этом шатре свечи.
А эта красивая сказка, что воздастся в мире ином, дабы хоть как-то оправдать этот? Гарантии? Хоть один возвращенец, что подтвердит, где, как, кто защищает на страшном суде? Там есть присяжные?
А если смысла нет? И нечего искать, тужиться, искажать свою животную природу до «человеческой»? Есть же те, кто испражняется людям на головы, про которых говорят «ни стыда, ни совести», и никакая молния, выпущенная Зевсом или Перуном, их не пронзила, и кармические бумеранги пролетают мимо. Грешники или хитрецы, пронюхавшие про фарс вселенского масштаба? Что, если Бог – просто инструмент для управления стадом? Умелая политическая пропаганда, сотворенная первыми ушлыми умами? Житие – форма первобытного пиара? И не было скрижалей, и Моисей не ходил на Синай, и не было тогда никакого Синая? Так – потом сопоставили для правдоподобности. «Плодитесь и размножайтесь» и будьте удобными. А не зашифрованная мудрость между строк, которую трактуют великие умы и все равно не доходят до истины. Ибо она абстрактна. Ибо ее может не быть. Ибо все, во что ты веришь, – только в твоей голове.
Яна тонула в мыслях, захлебывалась, будто шла напролом необузданной стихии, расправившей в своем всесилии плечи, в надежде, что Красное море расступится, стоит соленой жиже начать щекотать ноздри.
Денис одернул ее за руку, заново пристегнув диалогом к реальности. Яна вдруг заметила на его шее не только увесистый православный крест, но и мощевик. Шла Страстная неделя, вместо вина в бокале была вода, но мясо он уплетал за обе щеки. Да и ее вино он украдкой пару раз снова пригубил.
– Смотри, каких я соорудил. Младшей – два, случайно вышла такой взрослой на фото. Два года, а глаза, как будто уже жила. – Он показал Яне заставку на своем телефоне. С чего-то он решил, что женщин умиляют дети. Особенно чужие.
– Да, блин, убери своих спиногрызов! – ткнула его локтем Яна, когда тот уже открывал папки с фотографиями. – Сбрендил совсем?
Денис опешил от такой бурной реакции. С последней своей любовницей он целый час щебетал о семье, а та, пока пила коктейли за его счет, с удовольствием слушала про то, как он дважды присутствовал на родах.
– Короче, Дэн. Мы тут долго сидеть будем или как? – Яна осмотрела на просвет бутылку и поняла, что третью заказывать – уже перебор.
– А какие предложения? Слинять думаешь? – Он склонился над тарелкой, в спешке дожевывая стриплойн.
– Домой не хочу. Отель?
– Так сразу? – Он вытер тканевой салфеткой, поднятой с колен, сальные от ужина губы.
– Хочешь, переведи мне денег на букет цветов, и будем считать, что сходили на три свидания.
Денис тщательно жевал последний ломтик, пытаясь тянуть время.
– «Хаятт» подойдет? – Яна открыла букинг и выбирала номер.
– Блин, чувствую себя шлюхой, – проронил Денис, подзывая официанта, чтобы им принесли счет.
– Все мы в душе немного шлюхи. И да, я тебя сняла. Но ты не парься, сегодня все так и должно быть. – Яна похлопала его по плечу. – Слушай. А можешь кокаина добыть? Ну так, на пару дорожек?
– Во все тяжкие решила? С тобой не соскучишься. Ладно, позвоню сейчас, должны организовать.
Бог все равно ее не простит. Поздно уже бить поклоны и изливать душу на исповеди.
Расплатившись с официантом, они прыгнули в черную массивную машину. На заднем сиденье огромного внедорожника топорщились спинки детских кресел. Раньше ее бы передернуло лизаться с мужиком среди влажных салфеток для нежных младенческих поп и зонта «диор» его жены. А тут – белое пальто снято и оставлено где-то на трибуне стадиона. Отель находился в десяти минутах езды. Бульвары петляли и извивались ужами. Рябь его мимических морщин на лбу высвечивала растерянность. Яна «прощупывала почву», поглаживая ширинку, и с наслаждением смотрела, как он сбавляет скорость на поворотах, чтобы схватить одной рукой копну ее пшеничных волос, которые отливали ведьмовской рыжиной при искусственном освещении, и свернуть в тугой жгут.
В оконных впадинах, мелькающих за окном церквей, зияла ночь. Яна опустила стекло, хотелось жадно пить загустевший воздух с привкусом талого снега. Пыльца щекотала нос, ветер кружил в танце ресницы.
– Давай только сразу договоримся, пока не начали, – предложила Яна, когда машина уже парковалась у отеля. – Мне все равно, быстро ты кончаешь или нет, нормально у тебя стоит или вяленько. Ты доставишь мне удовольствие. Используй пальцы, язык, нос, уши – мне все равно.
– Все сделаем, не переживай.
Он вышел первым, поправил ремень и открыл Яне дверь. Она подала ему руку и вышла из машины красиво и изящно, словно в ней не плескалось полторы бутылки вина.
По пути к ресепшену у Яны всплыла мысль, что, возможно, она перегибает палку, путает берега Гренландии и Новой Зеландии, черное с серым, правду с интерпретациями, себя с фантомными болями. Никогда раньше она так не вела себя. Может, так теряют суть, обращаясь глухонемой полостью? Но мысль занырнула обратно, в облако алкогольных паров. К чему привела ее та жизнь, которой она жила? Какой вообще может быть смысл в том, чтобы быть хорошим человеком, если в итоге тебя все равно могут закрыть на семь лет в колонии? Или на двенадцать, если пойдет речь о хищениях и мошенничестве. И когда просто твоя жизнь стоит семь миллионов рублей, а сраный ноутбук – пятнадцать. Когда фраза из двенадцати слов складывает судьбы людей в карточный домик. Шаткий и недолговечный. А тут Борей и так шатает билборды порывами ветра. На ногах бы устоять. Они шли к парадному входу, образуя тенями острые углы.
У стойки администратора разыгралась немая сцена: Денис и Яна стояли и молча толкали друг друга взглядом.
– Паспорт давай. Или постоим еще? – скомандовала Яна.
– Давай на твой. Не хочу светить свой, понимаешь…
– Ой, все ясно. Дилетант, который боится спалиться. – Яна расхохоталась, доставая паспорт из сумки и протягивая его менеджеру. – Вот номер брони, – показала она подтверждение из почты.
– Вам завтрак континентальный или…
– Да нам номер минут на сорок, какой завтрак! – Яна закатила глаза, устав стоять на каблуках и уже готовая разуться прямо здесь.
– Поняла. – Девушка с гладко прилизанными волосами опустила глаза и уткнулась в компьютер.
– Сколько с меня? – Денис достал из кармана толстую пачку налички, видимо, не хотел прокатывать карту. Кто этих жен из глубоководных браков знает.
– А номер уже оплачен. Делюкс, – подмигнула ему Яна.
– В смысле?
– Гуляю я тебя сегодня! – с вызовом посмотрела на него Яна.
– Пожалуйста, ваш ключ. Поднимайтесь на третий этаж, из лифта направо. Хорошо отдохнуть, – пропищала тонким голоском девушка.
Яна схватила ключ-карту и,
