говорить с вами…
– Я сказал, – продолжил Мастерс, не меняя интонацию, – что сам отвечу на звонок. – Он легко отодвинул Мориса, и через мгновение Беннет почувствовал, что его схватили за руку – Мастерс поволок его по коридору, словно арестованного. – Я вот что хотел сказать вам… идемте, Томпсон, встретим сэра Генри. Я вот что хотел сказать вам о Г. М., – продолжил Мастерс тихо и очень серьезно. – Вы отослали ему телеграмму…
– Телеграмму?
– Ну-ну, некогда спорить. Сегодня он отправился на рождественские каникулы. Если бы я попытался с ним связаться, он бы наорал – по-настоящему, а не так, как обычно, без особой цели, – и отказался бы во все это влезать. Но он сентиментален, хоть и убил бы вас, если бы вы его в этом уличили; один из поводов для сантиментов – это Семья. Вы его племянник. Если вы попадете в беду, он примчится. В общем, вот что произошло. Вчера вечером он звонил относительно вас. Когда утром случилось то, что случилось, я понял, что со мной еще ничего столь масштабного не происходило и что это первое дело, которым я занялся лично после повышения. Придется разбираться, но это дело не из тех, к каким я привык. Так что я приехал сюда посмотреть, что вы за парень. – Мастерс тяжело дышал, пытаясь сохранять достоинство, но без особого успеха. – Было похоже, что вы сможете меня поддержать, гм! Если я немного расширю понятие о правде в интересах справедливости. Вот. Справедливости. И когда вы поднялись наверх после нашей первой встречи… А?..
Мастерс театрально усмехнулся.
Беннет присвистнул:
– Начинаю понимать. Вы отправили ему телеграмму от моего имени и сообщили, что я в беде? И в какой же я, по-вашему, беде? Боже правый, надеюсь, вы не додумались написать ему, что меня подозревают в убийстве?
– Что? Нет, этого я не писал, ну правда… Он бы все узнал, едва приехав сюда. Я не стал конкретизировать – в тот момент толком не мог ничего придумать. Но потом, уж простите, – Мастерс огляделся, – я увидел, как вы смотрите на мисс Бохун… Ну же! А? И вот у меня появилось что-то вроде объяснения на случай… На случай, да… Если вы скажете, что хотите ей помочь, что она беспокоится из-за всего этого и нуждается в помощи. А? Вы подтвердите мои слова?
Они подошли к верхней площадке низкой широкой лестницы с балюстрадой. Томпсон уже спустился вниз и держал в руке телефонную трубку. Снизу доносился рокот Г. М.
– Так вы не знаете? – гремел Г. М. – И почему же вы не знаете? Тогда отойдите и дайте мне на него взглянуть. А-а… Гм. Да.
– И могу я спросить, сэр, – пискнул доктор Уинн, – кто вы вообще такой и что имеете в виду? Вы что, врач?
– Гм. Мне нравится цвет крови. Никакой пены и… гм… Края ровные. Дайте-ка гляну. – Пауза. – Хорошо, сынок, можете его унести. Пуля не задела жизненно важных органов – это я вам прямо скажу. Выше голову, он поправится. Хорошо, что не полуоболочная… Да что это вообще за дом, а? Захожу в дверь, и тут с лестницы спускают эти чертовы носилки…
Послышался спор, который Г. М. ту же заглушил:
– Тьфу на вас!
Мастерс вопросительным жестом схватил Беннета за руку:
– Ну?
– Конечно, я вас поддержу. Но вам придется спуститься и угомонить его. Я подойду, когда вы все объясните. Он орет так, будто вышел на тропу войны. Слушайте, Мастерс, а что, старик правда…
– Смыслит в полицейской работе? Смотрите сами!
Мастерс поспешил вниз, чтобы поднять трубку. Беннет перегнулся через балюстраду и попытался послушать разговор Мастерса с лордом Канифестом. По всей вероятности, вполне живым лордом Канифестом. Но Мастерс умел, как это делают газетчики, почти невнятно бормотать по телефону, и то же можно было сказать о его собеседнике. Услышав шаги в галерее у себя за спиной, Беннет отпрянул и обернулся с виновато-растерянным видом. На него смотрели Джервис Уиллард и Морис Бохун.
– Можно подумать, – заметил Морис, – что мои гости такие же странные, как мои разговоры по телефону. Столь неожиданный визит сэра Генри Мерривейла – большая честь для нас. А еще большая честь – звонок от мертвеца… Могу я спросить, что тут еще успело произойти?
Худое лицо Мориса было бесстрастно, но голос его дрожал:
– Хорошие новости, сэр. Думаю, можно с уверенностью утверждать, что ваш брат поправится.
– Слава богу, – сказал Уиллард. – Но зачем он это сделал, Морис? Зачем?
На миг ярость исказила лицо Мориса, глаза его пылали – и выглядело это весьма уродливо.
– У моего брата очень любопытные представления о совести. Я… полагаю, мне могут позволить встретить посетителей в моем доме? Большое спасибо. Пойду вниз.
На ходу он дергал плечом, трость билась о балюстраду.
– Что случилось? – тихо спросил Беннет актера. – Я про Бохуна. Он что, просто явился сюда, прошел к себе и…
– Насколько я понимаю, да. – Уиллард потер глаза. – Точно не знаю, что произошло. Последний раз, когда я его видел, он собирался позавтракать. Я поднялся по лестнице и встретился с Катариной Бохун. Она спросила, не посижу ли я с мисс Кэрью в ее комнате, пока она сходит вниз выпить кофе. Она ушла переодеться, и я ее не видел до тех пор, пока… в общем, пока вы все не пришли наверх. Идите-ка сюда.
Он огляделся и повел Беннета по боковому коридору, ведущему к большому эркеру с окном. Уиллард больше не походил на уверенного, спокойного, чуть ироничного человека, он словно постарел. Рука его касалась носа, словно он нащупывал несуществующие очки.
– Скажите, вы не обращались за помощью в высшие инстанции?
– Нет! Клянусь, нет. Я, похоже, просто марионетка, которую они используют в своих целях…
– Так понимаю, этот Мерривейл ваш дядя? Вы с ним хорошо знакомы?
– Я только вчера с ним познакомился. А что?
– Думаете, – тихо спросил Уиллард, – ему можно солгать без последствий? Я вам скажу, зачем спрашиваю. Я сидел у постели Луизы Кэрью. Она что-то бормотала про то, будто это она и убила Марсию Тэйт.
Беннет резко обернулся. Что-то странное в лице Уилларда буквально гипнотизировало его. Он пытался сообразить, о чем ему напоминало выражение лица актера. И тут наконец всплыло смутное воспоминание о словах, полных цинизма, которые Уиллард произнес утром: «…Мы, как звери в цирке, лишь прыгали в бумажные кольца, забирались на тумбы, и ей обычно достаточно было холостого выстрела, чтобы угомонить нас». И тогда он понял, о чем ему напомнили странные желто-карие глаза Уилларда. О том, каково это – войти в клетку.
– Вы же не хотите сказать, – Беннет услышал свой голос словно со стороны, – что она созналась…
– Не знаю. Это было похоже на бред. Я
