Тухватуллин сделал какие-то пометки.
— Надо же придумать такое — «скважинная жидкость»! — проворчал он. — Даже не поймешь, о чем речь идет. Вот жуки! Ладно, продолжим. Значит, эти подставные фирмы по указке Храповицкого перепродавали нефть другим компаниям, зарегистрированным за рубежом, в офшорных зонах в среднем по 135 долларов за тонну. Таким образом, разница составляла примерно 115 долларов на каждую тонну добываемого продукта, а в год доходила до миллиарда долларов по холдингу.
До сих пор Кабанкова всеми способами демонстрировала полную готовность соглашаться с любым утверждением Тухватуллина. Но, услышав последнюю цифру, она обмерла.
— Откуда ж столько-то? — поразилась она. — Да у нас весь годовой оборот — полтора миллиарда!
Тухватуллин оторвался от бумаг и посмотрел на нее. Я не видел его глаз, но, судя по тому, как она поспешно захлопнула рот, доброжелательности в его взгляде не было.
— Это я еще не все посчитал, — внушительно произнес он, и на сей раз она не посмела спорить.
— Вся прибыль переводилась на зарубежные счета Храповицкого, Крапивина и Шишкина, — продолжил майор прежним заунывным голосом. — Правильно?
Кабанкова опасливо поерзала.
— Ну, не совсем, — осторожно возразила она. — Все-таки они не всю прибыль себе оставляли. У фирмы же тоже большие расходы существовали: и оборудование худо-бедно меняли и иные вложения делали. Поэтому часть ее они возвращали, но только в виде кредитов. Вроде как эти заграничные компании нашему холдингу взаймы давали под залог наших активов.
— Не понял, — признался Тухватуллин. — А это еще зачем?
— А специально! — с какой-то радостью принялась объяснять Кабанкова. — Компании-то эти, которые в офшорах зарегистрированы, тоже им принадлежали. Храповицкому, Крапивину и Шишкину. Вот они и перекладывали из одного кармана в другой. Нарочно образовывали долг у тех фирм, которые здесь нефть добывали, перед теми компаниями, которыми за границей владели. Чтобы через какое-то время все имущество уже окончательно туда перешло, за кордон. Они же здесь, в России, жить не собирались. У них и жены там, и дети, и собственность всякая.
— Вот гады! — выругался Тухватуллин. — Ни стыда, ни совести. Дай им волю, они всю страну по кускам растащат. Вовремя мы их хлопнули, а то сбежали бы с нашей нефтью, и ищи ветра в поле!
Кабанкова угодливо хихикнула.
— Я еще уточнить хотела, что эти фирмы, которые здесь нефть покупали, на самом деле к ней даже не прикасались. Она сразу мимо них за границу уходила. А все сделки по ней фиктивно совершались, на бумаге. Чтобы налогов не платить.
Тухватуллин опять что-то записал и мрачно подвел итог:
— Иными словами, была создана мошенническая схема, с помощью которой обворовывали государство.
У нас в холдинге эта схема называлась гораздо корректнее: оптимизация уплаты налогов. Но сути это не меняло.
— Это не я обворовывала! — переполошилась Кабанкова. — Я человек маленький, сами знаете. Делала, что мне приказывали. Это все Храповицкий придумывал на пару с Крапивиным. Никак успокоиться не могли: а вдруг лишняя копейка государству достанется. А нас они принуждали...
Тухватуллин сухо кашлянул.
— По закону вы как главный бухгалтер несете уголовную ответственность наряду с генеральным директором, — напомнил он.
— А что я могла сделать? — запричитала Кабанкова. — Меня же заставляли! Я однажды хотела отказаться, так они буквально с кулаками на меня набросились! Я даже заболела со страху!
— Сука лживая! — вырвалось у меня.
Лихачев захохотал.
— Нельзя так про женщину говорить! Нехорошо! — он шутливо погрозил мне пальцем. — Она, между прочим, свой гражданский долг выполняет. О законе думает. А ты ее проституткой обзываешь. Какая она тебе проститутка? Это вам лишь бы грабить да обманывать.
— Если вам угрожали, то вы обязаны были сообщить об этом в соответствующие органы, — жестко произнес Тухваллин. — Нам, например. А мы бы приняли меры.
— Но я же боялась! Боялась! — Кабанкова не сводила с него умоляющего взгляда. — Сами посудите: кто я против них? У них ведь связи на самом верху! — перегнувшись через стол, она схватила его за рукав и горячо зашептала: — Товарищ майор, Равиль Ахметович, миленький, вы же обещали мне, что если я откровенно все расскажу, то мне ничего не будет. Вы же слово давали!
