зашуршали пластмассовые шарики.
– Я обратила внимание на то, что авторы, Шёваль и Валё, часто называют правительство «режимом» во всех десяти романах. Книги были написаны в период с 1965 по 1975 год, когда у власти находились социал-демократы. Ты считаешь, что при них в Швеции была диктатура?
Биргитта покосилась на Софию, но та сидела и сосредоточенно записывала. Похоже, не обиделась. Сама же она вновь боролась с инстинктивным желанием встать и уйти, что она уже проделывала на последних встречах.
– Популярность серии обеспечило то, что авторы так хорошо описали работу полицейских, создали интересные образы, проанализировали причины преступности…
– Работа полицейских вовсе не хорошо описана, – прервала ее Карина. – Наоборот. Они совершают прокол за проколом. Настоящие полицейские работают совсем не так.
– И ты это знаешь лучше всех?
Карина опустила веки – как всегда, когда кокетничала.
– Короче, возьмем самое первое убийство в первом романе. Мы узнаем, что жертву звали Росеанна Макгроу, но ее личность так и не устанавливается. Мартин Бек просто посылает ее описание телеграммой через Атлантику – и все, дело ясное.
Биргитта сжала руки, придется, по крайней мере, попытаться дослушать до конца.
– И что в этом такого? – спросила она нейтральным тоном.
– Вспомните того старичка, которого нашли в квартире в Сольне прошлым летом – того, которого убили две финки. Задушили своими нейлоновыми чулками – вы наверняка читали об этом. Хотя он лежал в своей собственной квартире, пришлось устанавливать личность благодаря карточке у стоматолога, потому что тело вздулось и разложилось.
София подняла руку, словно сидела за партой.
– О какой книге идет речь?
– Не о книге, а о реальном деле, – ответила Карина. – Прошлым летом о нем много писали в газетах.
– Ты имеешь в виду – в вечерних газетах, – уточнила Биргитта, не скрывая насмешки в голосе.
Представители рабочего класса читают бульварные газетенки, она не имела в виду, что у нее есть предрассудки по этому поводу.
– Зубы – они как отпечатки пальцев, – продолжала Карина. – Они уникальны. Эксперты могут установить личность убитого по карточке у стоматолога. В «Росеанне» упоминается о зубах погибшей, но авторы ничего с этим не делают. Если бы повествование было мало-мальски достоверным, ее бы идентифицировали, как положено.
Биргитта прекрасно помнила историю с Росеанной – ее точно идентифицировали, но не за счет зубов или отпечатков пальцев. Обнаружили ее фотографию, и ее друзья и родственники в США опознали ее.
Хотя это на самом деле не имело значения. Вопрос в том, почему Карина решила кидаться в бой по любому поводу. Почему решила провоцировать именно ее, и не только сегодня, но и на всех предыдущих собраниях этой весной? Просто зависть или нечто большее? Может быть, это связано с Викингом? Не поэтому ли Карина все время старается ее прижать? Неужели ей мало младшего брата Сусси? Все это просто бред какой-то. Сусси все не может успокоиться. Карина переехала в комнату Хокана. Сусси слышала через стенку, как они занимаются сексом.
Очевидно, что их встречи подходят к концу, читательский клуб «Полярный круг» клонится к закату. Хотя она и планирует постоянно жить в Стентрэске, у нее нет никакого желания терпеть постоянные унижения по пятницам.
Демонстративно отвернувшись от Карины, она обратилась к Суссанне – та ее всегда поддерживала.
– А ты что думаешь о книге?
Сусанна намотала жвачку на указательный палец. В воздух полетели капельки слюны.
– Мне она показалась суперинтересной. Они пишут о том, какой невыносимой может стать реальность. Полицейские продажны, преступников толкает на преступление бессилие. Все так и есть. Кроме того, здорово было почитать, как работают СМИ. Чувствуется, что авторы в прошлом журналисты. Все это прекрасно описано.
Сусанна откинулась на свою подушку и принялась снова крутить в руках жвачку, весьма довольная собой. Судя по всему, она не утруждала себя сколь-нибудь серьезным анализом текста и содержания. Причиной всему, конечно же, был Кристер. Они с Сусанной часто подолгу разговаривали по телефону, и она либо ужасалась по поводу Карины, либо рассказывала о Кристере. Будущий автомеханик – да-да, такие тоже нужны.
– София, как бы ты описала роман? – спросила Биргитта.
София выпрямилась, отложила ручку и блокнот, подтянула хвостик. Взгляд за стеклами очков ясный и пустой.
– На самом деле авторы описывают в книге множество разных преступлений, – заявила она. – Далеко не все они раскрыты. Например, описываются кража и коррупция при строительстве аэропорта «Стюруп». В книге говорится, что жителей «депортировали», а это наверняка незаконно, и что какой-то высокопоставленный чиновник, непонятно какой, «по крайней мере, смог положить на свой счет в швейцарском банке еще несколько миллионов. Человек, занимавший настолько высокий пост, что любой гражданин устыдился бы своего скромного, чисто формального участия в шведской псевдодемократии и ее надвигающемся полном банкротстве».
Биргитта сидела, молча уставившись на Софию. Столько слов за раз она не произносила с тех самых пор, как читательский клуб собрался на свое первое заседание осенью 1974 года. И сколько пафоса! Должно быть, она специально заучивала фрагмент текста, помнила его наизусть.
– Не совсем понятно, кто это говорит, – продолжала София. – Своего рода голос рассказчика – возможно, сами авторы. Такое тяжело читать. И я считаю, Карина права в том, что касается слова «режим». Оно тут не подходит.
Ага, вот в чем дело! Нельзя критиковать Партию, иначе маленькая соц-демпринцесса обидится.
София поправила на носу очки, снова взяла ручку и уткнулась в свой блокнот. Интересно было бы знать, какой диагноз поставила бы принцессе мамина коллега Сири. Все же у нее не все дома.
– Агнета! – сказала Биргитта, обернувшись к самой незаметной участнице.
Агнета заложила за ухо прядь волос и склонила голову набок.
– На самом деле я согласна с вами с-со всеми, хотя и по-разному, – сказала она. – Там есть голос рассказчика, как ты говоришь, София, и он достаточно назойлив. И работа полицейских наверняка описана не лучшим образом. Но м-мне кажется, что в этом нет ничего страшного. Шёваль и Валё пишут совершенно потрясающе. Великолепные диалоги. Некоторые персонажи весьма неприятные. Я не хотела бы с ними дружить, но читать про них интересно…
Она перелистала свои страницы, исписанные красными буквами.
– Хотя я много размышляла над тем, что хотели сказать авторы, – продолжала она. – Иностранцев они описывают не оч-чень-то корректно. Вы обратили внимание на этого врача, который работает в больнице в Мальмё? Он описан с издевкой, весь такой черный, с черной бородой, рубашка расстегнута до пупа, его имя не выговорить, и он не знает ни одного общеизвестного языка. Настоящий расизм, если п-подумать. Никого из вас это не задело?
Она оглядела всех,
