Красовавшаяся на дверях эмалированная дощечка сообщала, что это зал для свадеб и банкетов. Стол сервирован на четыре персоны и уставлен множеством закусок и различных блюд. Тут же находилось шампанское во льду.
— Вот видите, я бросил вызов судьбе, — сказал доктор, — я заранее распорядился о нашем празднике. Вряд ли такие игры с судьбой достойны серьезного ученого, но ведь я весьма необычный ученый.
— Вы восхитительны! — сказала сияющая графиня, и доктор почувствовал, что краснеет. Он пролепетал что-то в ответ, но графиня больше не слушала его. Внимание ее снова обратилось к синьору Донати.
За десертом доктор поднял бокал и произнес тост:
— Я весьма рад, что мне удалось довести свое дело до конца и разрешить поставленную передо мною задачу. Решение этой задачи выходило за пределы моей обычной деятельности, но я был рад возможности оказать вам, графиня, эту любезность. Ну а теперь разрешите мне сложить свои полномочия и, признав миссию законченной, вручить вам вот это.
И он протянул графине портфель. Графиня посмотрела на доктора с удивлением.
— Доктор, вы опять за свое! Опять — загадки! Вы неисправимы! О чем вы говорите? И чего ради вручаете мне сокровища Марко Поло?
Доктор виновато улыбнулся.
— Мне казалось, что я совершенно ясно выразил свою мысль, — сказал он в свою защиту. — Моя задача заключалась в том, чтобы стать душеприказчиком венецианца, почившего шесть веков назад. И я эту задачу выполнил. Я вручаю вам эти драгоценности, потому что они принадлежат вам.
— Мне! — воскликнула она. — Вы, доктор, с ума сошли! Разве эти драгоценности принадлежат мне?
— Они принадлежат вам хотя бы уже потому, что вы потомок Марко Поло по прямой линии. Прошу вас, не перебивайте меня... Во-вторых, они принадлежат вам как наследнице гениального человека, раскрывшего тайну наследства Марко Поло. Он овладел бы этим сокровищем, если бы не обстоятельства, сложившиеся не в его, пользу. Это он разгадал завещание Марко Поло, а я лишь шел по его следу. Повторяю, я очень рад, что мне суждено было оказаться душеприказчиком великого Марко Поло, и прошу вас принять эти ценности.
— А я отказываюсь принять их! Это вы раскрыли их местонахождение, преодолели все трудности, препятствия и опасности. Наследство мессера Миллионе принадлежит вам!
— Но это невозможно. Неужели вы не можете понять?
Графиня хранила молчание.
— Если бы я оставил драгоценности себе, то есть присвоил бы то, что мне не принадлежит, то чем бы я был лучше синьора делла Кроче? Ведь он так же, как и я, пользуясь вашими словами, преодолел все трудности, препятствия и опасности! У него столько же прав на это сокровище, как и у меня. Если бы я решил оставить драгоценности себе, то я оказался бы его собратом по ремеслу, а мне это не позволяет мое честолюбие. Ну, теперь-то понятно?
Она качнула головой.
— Я остаюсь при своем мнении. Вы нашли сокровище, и оно должно принадлежать вам.
— Оно мне не принадлежит. Мессер Милльоне завещал их тому, кто окажется достаточно прозорливым, чтобы установить не просто их местонахождение, а далее сам факт их существования, в который никогда никто не верил. И этим прозорливцем оказался ваш отец!
Графиня улыбнулась, затем сказала:
— На худой конец, если вы были не способны поделиться драгоценностями с синьором делла Кроче, то, быть может, вы согласитесь разделить их со мною?
Доктор отрицательно покачал головой. Но графиня не дала ему говорить.
— Поразмыслите-ка, — сказала она, — прежде чем давать отрицательный ответ. Если вы откажетесь, то весь клад снова возвратится к святому Марку. Можете не сомневаться, я это сделаю!
Доктор воскликнул:
— Но это было бы несправедливо! Церковь не претендует на эти ценности. Они — ваши, а церковь была лишь надежным местом для их сохранения. Я вам это уже доказал, и церковник также согласился с моей точкой зрения, хоть и не подозревая, о чем идет речь! Вопрос совершенно ясен, драгоценности — ваши, а если вам угодно, то вы можете отдать церкви причитающуюся ей треть...
— Я возьму сокровища при одном условии, если вы также возьмете одну треть. Соглашайтесь! Считаю до трех. Раз, два...
— Чего ради должен я принять этот дар? — воскликнул он. — Я провел порученное мне дело и дал вам совет. За консультацию мне следует получить с вас тридцать гульденов. Я ведь был единственным, с кем вы не рассчитались в Амстердаме. Помните? Да, не удивляйтесь, мне известно это со слов швейцара отеля, в котором вы останавливались. Я могу, повторяю, принять от вас только тридцать гульденов, поскольку эти деньги я заработал. Больше я ничего не приму... Ну хорошо, хорошо, графиня, я согласен!
— И три, — медленно закончила свой счет графиня. — Очень хорошо, доктор, что вы успели согласиться прежде, чем я сказала «три». Вы успели в последний миг. Если бы вы не согласились, то сокровища Марко Поло снова, говорю я вам, возвратились бы к святому Марку. Но кстати, я вспомнила... Вы заговорили о тридцати гульденах за прием... Но ведь вы же еще не объяснили мне моего сна.
— Вы обязательно хотите знать его объяснение?
— Конечно!
— Ну, как хотите! Но мне придется попросить уважаемого синьора Донати и нашего друга Этьена оставить нас наедине. Весьма вероятно, что объяснение сна будет связано с некоторыми моментами... я бы сказал, интимного свойства.
Астролог и верный Этьен покинули банкетный зал. Над крышами Венеции медленно розовело утро.
— Вам снилось, что вы лежали в слишком большой для вас кровати. Внезапно окно распахнулось, и вы увидели перед ним два переплетающихся дерева. Вдруг вы заметили, что деревья охвачены огнем, вас объял страх, и с криком испуга вы проснулись. Так ли я пересказал ваш сон?
Она кивнула. Лицо ее было напряженным и бледным.
— Чтобы объяснить смысл этого сна и путь, которым я пришел к его разгадке, я должен посвятить вас в некоторые области своей науки. Весь ваш сон указывает на то, что здесь налицо воспоминание детства: слишком большая кровать, детское содержание сна и прочее. Я попросил вас рассказать мне о вашем детстве, и вы вдруг вспомнили, что раньше уже видели этот сон. Сон по своему характеру был вам неприятен и связан с рядом тягостных переживаний. Что это были за переживания? Прежде всего, то было воспоминание о какой-то сцене, вам неприятной, свидетельницей которой вам против воли пришлось быть. В
