нигде нет. Гробы стоят пустые. Так что, с точки зрения закона, все в полном порядке.
– Радуйтесь, если обойдется без скандала. Если хозяева настрочат жалобу за ночной налет и сломанную дверь, отвечать будете лично! Я понимаю вашу заинтересованность, хвалю вашу инициативность, но всему же должен быть предел!
– Но следы погибшей Веры вели в этот дом!
– Ну, заходила она сюда, и что? И кстати говоря, алиби мужа погибшей и его знакомого мы проверили. Все чисто! Один провалялся в больнице, другой драл глотку в караоке. Если других реальных подозреваемых на роль убийцы у вас нет, приказываю завершать это дело, и долой всякую самодеятельность!
Гавр поник головой, он даже не спорил, сознавая, что виноват. Он не оправдал доверия, которым оделило его руководство. И самое ужасное, что он в глазах старшего следователя Печенкина как был ничтожным стажеришкой, так им и остался. И теперь уже ничего нельзя было исправить.
Стажировка заканчивалась через несколько дней, а Гавр так и не совершил ничего выдающегося. И даже больше того, он совершил непростительный и глупый промах, выставил себя дураком и вынудил начальство оправдываться за него.
– Я никчемный сыщик, – признался он Саше, когда начальство отбыло. – Худший у нас на курсе!
– Так уж и худший!
– Нормативы все время заваливаю. Ни пробежать, ни прыгнуть, ни отжаться нужное количество раз не могу. От отчисления меня всякий раз спасает только то, что я очень усердный. Кто-то даже говорит, что я настырный. Хожу, клянчу, плачу, а свою заветную тройку все-таки вырву. Так и живу. Скоро уже окончание академии, а за мной еще ни одного раскрытого дела. Все по мелочи, похвастаться ровным счетом нечем. Если и сейчас не получится, так и закончу худшим выпускником за все время.
Гавр выглядел таким удрученным, что Саше захотелось его поддержать.
– Мы обязательно найдем убийцу Веры.
– Где же ты его найдешь? Уже все перепробовали.
– Просто нам надо взглянуть на дело под другим углом.
– Это под каким же?
– Мы все время расследовали обстоятельства смерти Верочки, отталкиваясь от мысли, что это ее хотели убить. Но если это не так?
– Как это понимать? Верочка мертва. Значит, ее хотели убить. И убили!
– Но если ее никто не хотел убивать? Если убить хотели совсем другого человека?
– Почему же тогда убили Верочку?
– Перепутали.
Гавр разинул рот, а Саша принялся развивать свою идею:
– Верочка отправилась на прогулку, закутавшись с головы до ног в цветную шаль, которую ей дала Оля. Эту шаль Оля носила давно и достаточно часто использовала ее. И сама шаль была вещью яркой и приметной. Если убийца увидел в сумраке женский силуэт в этой шали, то он мог подумать, что перед ним находится обладательница шали – Оля.
– То есть убить стремились Олю?
– Да. И тогда мы с тобой в нашем расследовании двигались совершенно не в том направлении. Нам надо было искать не врагов Верочки, а людей, которые могли бы ненавидеть и желать смерти Оле. И есть еще один момент, который я совсем выпустил из вида, но который может быть очень важен.
И Саша рассказал Гавру о том происшествии с веселым надувным единорогом, на котором сначала каталась Верочка, а потом на нем же на середину реки выплыла Оля. О привидевшемся ему чудовище с головой крокодила, густой бородой и рыбьим хвостом, плывущем с чем-то напоминающим трезубец, он тоже рассказал.
– Рыбий хвост и трезубец – уж не Посейдон ли к нам приплыл? – в очередной раз проявил Гавр свою начитанность.
– Посейдон? Это же из мифов о Древней Греции.
– Да, бог морей. Вооружен трезубцем, который мечет молнии. А у твоего существа с рыбьим хвостом в руках он и был.
– Вообще-то двузубец.
– Это детали.
– Не может быть Посейдона в наших местах.
– Почему же не может? – возразил Гавр. – Анубис может, а Посейдон нет? Чем он хуже? Ты же сам видел его плавающим в нашей Неве! Видел?
Саше хоть и не хотелось признаваться в этом, потому что он понимал, как это будет выглядеть со стороны, но все-таки головой кивнул. К его радости, Гавр не стал над ним смеяться или называть сумасшедшим дурачком.
– Что же это такое происходит? В подвале правит Анубис? В реке плещется Посейдон. Где-то поблизости открылся портал, из которого в наше измерение лезут все эти древние боги!
– Ладно, не зацикливайся на порталах! – отмахнулся Саша, испугавшись, что неугомонный приятель заставит его искать это таинственное место, где плодятся древние боги. – Сосредоточимся на том, что произошло с Олей.
К счастью, Гавр был согласен отвлечься от своей теории с порталом и вернуться непосредственно к самому расследованию.
И Саша принялся развивать свою мысль:
– Оля ведь, если бы мы ее не вернули к берегу, то она вполне могла погибнуть. И если бы не ее упитанная пятая точка, которая попросту застряла у единорога в брюхе, Оля могла перевернуться и очутиться в воде. А так как она была без сознания, то запросто могла утонуть на глубине. Мы-то сначала подумали, что это несчастный случай. А когда погибла Вера, то подумали, что и утром на реке убийца тоже покушался на Веру, а про Олю мы и не подумали.
– Почему?
– Ну, на единороге плавала Вера, она же притащила эту надувную игрушку на берег, потом демонстративно таскалась с ней по пляжу. Поэтому я сначала решил, что это Вера и уплыла на своем единороге на середину реки. Потом увидели, что без сознания плавает по реке Оля, но и тогда не подумали, что это ее пытались убить.
Саша виновато развел руками.
– Запутал нас убийца. В первый раз по чьему-то злому умыслу пострадала Оля, но мы ошибочно решили, что покушались на Веру. Нас смутило то, что погибла Вера. Но теперь я думаю, что когда погибла Вера, то очень может быть, что покушались снова на Олю. Отсюда и возникла путаница в том, кто из них двоих настоящая жертва.
Гавр задумался, а потом воскликнул:
– Если жертва не Вера, а Оля, то это же все меняет!
– Полностью! – согласился с ним Саша. – О чем и речь!
– И что мы с тобой знаем про Олю?
– Ее пытались убить дважды. Первая попытка состоялась днем на пляже. Действовали нагло, практически у всех на глазах. А второй раз попытку устранить Олю предприняли уже ночью.
– Но во второй раз вместо Оли пострадала Верочка. На свою беду, она разгуливала в шали Оли, поэтому преступник принял Веру за Олю.
– И что это значит?
– Если Оля до сих пор жива,
