подвел.
– Пробить человека по номеру карты? – переспросил он. – Это же сущие пустяки!
– Сделаешь для меня?
– Пять минут, и готово.
Но Сергей задержался больше чем на пять минут. Саша успел угостить Манифик поздним завтраком, потому что оказалось, что оба с утра не успели перекусить и к полудню сильно проголодались. Барон крутился рядом и всем своим видом давал понять, что кусочки тостов с сыром и омлетом собаке очень даже будут по вкусу. А если добавить еще немножко ветчинки… м-м-м… и свежий огурчик тут тоже совсем не помешает.
Манифик с улыбкой наблюдала за этим представлением, а потом обратилась к Барону с вопросом:
– А как насчет булки с маслицем?
Кусочек хлебного мякиша с мягким слоем сливочного масла привел Барона в настоящий восторг. Он долго облизывал мордочку, с умилением и обожанием глядя на Манифик.
Она даже рассмеялась:
– Все! Теперь я его любимая женщина навеки.
– Не обольщайся. Любовь Барона продлится ровно до тех пор, пока в твоих руках не закончится что-нибудь съедобное.
Сергей перезвонил, когда они уже допивали кофе, то и дело поочередно поглядывая на часы. Голос Грибкова звучал напряженно.
– Слушай, а ты почему этим человеком интересуешься?
– А что случилось?
– Нет, ты мне сначала ответь.
– Долго рассказывать.
– Но ты все же попробуй.
Так как деваться было некуда, то Саша изложил все события, которые предшествовали этому звонку.
– Значит, ты расследуешь обстоятельства смерти господина Леонтия Загорского, но при этом номер его кредитной карты не знаешь?
– Это была его карта? Что же это получается?
– А получается, мой друг, что тебе лучше будет позвонить следователю, который ведет это дело, и честно признаться, что ты лезешь в его епархию.
– Ее, – поправил Саша. – Следователь у нас женщина.
– И как ее фамилия?
– Подмухина.
– Знаю такую. Нормальная баба.
– Я бы так не сказал. Задержала мою тетку только на том основании, что она оказалась рядом с трупом убитого.
– Ладно, я ей сам сообщу, что у нее появился помощник.
Подмухина перезвонила Саше через десять минут. И ей тоже пришлось отчитаться о том, что господин Леонтий Загорский зачем-то скупил весь запас учебников по химии в магазине у гражданки Зиминой.
Саша собирался еще продолжить, но Подмухина неожиданно перебила его:
– Как ты сказал, фамилия хозяйки магазина? Зимина? Уж не Евгения ли Леонтьевна она будет?
– Она самая. А с ней что не так? Тоже убита?
– Нет, живехонька, – успокоила его Подмухина. – Сейчас эта дамочка как раз направляется ко мне.
– Зачем?
– А ты ничего странного не замечаешь?
– Нет.
– Повезло мне с помощником, – усмехнулась Подмухина. – Убитого зовут Леонтий, а наша с тобой знакомая Леонтьевна. Не такое уж частое отчество, чтобы не заинтересоваться подобным совпадением.
– Хотите сказать, она его родственница?
– Дочь! Все, стучатся! Наверное, это уже она!
Подмухина прервала разговор, оставив Сашу в полнейшем недоумении. Он посмотрел на Манифик, которая невозмутимо прихлебывала кофе из стаканчика.
– Ты хорошо знала своего дядю Леонтия?
– Ну, конечно! Это же мой любимый дядя. Мы с ним много времени проводили вместе.
– А ты знала, что у него была дочь?
– Дочь? – удивилась Манифик. – Какая еще дочь?
– Не помнишь?
– Ах, дочь! Да, действительно, что-то такое припоминаю. Верно, верно, была у дяди Лени дочь. И что?
– Как это что? Это же и твоя родственница тоже! – возмутился Саша.
– Да как тебе сказать, – протянула Манифик. – Родственница она мне или не родственница, никто у нас в семье толком не знает. Мы с ней и не виделись никогда. Я до этой минуты про нее и не думала даже.
– Почему?
– Дядя крайне редко упоминал про эту свою дочь. Я уж и забыла, что она вообще существует.
– Но как же так? Ведь дочь! Единственная!
– Ну единственная, – вздохнула Манифик. – Ну дочь. Но это было еще в ранней дядиной молодости. В студенческие годы он женился на какой-то особе, которая поспешила родить ребенка. Говорила, что ребенок его, но у дяди уже тогда были большие сомнения на этот счет. Да и поведение женушки заставляло его думать, что ребенок может быть от кого угодно, а не только от него. В общем, ребенка он своим не считал. С женой они быстро развелись, алименты на ребенка дядя платил официально, потому что иначе было нельзя, ребенок числился по документам его. Правда, сначала он пытался через суд отказаться от отцовства, но ему судья быстро объяснила, что раньше надо было думать. Теперь только платить алименты до совершеннолетия девочки, что дядя и делал. Но ни с той женщиной, ни с ее ребенком дядя не общался. Так и считал всю жизнь, что девочка не от него.
– И даже генетическую экспертизу не захотел сделать? Сейчас это легко и просто.
– Нет. Не делал.
– Так я тебя поздравляю. Невзирая на все препоны, которые выставил дядя Леонтий, сегодня ты имела удовольствие повидать свою родственницу.
– Это когда?
– Зимина и есть та самая дочь твоего дяди Леонтия.
– Надо же! – поразилась Манифик. – До чего тесен мир.
Но Саша считал, что это не мир тесен. Это родственникам что-то было нужно друг от друга.
– Смотри, что получается. Григорий Малкин вовсе не умер, как вам сказали. Он живехонек, он становится любовником Зиминой. А Зимина – дочь твоего дяди Леонтия, которого в свое время преследовал и ненавидел Малкин. И таким образом, дядю Леонтия вполне мог прикончить Гриша. И что это значит?
– Что твоя тетя невиновна?
– И это тоже! Но главное, что у нас появляется мотив для убийства. Зимина и Малкин – любовники. Зимина и Леонтий отец и дочь. И если Леонтий погибает, то за неимением других наследников все состояние твоего дяди унаследует она – Зимина! И уж Григорий при таком раскладе найдет способ, как на этом наследстве тоже погреть жадные лапки. В конце концов, ему за всю сделанную грязную работу причитается доля при дележе наследства. И пусть только Зимина попробует не заплатить своему исполнителю!
– Но она говорила, что она и Гриша провели прошлую ночь вместе.
– Ну правильно! А что еще она могла сказать! Она же должна покрывать его всеми силами! Я считаю предоставленное ею алиби недействительным! Раз ты говоришь, что видела Малкина в доме в ночь убийства, значит, он там и был! Малкин вовсе не погиб, он жив и здоров, а значит, ничто не мешало ему ночью побывать у вас в гостях и убить твоего дядю. И никакие алиби его любовниц этого не изменят!
– Мне все это не нравится, – пробормотала Манифик. – Столько лет эта дочка дяди Леонтия никак не давала о себе