— Ишь, шустрая какая, — одобрительно улыбнулся Лихачев. — Даром что толстуха. Не желает на зоне рукавицы шить. Надеется подсуетиться и на вас все свалить.
— Не надо сочинять! — безжалостно оборвал Тухватуллин, освобождаясь от ее хватки. — Обещаний таких я вам не давал! Меру вины будет суд определять.
Кабанкова издала какой-то низкий утробный звук. Майор сердито пригладил волосы на темени и прибавил уже чуть мягче:
— Я, между прочим, до сих пор никаких обвинений вам не предъявлял. Хотя был должен! У меня и ордер на ваш арест имеется. Вам его следователь еще позавчера показывал. А я, вместо того чтобы в камеру вас отправить, настоял на том, чтобы вас допрашивали в качестве свидетеля. На вашу честность понадеялся, думал, вы будете добровольно сотрудничать со следствием, даже подписку о невыезде с вас не брал. Только зря я вам навстречу пошел! — с внезапным ожесточением завершил он. — Другие меры надо было по отношению к вам избирать. Не выйдет у нас никакого сотрудничества, не получится.
— Почему не получится?.. — меняясь в лице, прошептала Кабанкова. — Я же со своей стороны...
— А потому что вранье одно! — отрезал майор. — За дураков нас тут держите?! Небось, надеялись лапши нам на уши навешать, а под шумок за границу сбежать! Может, у вас там тоже собственность имеется?
Его голос набирал угрожающие обороты.
— Какая собственность? — лепетала Кабанкова. — О чем вы? Откуда у меня за границей собственность? Я же все как на духу вам рассказываю.
— Тогда зачем вы мне вчера плели, что существуют только две структуры, которые у вашего холдинга нефть покупают? Мозги мне хотели запудрить? Вот ваши собственные слова, слушайте: «Почти вся нефть реализо-вывалась через ТОО «Лидер», директором которого фиктивно числился Григорий Лапушкин, начальник компьютерного отдела, и ООО «Нефтьстройинвест», которым, тоже фиктивно, руководил директор юридического департамента Матросов». Давали вы такие показания или нет?
— Ну да, — растерянно подтвердила Кабанкова, судорожно сжимая и разжимая пальцы. — Так все и было.
— А вот и не так! По-другому все было, — он выждал несколько секунд, вгоняя ее в состояние полураспада, и зловеще проговорил: — Была еще третья фирма. О которой вы почему-то ни слова не сказали.
— Какая третья фирма? — пробормотала Кабанкова непослушными губами.
Даже на черно-белом экране было видно, как она побледнела.
— Не знаете? — притворно удивился Тухватуллин. — Может, забыли? Странно. Придется вам напомнить, — он переложил бумаги на столе, в это время Кабанкова судорожно сглотнула.
— «Ойлэкспорт»! — рубанул он так, словно бил ее по голове. — Вам это название о чем-нибудь говорит?
Кабанкова охнула.
— Допрыгалась толстозадая! — радостно объявил мне Лихачев. — Зря калоши одевала. Сейчас он ей покажет Камасутру.
— Я вас русским языком спрашиваю: вы слышали о такой фирме? — наседал на Кабанкову Тухватуллин.
Парализованная ужасом, Кабанкова молчала.
— А ведь эту фирму вы должны были вперед всех вспомнить, — дожимал ее майор. — Догадываетесь, почему? Да потому что учредителем там вы числитесь, Кабанкова Марина Сергеевна.
— Нет! — крикнула Кабанкова, вскакивая со стула. — Нет!
— Сядьте на место! — рявкнул майор. — Сидеть, я сказал!
Всей своей тушей она рухнула на стул, словно у нее подкосились ноги.
— Думали, не докопаемся?
— Я не думала, нет! Я не хотела вас обманывать... Я просто не знала, что там учредителем числюсь. Клянусь вам! Это тайком от меня они устроили, без моего ведома...
Майор хмыкнул и покачал головой.
— Интересно, — протянул он с убийственной иронией. — А вот протокол, подписанный вашей рукой, о том, что директором там назначается некая Полушкина Ольга Дмитриевна. Которая, кстати сказать, числится в вашем холдинге начальником отдела сбыта. Хотите взглянуть?
Кабанкова уставилась на протянутую им бумагу так, словно это была ядовитая змея.
— Это все подделка! — шепотом пробормотала она. — Они меня нарочно подставить хотят! Паспорт у меня выкрали и подпись мою подделали. Не было никакого «Ой-лэкспорта». Да что вы меня мучаете! — вдруг вырвалось у нее. — Храповицкий всем заправлял, с него и спрашивайте!
И она заплакала тяжелыми злыми слезами.
5Генерал еще немного полюбовался на рыдавшую Ка-банкову и выключил монитор.
