Уже в машине попыталась вразумить Бритт:
– А если это не Анна? Вдруг там действительно беременная женщина, от души помогающая иммигранткам?
– Примем роды. Я однажды видела, как это делается.
– Ты с ума сошла? Это грозит неприятностями.
– Это грозит штрафом. Я заплачу. Но это она, нутром чувствую, что это она.
По подсказке навигатора мы довольно быстро нашли нужную улицу. Но там нас ждал сюрприз…
У дома стоял фургончик, в который садились какие-то девушки. Пока мы подъезжали, рослый мужчина уже закрыл заднюю дверь.
Бритт припарковалась за два дома до фургона. Я не успела сказать, что это опасно, потому что испытала двойной шок. Во-первых, из дома, явно спеша, вышла Анна и направилась к фургону, во-вторых, Бритт вдруг обняла меня, словно желая поцеловать.
– Номер фургона смотри!
Наверное, это выглядело как жаркий поцелуй двух лесбиянок, зато из-за плеча подруги мне действительно были видны и Анна, садившая в фургон, и его номер, и то, куда фургон уехал.
– Ну что, свернули?
– Нет, едут прямо.
Мы «целовались» довольно долго, пока их машина не отъехала на достаточное расстояние.
– Черт, удрали!
– Ехать следом нельзя, все поймут.
– Звони своему Дангеру.
– Вангеру.
– Плевать, звони скорей!
Могла бы и не кричать, я уже сама набирала номер.
Вангер был раздосадован, но ответил.
– Линн, работа ведется.
– Да? Тогда вы в курсе, что они удрали?
– Что?! Вы там? Кто вам позволил там появляться?! – у инспектора от возмущения, похоже, горло перехватило. Слабый этот Вангер, ей-богу! Его бы к Бритт под бок на недельку, живо перевоспитался бы.
– Перестаньте орать и запишите номер машины. Это фургон.
Вангер почти бушевал:
– Немедленно уезжайте оттуда, хватит самодеятельности! Кто просил вас совать нос в эти дела?! Я же запретил!
– Так, – Бритт вырвала у меня из рук трубку, – начнем с того, что если бы не мы, вы вообще не знали бы, что они живут по этому адресу и тем более что они уехали.
– К вашему сведению, ту, которую вы считали Анной Свенссон, «скорая» увезла рожать в тот же вечер.
Бритт огрызнулась:
– Если и родила, то ребенка уже куда-то пристроила, потому что сегодня живота у нее не было!
Она отключила телефон и теперь сидела, опустив руку с ним на колени.
– Линн, они говорят, что Анну увезли рожать в тот же вечер. А ведь сейчас она правда была без живота…
– Без живота…
– Но ведь «скорую» не обманешь? Черт, неужели мы так ошиблись?
Проезжая мимо дома, мы заметили в окне женщину, внимательно наблюдавшую за улицей. Бритт не удержалась:
– Если это их агент, то неудивительно, что Анна его испугалась. И дурак поймет, что следят!
* * *
После сообщения Бергмана о том, что женщину, которую выслеживали подруги, «скорая» увезла рожать, Вангер с ужасом вспомнил, что так и не позвонил беспокойным подругам, как просил Бергман. Черт! Эти энтузиастки розыска доведут до беды. Женщина может просто пожаловаться на преследование, а у подруг хватит ума сказать, что это Вангер их приставил. Объясняйся потом…
Но этим наплевать.
Он и сам не смог бы объяснить, что заставило его позвонить в службу спасения и поинтересоваться, куда отвезли женщину из такого-то дома. Потом позвонил в Южный госпиталь на Рингваген, который назвала диспетчер, и поинтересовался, кого родила и как здоровье Моники Полссон, которую привезли тогда-то на такой-то машине.
Диспетчер, внимательно проверив данные, подтвердила: да, привозили женщину, но беременность не подтвердилась, она выписана на следующее утро.
Вангер почувствовал головокружение…
Его соединили с дежурным врачом, принимавшим пациентку, Дагу было совестно мучить обладателя усталого голоса, но он не отставал:
– Вы уверены, что это та женщина?
– Приезжайте, проверьте, у нас все документы в порядке и все внесено в компьютер. В тот вечер вообще не было рожениц, так сложилось. Помню, потому что это редкость. Нет, у нее были просто слишком обильные месячные, женщина испугалась, что это выкидыш на раннем сроке, вызвала «скорую». Но мы быстро справились. Все в порядке, к утру она была в норме. Знаете, женщины бывают паникершами. Не представляю, что будет, когда действительно забеременеет.
