ужин. В стоимость проживания в отеле входило трехразовое питание, но вряд ли в меню будет спиртное, поэтому я хотела купить немного еды для вечернего ужина, который задумала устроить в честь своего приезда, и очень надеялась на то, что хозяева будут не против приглашения.
Набрав в корзину кучу вкусностей, я вышла на улицу и столкнулась на крыльце с Раисой.
Она чуть не упала, и мне пришлось крепко схватить ее под локоть.
– Мать его дери! – рассердилась женщина.
– Вы как? – с тревогой спросила я.
– Да ничего, – потирая локоть, ответила Раиса. – Ужин в семь вечера, помните?
– Конечно, помню. Вас подождать? Помогу донести сумки, если нужно.
– Не надо, я по мелочи.
Она проскользнула в дверь.
Я осторожно спустилась по ступенькам. Не хватало еще шею сломать.
Соломон впустил меня в дом, взял пакет и помог снять куртку.
– Как гулялось?
Он был похож на викинга, который, устав рубить дрова из драконов, досрочно отошел от дел. Голубые глаза, лохматые русые волосы и широкий свитер придавали его облику некое очарование. Соломон прекрасно смотрелся в обстановке своего дома, от него исходили спокойствие и защита. Я бы неплохо отдохнула, даже если бы Соломон был худым, лысым и нервным, но большим и неуклюжим он мне нравился все-таки больше.
– Пакетик вот, – пробасил он, протягивая мне покупки.
– Нет-нет, это вам.
Соломон застыл с удивленным видом. Приоткрыл пакет, заглянул внутрь и снова закрыл.
– Чего это? – недоверчиво спросил он.
– Я хотела отметить приезд, но не одна, а с вами, – объяснила я.
– Со мной? – еще больше удивился Соломон.
– И с вашей супругой, – уточнила я.
– Ах вот оно что.
– Но если вы против или по какой-то причине не можете, то я пойму, – поспешила уверить я.
– Почему против? – переспросил Соломон.
– А вдруг вы не употребляете? – предположила я.
– Почему не употребляю?
Дверь распахнулась, на пороге показалась Раиса. На волосах поблескивали снежинки.
– Снежок пошел, – сообщила она и заметила уже знакомый ей пакет в руках мужа. – Что там, Соломон?
Соломон промолчал. Он так и стоял, оттопырив нижнюю губу, и переводил взгляд с Раисы на меня и обратно.
Я решила ему помочь.
– Раиса, хочу устроить дружеские посиделки под бокальчик вина, – объявила я. – Ваш муж не против, но если вы не хотите, то проблем не будет.
Раиса снисходительно посмотрела на мужа.
– Это он только при чужих такой покладистый.
Соломон развернулся и, не выпуская пакет из рук, потопал в сторону кухни.
– Ужин в семь, помните? – снова напомнила Раиса. – А потом посидим.
– Простите, а можно ли здесь курить? – спохватилась я.
– На заднем дворе. Вообще-то я не сторонник того, чтобы дымили в доме, но ладно уж. Пошли, покажу.
Раиса привела меня в дальнюю часть дома, где сразу же за кухней был выход на улицу.
На заднем дворе Копенберги хранили всякий хлам, который непременно скапливается в частных домах, включая старые ковры, какое-то тряпье и кучу пустых картонных коробок. Красный угол задворок занимала ржавая бочка, из которой торчали какие-то доски. Склад находился под открытым небом, и сейчас его медленно, но верно накрывал снег.
– Все никак не вывезем, – пробурчала Раиса. – После ремонта столько времени прошло, а муж уперся. «Оставь, – говорит, – вдруг пригодится?» Ну я и не трогаю. Вот здесь пепельница.
Она указала на массивную мраморную плошку, стоявшую на старой сломанной табуретке, и ушла.
Я закурила и посмотрела на небо. Снег, значит. К утру все, наверное, заметет. И следов не оставит.
У меня сложилось впечатление, что Раиса прятала в холодильнике ни много ни мало, а целое ресторанное меню. Правда, ни крабов, ни седла барашка на столе не было. Зато присутствовала квашеная капуста, маринованные помидоры и тушеная картошка.
Я попросила Соломона открыть бутылку с вином, но пить его он не стал. Принес откуда-то огромную бутылку с темной жидкостью.
– Ой, ну я не могу, – не удержалась Раиса. – Сейчас начнется.
Соломон с любовью погладил бутылку.
– Ежевичная настойка. Сам собирал, сам делал, – похвалился он.
– И сам пьешь, – добавила Раиса. – Потому что пить это невозможно.
Мне вдруг стало жаль Соломона, захотелось его поддержать. Этот великан никак не отреагировал на шутку жены, но мне она показалась обидной. С другой стороны, я ничего не знала об этих людях, а в каждой семье свой стиль общения.
– Попробую, если угостите, – сказала я.
Мужчина оживился и плеснул в бокал настойку.
– Осторожнее, – предупредила хозяйка. – Эта штука любого с ног свалит.
– Не болтай, а? – не выдержал Соломон и повернулся ко мне: – Слушай сюда. Пить надо медленно. Смаковать надо. Тогда градус не оглушит, а нежно обнимет. Мощное и яркое послевкусие обеспечено.
– Никогда меня так не уговаривали, – призналась я.
В винах я всегда разбиралась лучше, чем в настойках, поэтому все сделала по инструкции, но не без опасений.
Вообще-то ощущение было знакомым: сначала перехватывает дыхание, а после ощущается послевкусие, и вот оно, конечно, затмило все побочки. С последней каплей я ощутила на языке отчетливый терпкий привкус ежевики.
– Вот это да, – призналась я. – А водички можно?
Соломон с готовностью преподнес бутылку минералки.
– Ну и как? – поинтересовался он.
– А можно у вас купить бутылочку? – вместо ответа спросила я. – Буду дома вас вспоминать. Надолго не хватит, конечно, но как лекарство от депрессняка вполне сойдет.
Соломон с гордостью взглянул на жену.
– Видала? Людям нравится. И не надо мне тут.
Я приветственно подняла бокал с вином.
– Спасибо за то, что не отказались посидеть со мной. Понимаю, что у вас дела. Наверное, устали, а тут еще я со своим предложением.
Соломон тем временем наполнил мою тарелку едой. Не забыл и про себя. Раиса от еды отказалась.
– Не лезет вечером, – объяснила она. –
