, находился почти в самом центре, всего в паре сотен метров от Пешеходной улицы.
Она не мерзла, было нескользко. Под толстыми подошвами поскрипывал снег, мороз обжигал щеки, проясняя мысли в голове.
Сусанна шагала мимо затемненных вилл с рождественскими звездами в окнах и электрическими подсвечниками на подоконниках. У многих домов были крыши из кровельного железа – на юге такое редко встретишь. Здесь черепица замерзала на морозе, соскальзывала вниз, когда сходил снег. Не меньше половины домов – типичные дома модели «Эльвсбюн», модульные домики массового производства, начисто лишенные очарования.
Ритмично шагая от одного фонаря к другому, Сусанна решила быть с собой предельно откровенной. Всем типам домов были присвоены старинные шведские имена. Если бы они вернулись сюда, то в каком жили бы сейчас – в «Эве», «Эльсе» или «Александре»? Если бы отказались от мест в университетах или вообще не подавали бы туда документы? Уехав, все равно вернулись бы обратно, получив дипломы? Возможно, она и могла бы работать журналисткой в Стентрэске, но ведь здесь еще с 70-х годов существует фирма по продаже покрышек, Samuelssons Gummicentral – чем бы занимался Кристер? Он талантливый предприниматель. Ему наверняка удалось бы победить в конкурентной борьбе Gummicentralen, и все Самюэльссоны возненавидели бы его на много поколений вперед. Или же создал бы какое-нибудь другое предприятие – строго говоря, что угодно, связанное с автомобильной техникой. Ясное дело, это получилось бы. Если бы они захотели. Но никто из них не захотел возвращаться. И это вовсе не ее решение, не ее бегство. Кристер тоже мечтал отсюда вырваться, возможно, ему надоело быть в тени Викинга – друга, который всегда оказывался чуть красивее, чуть круче, чуть лучше и в хоккее, и в учебе, и с девушками.
Достав из рюкзака мобильный телефон, она включила его на запись и засунула в карман в надежде, что он запишет звуки природы и среды вдоль дороги. Скрип снега под ногами, ритмичное похрустывание одежды в такт шагам, ее дыхание, когда она поднимается на горку, – возможно, это удастся использовать как фон для ее подкаста.
Неподалеку от полицейского участка мимо нее прогрохотал трактор, переделанный из легковой машины, – она и не знала, что такие до сих пор существуют. В запотелом салоне сидели по меньшей мере пятеро подростков, до нее донеслась незнакомая мелодия, которой подпевал пьяный мужской голос. Машина свернула за киоском по продаже хот-догов, закрытым на ночь, и двинулась дальше к Олимпу. Когда машина проехала, тишина стала еще более оглушительной.
Вопрос в том, какую часть себя ты на самом деле выбираешь: какой процент определен генами, какая часть – средой. Их с Кристером сыновья были стокгольмцами до мозга костей, они никогда не знали другой жизни. Говорили на стокгольмском наречии, вставляя выражения, характерные для высшего общества, прикипели душой к центру и северным пригородам. Норрботтен они знали и любили, но воспринимали как экзотическое место, куда ездят в отпуск. В их картине мира в Стентрэске всегда светило полуночное солнце.
Оба в полном отчаянии оплакивали отца, но теперь, как ей казалось, уже вступили в новую фазу. Линус говорит о том, что собирается купить квартиру побольше вместе со своей девушкой – может быть, даже покинуть центр и перебраться в таунхаус. Возможно, скоро встанет вопрос и о детях, допытываться она не хотела, но интуиция подсказывала ей: что-то намечается.
Эмиль работает в полиции, сейчас живет один. По крайней мере, насколько ей известно. Он говорит о том, что хочет изучать криминалистику, чтобы со временем стать следователем.
Она хорошо разогналась. Ноги шли сами собой, дышать стало легко. Правильное решение – пойти пешком, хотя рюкзак на спине тяжеловат. Уверенным шагом она пересекла покрытый льдом школьный двор, миновала уличную курилку – незабываемое место. Ох, как самые крутые стояли там и дымили – она так и не сумела стать похожей на них.
Но стоп, что это там такое? Она остановилась. Вверх на северо-запад тянулась дорога, расчищенная, но не освещенная. Такие же аккуратные сугробы по обеим сторонам, как возле маминого дома – вероятно, тот же снегоуборщик. Проход или же велосипедная дорожка. Кратчайший путь к Бэкосену. Когда-то и она ходила здесь, давным-давно, хотя и нечасто. На вершине холма ей снова почудился мерцающий синий свет.
Сусанна двинулась вверх по склону. Дорога круто уходила вверх, в мышцах ног началось жжение. Боясь споткнуться, она достала из кармана телефон и включила функцию фонарика. «Круг света создает искристый мир защищенности среди ледяного космоса», – подумала она, получилось красивое предложение. Произнесла его вслух, чтобы не забыть, – ведь диктофон по-прежнему включен.
На вершине холма она остановилась, облако пара от дыхания окружило ее, словно туманом. Источник сине-белого света находился прямо под ней, в паре сотен метров от нее. Фундамент моста через Питеэльвен – антитеза защищенности. Его очертания подсвечивали несколько прожекторов гигантских размеров – две человеческие фигуры, двигавшиеся внизу, припаркованные машины. Эксперты-криминалисты все еще работают. Может быть, и Викинг там? Нет, уже перевалило за полночь, он наверняка уехал домой.
Ноги сами понесли ее в ту сторону. Подойдя ближе, она увидела людей, передвигающихся по мосту. Над тем местом, где, по всей видимости, обнаружили тело, был натянут огромный тент – после сегодняшнего снегопада на нем лежал мелкий снег. Боковины тента были оттянуты в стороны, чтобы свет прожекторов проникал внутрь. Молодая женщина и пожилой мужчина сосредоточенно работали под тентом, присев на корточки, – с первого взгляда было ясно, что они свое дело знают. У временного ограждения стоял мужчина в форме
