силой мысли…
– И в итоге?
– А что – в итоге? – усмехнулась Макова. – Не вижу, чтобы что-то особенно поменялось. Артур пользует Василисин дар – пришел на готовенькое, после наших-то усилий! – на всю катушку. Василиса пользует Руслана. И сама по-прежнему словно зверушка на привязи. Что?
Мысль в моем мозгу оформилась окончательно. И я, озаренная, подалась вперед, нагибаясь.
– Мне кажется, она отчаялась. Ну, Василиса, – поделилась я. – Она не хотела заходить в аэропорт, стала тяжеленная. Мы с напарником едва затащили ее внутрь. Она не хотела… продолжать все это. Как мне кажется.
– Ого-го-го-о! – Мое откровение доставило Маковой очевидное удовольствие. – А что, представляю. Быть вещей птичкой в клетке мне бы тоже не понравилось.
Я не стала указывать Маковой, что именно спецы службы, на которую она работает, смастерили из Василисы (а кем же она была раньше? Кем работала?) такую вещую птичку. Госорганы и спецслужбы… Василису могли бы и на фарш провернуть, если бы это принесло «благо» государству.
Похоже, наш разговор подошел к концу. Наступал самый опасный момент ситуации.
Антонина Владиславовна встала и с нескрываемым удовольствием потянулась. Руслан, однако, с места не двинулся.
Или разговор еще не окончен?
– Руся, что-то еще будешь? Булочку с корицей будешь? – тоном доброй тетушки, какого не было у Василисы, спросила Макова.
– Ага.
Макова отошла к стойке.
Мы с Русланом как по команде уставились друг на друга.
Если то немногое, что рассказала Антонина Владиславовна, – правда, то у этого ребенка последние лет пять была та еще жизнь. Кусок детства под приглядом спецслужб, а затем музейного вора… бр-р, и впрямь похоже на роман Стивена Кинга.
Я оглянулась на Макову. И заговорщицким тоном спросила у Руслана:
– А как дядя Артур узнал, что Антонина Владиславовна – женщина?
Руслан посмотрел на меня осуждающе, будто я спросила что-то совсем глупое или очевидное, что даже и малыши знают.
– Она ему сказала. Когда они встретились в первый раз. – Сказал он таким тоном, будто я могла бы и сама додуматься.
– А как же тогда… – Я замялась, пытаясь выразиться внятно. – У дяди Артура и тети Васи есть телепатическая связь. Как же тогда он знает, что тетя Тоня женщина, а Вася не знает?
– У них связь не постоянно, – авторитетно пояснил Руслан. – И дядя Артур не все Васе рассказывает.
Ага, ясно, подумала я. Что-то все-таки и он от нее скрывает.
Внезапно я представила, как Макова пытается кокетничать с Соколовым, чтобы заставить его потерять бдительность и заговорить. Стало одновременно смешно и любопытно. Купился бы Соколов на эти тощие прелести, на эти жесткие мяса? Полноватые мужчины совсем не обязательно предпочитают полных женщин. Но я не могла представить Макову флиртующей или вообще хоть сколько-нибудь возбуждающей чей-либо интерес. Может, разве что в баре трансвеститов…
Так, надо определенно взять пару дней перерыва. Меня уже посещают сторонние мысли. Сексуальная жизнь специального агента Маковой – это личное дело специального агента Маковой. Хотя, как говаривала легендарная Фаина Раневская, если у женщины есть голова на плечах – у нее есть любовник!
А у этой женщины голова на плечах была.
– Налетай. – Она поставила перед Русланом картонную тарелку с булочкой.
– И что теперь будет с Русланом? – спросила я. – Вырастите из него новую зверушку? Вещего попугая?
– Нет. Руслан не очень эффективен без Вэ. Он был полезен в первую очередь ей как источник сил. Кое-какие способности у него есть; но судя по всему, пубертат пресечет все это. У нас уже были долговременные исследования с детьми…
– Так, все, вот это я слышать не хочу, – мрачно отрезала я. Только-только мироощущение выровнялось. И тут же начало крениться в отрицательную сторону. – Вы сказали все, что хотели? Я могу идти?
Макова смерила меня цепким внимательным взглядом.
– К нам не хотите на постоянный контракт? – спросила она. Будто и не было всех наших с ней стычек и прочих неприятных событий последних полутора суток. – Вы весьма компетентная в своей области, у нас таких ценят. Да и сопротивляемость уже есть, хирургическое вмешательство не потребуется.
Я сдержала позыв к иронии и сарказму и постаралась не ужаснуться. Вспомнилось, что рассказывал Арцах, о давлении на его отца и прочем. И вот эта женщина как раз и давила. Маков взбесился и надавил на отца.
Отказываться нужно было аккуратно.
– Антонина Владиславовна, я и так уже огребла по самое не могу. И стране своей послужила более чем достаточно. Я работаю частным порядком и не намерена менять его. – Пауза, завершающий аккорд. – И уверена, что вы, как тоже весьма компетентная в своей области, понимаете, что заставлять меня бесполезно.
Я ощущала в воздухе напряжение, Макова смотрела бесстрастно, а Руслан беспечно уминал булочку, только крошки разлетались.
– Вы уже победили, – добавила я.
Она хмыкнула.
– До победы пока далеко. Но вы и впрямь уже не нужны.
Я поднялась.
– Передавайте привет Арцаху Суреновичу, – добавила эта сука обыденно и приветливо. Словно мы с ней не шпаги в разговоре скрестили, а просто, как две светские фифы, ни о чем потрепались за чашечкой кофе. – И не говорите ему, что я женщина.
– Боитесь разоблачения? – вяло пошутила я.
– Нет, просто хочу лично увидать его лицо, если доведется сказать.
– Не волнуйтесь, я сохраню вашу тайну.
Шурочка Азарова, блин. «В джазе только девушки» шиворот-навыворот.
Как вернусь, надо бы проверить квартиру. Кто знает, не изменилось ли там что за время моего отсутствия. К примеру, количество жучков.
Все, подумала я, выходя из кафешки.
Все, все, все.
Кончено.
«Кончено» растянулось на целых полтора месяца.
Может, не будь последние двое суток настолько адски изматывающими, я бы сильнее напряглась по поводу того, как быстро враждующие стороны оставили в покое мою персону.
Никаких подвохов со стороны Маковой. Квартира моя была чиста и нетронута, как первый снег в заповедном лесу. Ни жучков, ни других «паразитов», какими любят начинять квартиры неугодных разнообразные спецслужбы и прочие теневые организации.
Никакого внимания со стороны бывшего нанимателя, Соколова, с которым мы столь быстро разошлись. И это только подтвердило и мою мысль, и высказывание Маковой: я была далеко не первым телохранителем у Комаровой.
И – маленький вывод: да, в этой истории я оказалась именно пешкой. Несмотря на историю с самолетом и все остальное – нет, Охотникова, тут ты легкая фигура. И слава богу.
– …женщина?! – Арцах постарался приглушить свой удивленный возглас, но на нас все равно оглянулись.
– Тсс! – весело зашикала я. – Вот именно. Антонина Владиславовна Макова, и никак иначе. Она просила вам не говорить, но,
