любую другую реакцию, я выключаю лампу и кладу голову на подушку, отвернувшись от него. Лежа рядом со мной, Тобиас заговаривает:
– Я больше никогда не стану спрашивать тебя об этом.
На этот раз за его родным языком прячусь я.
– Es-tu jaloux [21]?
– Non [22].
Я абстрагируюсь от неприятной и нежеланной обиды, которую наносит его ответ.
– Я была честной с тобой.
Тобиас притягивает меня к себе и кладет голову на мою подушку, согревая мое ухо своим теплым дыханием.
– Я тоже. Je ne veux pas n’être qu’une phase pour toi [23].
– На английском, Тобиас. Пожалуйста.
Тишина.
Спустя пару секунд он засыпает.
На следующее утро я просыпаюсь и вижу свой телефон лежащим на соседней подушке. Я снимаю блокировку, и когда экран загорается, понимаю, что моя электронная почта была проверена, самое последнее письмо от отца уже прочитано.
Это приглашение – приглашение принять наследство. Завтра.
Тобиас прочел это. А значит, нашей сделке конец, как только высохнут чернила.
Как только деньги в целости и сохранности переведут на мой новый банковский счет, у нас больше не останется совместных дел. Я стану свободной, а у Тобиаса развяжутся руки, чтобы заняться Романом.
Стоя посреди спальни, я быстро принимаю решение собрать самые необходимые вещи для поездки в Шарлотт и снять номер в отеле, чтобы морально подготовиться. Не хочу чувствовать его запах на своих простынях и видеть капли крови на подушке, размышляя о чувствах, которые почти возникли от нашего интимного разговора.
Самое верное решение – пренебречь тем, что случилось вчера ночью. Мне показалось, что в наших отношениях «страсть и ненависть» наметился явный прогресс. Но я должна отвергнуть мысль, что за ночными признаниями двух врагов, объявивших временное перемирие, есть нечто большее.
Но что, если он был искренен в каждом слове, поцелуе, прикосновении? У Тобиаса нет абсолютно никаких причин вести себя так двулично. У него нет причин делать признания, задавать вопросы, прикасаться ко мне. Смотреть на меня так, как он смотрел.
«Он играет тобой. Подпиши документы, отработай последнюю смену, сними деньги и возвращайся в Джорджию».
Велика вероятность того, что, подписав документы, я больше никогда не увижу Тобиаса.
Ну и слава богу.
Верно?
У меня нет возможностей связаться с ним или найти. Как и с мужчинами до него. Когда наша договоренность подойдет к концу, я снова буду отвергнута.
Для него это значимое преимущество. Да и что бы я ему сказала, если бы представилась возможность?
Каким-то образом он занял не только мою постель. Тобиасу удалось завладеть моими мыслями. Но пока я еще могу уйти от него, не нанеся своему сердцу еще один шрам.
Тобиас – лжец. Его слова, взгляды, прикосновения – лживы. Он хочет меня в качестве союзника только ради достижения цели. Не более того. Я даже не знаю, где он живет.
Между нами только деловые отношения.
– Не будь такой дурой, – браню я себя и закидываю в сумку подходящую пару брюк, шелковую блузку и туфли на каблуках.
Собрав сумку, я запираю дом и получаю от отеля подтверждение брони. Сев в джип и пристегнувшись, наспех отправляю письмо своему начальнику на заводе и беру два неоплачиваемых выходных. Честно говоря, мне плевать, если меня уволят. Я удивлена, что Роман согласился так рано подписать документы, учитывая, что согласно нашей договоренности я должна отработать еще больше шести недель.
Дорога до Шарлотт занимает чуть больше двух часов. Я не тороплюсь, зная, что ничто меня не ждет, как только я доберусь до отеля.
Завтра я стану миллионершей, но сегодня по непонятной мне причине чувствую себя банкротом.
Другая женщина на моем месте запросила бы доставку еды в номер, откупорила бутылку вина или цокала новыми шпильками. Или хотя бы закупилась новыми вещами.
А я чувствую страх.
Сидя на краю кровати, провожу пальцем по губам, когда в голове вспыхивает воспоминание.
Посреди ночи Тобиас разбудил меня своим языком, а потом взял в постели.
И не просто взял – он, закинув мою ногу себе на бедро и проникнув сзади, поглотил меня.
Между ног пульсирует, в груди жарко, лицо горит.
«Кричи мое имя, Сесилия», – медленно входя в меня, шепчет он. Его движения неторопливы, Тобиас обхватывает ртом мои пальцы, а потом ведет их к точке соединения наших тел, прижимает к клитору и подводит к оргазму.
– Проклятье! – Я встаю и начинаю расхаживать по номеру, а потом решаю набрать ванну. Погрузившись в обжигающую воду, морщусь, чувствуя жжение между ног, а потом прикладываю к лицу мочалку.
Несколько дней назад я хотела, чтобы Тобиас находился как можно дальше. Все еще балансирую на грани между похотью и ненавистью.
Я не могу испытывать чувства к этому мужчине.
Лучше покончить с этим сейчас.
Нет нужды в долгих прощаниях.
И, возможно, лежащий на моей подушке телефон – его способ сказать, что все кончено.
Отлично.
Мы живем на разных сторонах вселенной. Наши миры совсем не похожи.
– Он ни черта к тебе не чувствует. Он может только играть тобой с твоего позволения. – И теперь, когда наша договоренность улажена, Тобиас исчезнет так же внезапно, как и появился.
Хорошо. Невелика потеря.
Покинув Трипл-Фоллс, я отправлюсь в колледж, закончу его и превзойду всех в выбранной мной сфере. И, возможно, однажды выйду замуж и рожу детей.
Но пульсация в виске и скребущая в груди боль отметают такое будущее. Хочу ли я подобной жизни?
Все мои тщательно продуманные планы теперь кажутся простыми, если не сказать банальными и предсказуемыми. До переезда в Трипл-Фоллс моя единственная цель состояла в том, чтобы пережить это время ради мамы. Я всегда мечтала о дне, когда обрету свободу, но не составляла планов, чем займусь после. Сейчас этот день почти настал, и все планы, которые я продумывала, больше не прельщают.
Вылезая из ванной, я одеваюсь в пижаму и потягиваю виски из небольшой фляжки, которую прихватила с собой в дорогу. Набираю номер матери, она отвечает после второго гудка.
– Привет, малышка. Чем занимаешься?
– Я в Шарлотт. Утром у меня встреча с папой.
– Да? – Она затихает на том конце трубки.
– Мам, завтра я подпишу документы.
– Не слышу радости в твоем голосе.
– Деньги не делают меня счастливой.
– Хорошо, что ты узнала об этом так рано. Но их недостаток тоже удручает.
– Жизнь была невыносима, когда мы жили без гроша в кармане. Когда ты сходила с ума от беспокойства, но…
– Мы справились? – слышу в ее голосе улыбку.
– Бензин и картофельные шарики за пять баксов.
