швы. Вот так по городу и поползли слухи. Но теперь она это дело бросила. Она себя больше не режет.
И вовсе не Викинг предложил расстаться. Никто не знает, насколько он деспотичен и ревнив. Коварные вопросы, косые взгляды, обычные разговоры, переходившие в форменный допрос, – все это сплеталось в неприятную картину. Что она делала в Питео, с кем встречалась в Питео, откуда разные отметины у нее на теле. Он никогда не спрашивал напрямую, но она чувствовала – он ломает голову, с кем же она встречается в Питео. А порой все это выплескивалось через край, он сжимал ее руку выше локтя, глаза метали молнии, он орал прямо ей в лицо. Долго отказывался просить прощения, уверяя, что она сама во всем виновата. Но тут, в прошлые выходные, он сам позвонил ей с намеком на извинения. Набрал ее собственный номер в вилле в Стентрэске. К тому моменту она уже отчаялась, считая, что до него уже никогда не дойдет. Его звонок прозвучал как гром среди ясного неба. Она лежала в постели и ела мороженое с тремя вкусами, после разговора она забыла его среди простыней, так что оно растаяло и перепачкало весь матрас. Викинг признался, что заходил слишком далеко и плохо обходился с ней. Но теперь он хотел встретиться и обо всем поговорить. Просил разрешения прийти к ней домой и обсудить случившееся. По части слов Викинг был небольшой мастер, но она поняла, что это значит. Он готов уступить, чтобы вернуть ее. Наконец-то сожаления дошли до него, заставили вести себя по-человечески. По телефону она говорила с сомнением, отвечала уклончиво. Он привел не сколько аргументов, что он о многом подумал, что он не желал ей вреда, что у них было так много хорошего. И наконец она согласилась – о’кей, они могут встретиться. Она готова его выслушать, но только после окончания школы. Они смогут увидеться, когда она приедет в Стентрэск в следующий раз. Проявлять нетерпение она не намеревалась, и он согласился на ее вариант.
Сегодня в пять он придет к ней.
До этого ей предстоит пережить завершающую церемонию в Стрёмбаккской школе – впрочем, довольно скромную. Утром в актовом зале будет общее собрание, но туда она не намеревалась идти. Ее класс, S2a, встречается у себя на третьем этаже в «Одине». Им выдадут табели успеваемости, и это все – после этого она может навсегда покинуть бетонного монстра.
Она вернется домой в Стентрэск, и жизнь снова наладится, станет переносимой.
Не раз и не два она пыталась обсуждать этот вопрос с мамой. Та даже слушать не желала – вопрос с учебой решен раз и навсегда. Биргитта будет учиться в Стрёмбаккской школе, потому что там качество образования выше, чем в Кварндаммской. Папа вообще ничего не отвечал, когда она пыталась поговорить с ним, у него и без того дел по горло, но Гунилла заверила ее, что она может жить у них, сколько захочет.
Это здорово.
Поскольку все ее друзья в Стентрэске учились на трехлетней программе, как и она, гимназию они закончат одновременно. Они смогут вместе уехать на юг – все, кто к чему-то стремится, в какой-нибудь хороший университет. Компания друзей, которые знают друг друга испокон веку и уважают друг друга, куда входили бы она, Сусанна и Викинг. В остальном же ей было все равно, где учиться и что изучать.
Мама хотела, чтобы она стала хирургом по торакальным болезням – поскольку сама она им не стала.
Нет, напрямую она об этом не говорила – мама вообще редко говорила о чем-то напрямую, но намеки делала недвусмысленные.
«Знаешь, на сколько торакальным хирургам повысили зарплату в этом году?» или «Ну да, он же торакальный хирург, и поэтому…» – вставить любое прилагательное в превосходной степени по выбору.
Папа выражался точнее в те редкие случаи, когда затрагивал в разговоре ее будущее, – она должна стать инженером, как и он. Лучше всего в области ядерной физики, потому что ему это не удалось.
Таким образом, она живет, как мешок с чужими нереализованными амбициями. Что уж удивляться, что у нее случаются панические атаки.
Достав свою сумку Adidas, она принялась складывать вещи. Белье в стирку, лекарства, кремы для лица и учебники. И еще «Убийцу полицейских» Шёваль и Валё – ее книгу, которую они будут обсуждать на «Полярном круге». Уже классика жанра, хотя и вышла всего несколько лет назад. Предпоследняя в серии «Роман об одном преступлении» – она прочла их все.
Удивительные они все же, эти Май Шёваль и Пер Валё. Они живут как муж и жена, работают вместе. Где-то она читала, что они завели детей. Не будучи женатыми. В книгах они ставят в центр внимания общество и маленького человека. Несколько лет назад Пер умер – ужасно печально.
Сумка оказалась заполнена едва наполовину. Два тяжелых чемодана она уже отвезла в прошлые выходные, ее подвез папа, возвращавшийся с конференции.
Она застегнула молнию – в последний раз, наконец-то! Никогда больше ей не придется трястись в мерзком автобусе по маршруту Эльвсбюн – Видсель – Стентрэск, видеть, как его задние фары уносятся в сторону Йоккмокка.
Настал торжественный момент, вызывавший у нее уважение.
Она провела его в тишине. Никакого радио, никакой музыки.
Приняла душ, оделась. Вылила молоко. Включила Ингу. Выкинула мусор в мусоропровод на лестнице.
Кровать решила не застилать. Мама, конечно, рассердится, но она рассердится в любом случае.
Затаив дыхание, заперла за собой дверь.
В последний, в последний, в последний.
До нужного класса она добралась, не столкнувшись ни с одним человеком, с которым пришлось бы болтать о ерунде. Опустилась на пол, прижавшись спиной к стене у входа в класс, коротая время со своим плеером. Наушники хорошо видны, глаза закрыты, легкое покачивание головой в такт музыке: полная невозмутимость.
Ты пролетарием родился
И с наркотой ты засветился?
Так знай же, выходец со дна,
Что светит ходка не одна…
Туда-сюда… [36]
Nationalteatern [37] – ее боги, ее маяки в сплошном мраке. Они посылают ей утешение, они – ее путеводная звезда. Петь она не умела, но все их песни знала наизусть. Их альбом 1978 года «Дети своего времени» – лучшая пластинка всех времен и народов. С ней может конкурировать разве что «Рок-змея», выпущенная той же группой годом позже.
В последнем номере Veckorevy была статья о них. Скоро готовится новый альбом – «Остров короля пиратов». В Питео его