Положив трубку, Вангер растер лицо руками и некоторое время сидел молча, покусывая губу. Почему-то в ту минуту он вдруг поверил, что беспокойство подруг было не пустым, что это действительно Анна Свенссон, которая сначала разыграла вызов «скорой», а потом просто сбежала, как только поняла, что наружку сняли. Так бывает, у преступников обостренное чувство опасности, в академии им приводили десятки примеров, как преступники уходили только из-за чувства безотчетной тревоги буквально за секунды до возможного ареста при полной безопасности перед тем.
Что здесь – просто тревога или… Почему масштабная проверка ничего нужного им не выявила, порадовали все отделы, кроме их группы. Это могло быть совпадением, простым совпадением, какие бывают вопреки любой логике. Но нутро подсказывало Вангеру, что все не так просто. А Даг привык доверять своему нутру, иногда оно подсказывало то, что в рамки здравого смысла не укладывалось, но потом оказывалось правдой.
Позвонил Фриде, девушка сообщила, что сейчас приедет.
Чуть подумал и позвонил Линдберг:
– Вы далеко от дома?
– Мы уже едем по мосту на Кунгсхольмен.
– Тогда быстро ко мне.
Услышав такое требование, Бритт произнесла свое знаменитое «Ха!» таким тоном, словно через минуту Вангер и все Управление вслед за ним должны валяться у нас в ногах, вымаливая прощение за недоверие.
Собственно, так и должно быть, но, конечно, никто извинений приносить не стал. Жаль, потому что в оставшиеся несколько минут подруга успела отрепетировать несколько вариантов снисходительного презрения к следователям. Такая репетиция пропала!
Вангер не только не стал извиняться, он продолжил наступление:
– Как вы там оказались? И что это за фургон?
– Мы просто проезжали неподалеку и решили сократить путь. А ваши наблюдатели не объяснили, что это за фургон?
– Прекратите ерничать, своей самодеятельностью вы действительно ставите под удар все. Вы спугнули Анну, если это вообще она.
– Мы? Когда мы вывернули из-за поворота, в фургон садилась последняя девушка. Как-то слишком быстро они отреагировали на наше появление, вам не кажется?
– Если Анна заметила вас, то…
– Не просто заметила, а увидела.
– Что?!
– Да, но не испугалась.
– Почему?
– Потому что мы целовались.
– Что делали?
Вангер с сомнением выслушал повествование Бритт об устроенной сцене прощания двух лесбиянок.
– Да, зато это дало возможность запомнить номер фургона. А что это за женщина у окна в том доме? Это ваш агент?
Да уж, этим энтузиасткам не то что палец в рот не клади, но даже не указывай в их сторону, оторвут всю руку и скажут, что так и было.
Выручило Вангера только появление Фриды.
– Ты послушай новости.
О том, что «скорая» увезла не ту женщину, Фрида уже знала.
Молча выслушав рассказ о фургоне и женщине у окна, она набрала какой-то номер:
– Фру Мария? Это Фрида, инспектор, с которой вы встречались.
Фрида включила громкую связь, потому все услышали ответ:
– Да, я вас узнала.
– Ваши соседи уехали? Их номер не отвечает.
– Уехали? Не то слово, они просто удрали! Вообще-то, вы могли бы зайти не только к ним, но и ко мне, но я вас прощаю. После вашего визита я пообещала им, что если уж полиция взялась, то их борделю конец!
Вангер схватился за голову, а Фрида просто рухнула в кресло.
– Вы ходили к соседям?! Зачем?
– Я им сказала, что пожаловалась в полицию и им придется отвечать, потому что такая дама, как вы, серьезно относится к своей работе!
Она говорила бы и дальше, но Фрида простонала:
– Фру Олайсон, я вас прошу больше ничего не предпринимать. Завтра я позвоню.
– Да, и этот турок тоже уехал. Я же говорю, что они связаны.
– М-м-м… – застонали Фрида и Даг в один голос.
Некоторое время сидели молча, потом Вангер вздохнул:
– Вот к чему приводит самодеятельность. Их спугнули, теперь они знают о внимании полиции и будут прятаться.
– Но это не наша самодеятельность их спугнула, подкачал ваш агент, – Бритт не удержалась, чтобы не подколоть и без того угнетенного Вангера. Хотя, она была права.
– Она не наш агент, просто соседка.
– Вы были у них в квартире?
