заметить за Степаном какой-то особой отваги. Скорее было даже совсем наоборот. Степан казался чрезмерно осторожным, даже трусоватым. Собак, к примеру, боялся. И еще много чего другого. И вдруг такая отчаянная храбрость. Готов один идти в дом, где его поджидает опасный преступник.
– Не побоишься?
Степан помотал головой.
– Ради Анечки я и жизнь отдам!
Вот что с людьми любовь делает! Саша чуть не прослезился.
И все-таки уточнил:
– Уверен? Может, лучше я? Если там преступник, тебе с ним не справиться.
Степан пожал плечами.
– Возле дома видны свежие следы шин, но машины рядом с домом нет. И гаража на участке нет. Вообще укромного уголка, где сын старухи мог бы спрятать свою машину, тут не имеется. Значит, он привез Анечку, оставил ее в доме, а сам уехал.
– Звучит разумно.
– И второй момент, который мы должны учитывать. Сунься в дом ты, там Анечка, так она с тобой и не пойдет, потому что не знает, можно ли тебе доверять. Так что пойду я!
И с этим утверждением тоже трудно было не согласиться. Но почему же тогда все в Саше так и восставало против предложенного Степаном разумного решения? Пятой точкой Саша чувствовал, что быть беде.
Но Степан уже все решил:
– Так что ты оставайся тут, карауль, и в случае, если злодей вернется, дай мне сигнал.
– Как?
– Погуди, например. Тогда уж все равно будет.
Саша кивнул. Он остался в машине. Барон был с ним. После утренних поскакушек с молодой и необыкновенно резвой приятельницей ему требовался отдых. Все-таки Барон был уже не мальчик и даже не юноша, он был уже вполне себе взрослым сформировавшимся псом, постоянно быть на бодрячке ему было не по силам. Так что он свернулся калачиком и задремал. И вдруг поднял голову и встревоженно гавкнул.
– Тебе тоже послышалось?
Барон гавкнул погромче. Потом вскочил и стал царапать стекло двери, оглашая салон машины громким взволнованным лаем.
– Замолчи! Успокойся!
Какое там замолчи и успокойся! Барон так разволновался, что лаял изо всех своих собачьих сил.
Саша открыл дверь машины, и собака пулей понеслась к дому. Саша за ним. Теперь и он сам отчетливо слышал громкие крики. Это кричал Степан.
– Все-таки влип в беду! Нельзя было его отпускать одного!
Саша был готов побить самого себя с досады. О чем он только думал? Надо было идти со Степаном! А теперь его друг в опасности! Может, его как раз сейчас убивают!
Но когда Саша ворвался в дверь дома, то он сразу увидел Степана. И понял, что его жизни никакой опасности не угрожает. Степан активно двигался по комнате, метался из одного угла в другой и кричал.
– О-о-о! У-у-у!
Если не считать искаженного отчаянием лица, со Степаном все было в порядке. На одежде и волосах не было видно следов борьбы или насилия. И все же он пребывал в страшном отчаянии.
– Ты что? Чего воешь?
Степан протянул дрожащую руку куда-то в сторону и прорыдал:
– А-а-анечка-а-а!
– Что?
– Убита-а-а!
Саша побледнел.
– Не может быть!
– Та-а-а-ам!!! Посмотри сам!
Степан указывал на еще одну дверь, которая вела в соседнюю комнату. Саша прошел и увидел девушку. Она лежала на кровати и выглядела так безмятежно, словно спала. Но это был не сон. Это была смерть. И она отчетливо запечатлелась в остановившемся взгляде девушки. Это была та самая Анечка, которую они столько времени разыскивали со Степаном. И одного взгляда на ее тело хватило Саше, чтобы понять, они безнадежно опоздали. Всякая помощь больше не была нужна Анечке.
– Я чувствовал! Я знал, что так будет!
Саша вздрогнул. Он и не заметил, как рядом с ним оказался Степан.
– Что произошло?
– Я так и знал, что они ее не пощадят!
– Кто?
– Те, кто похитили Анечку. Бабка Сусанна с сыном.
– Ее похитил Федор. А его об этом просил доктор Добролюбов.
– А его, в свою очередь, попросила бабка Сусанна! Ты же их видел сегодня вместе. Добрые друзья и товарищи!
– Но бабка мертва.
– А сынок ее успел наделать злых дел.
– Так это он убил Анечку?
– Ну а кто же? Не я же это сделал! Господи, Анечка погибла! Как мне это пережить?
И Степан снова зарыдал. Саша подошел ближе к телу погибшей и попытался понять, что с ней произошло. Дотронулся, тело было еще совсем теплым.
– Она жива!
– Нет, нет! Она не дышит!
Саша наклонился и понял, что дыхания и впрямь не слышно. Не чувствовалось и биения пульса. Что-то под пальцами дрожало, но это, скорей всего, была нервная дрожь, которая сотрясала самого Сашу.
– Похоже, что ее задушили. И случи-лось это совсем недавно. Она даже остыть не успела.
– Вот-вот! Я тоже, как вошел, то подумал, что она жива. Кинулся к ней, а она не дышит. Как он мог? Как он только мог!
Внезапно Степан умолк и насторожился. Затем злым взглядом он обвел вокруг себя.
И воскликнул:
– Он где-то тут! Спрятался где-то в доме! Сидит наблюдает, упивается моим горем.
С этими словами он принялся метаться по дому.
– Выходи! Подонок! Мерзавец! Не прячься! Выйди ко мне! Я убью тебя! Сразимся, как мужчины!
Все так же вопя и стеная, Степан заглянул в шкаф и выкинул оттуда все вещи. Вывернул все ящики, коробки и даже коробочки. Он выкинул все белье из комода. Потом помчался на кухню и начал орудовать там.
Саша смотрел, и ему казалось, что Степан окончательно рехнулся от горя. То, что он искал убийцу своей невесты в духовке, – это еще как-то можно было понять. Но когда он влез в крохотную аптечную полочку и выкинул из нее все лекарства, включая нашатырный спирт, который разбился, и удушающий тошнотворный запах пополз по дому, Саша решил вмешаться. Но прежде чем он сумел остановить Степана, тот перевернул заварочный чайник и за считаные секунды освободил холодильник от всех продуктов, которые там были.
– Где? Где еще он может прятаться? А! Чердак!
Степан ринулся на чердак, и оттуда вниз полетели какие-то тряпки, коробки и прочий мусор.
Саша стоял и не знал, что ему предпринять. Степан явно сбрендил от выпавших на его долю переживаний. Смерть невесты окончательно подкосила его. И что предпринять в такой ситуации, Саша не понимал. Единственное, что он знал, – если в деле появился труп, нужно звонить в полицию.
К тому времени, как Саша объяснился с полицией, Степан покончил с освобождением чердака от всех находящихся там вещей.
– И тут его нет! Посмотрю в подвале!
И Степан хотел ринуться вниз, но Саша его перехватил.
