где?
– Федя? – не поняла Лёля.
– Ну да. Он же вроде бы выйти хотел. Купить еды.
Вовка выглянула в коридор. Новые пассажиры еще толкались в проходе, растаскивали вещи, раскладывались поудобнее, знакомились, хохотали. Феди видно не было.
Она вернулась в купе и вопросительно глянула на Илью.
– Что-то потеряла? – улыбнулся он.
Вовка чуть руками не всплеснула.
– Да! Федю! Он же сошел, а поезд стоял всего пять минут!
– Не понял, – мотнул головой Илья.
– Лёль, брат твой где?
Подруга подняла голову над журналом, и снова Вовку как электричеством прошило: какую-то долю секунды глаза у Лёли были абсолютно черными. Потом она моргнула, и наваждение спало.
– А? Федя, что ли? – спросила она.
– Да уж Федя! У тебя разве другие братья есть?
– Нет, – глупо хихикнула Лёля, краем глаза поглядывая на Илью.
Тот как раз уселся напротив и вытащил смартфон.
– Не ловит тут, – пожаловался он. – Вообще по нулям.
Дома за окном уже скрылись и уступили место низкорослому леску.
– Лёля, – угрожающе протянула Вовка, подсаживаясь к ней рядом. – На меня посмотри.
Она еще и Илье глазки строить будет. Понятно, что со своим Сашкой недавно рассталась и хочется новых впечатлений, но неужели не заметила, что Илья интересуется Вовкой? Никогда они с Лёлей еще не спорили из-за парня. Не из-за кого было, да и не ожидала Вовка такого от Лёли. А тут… Что еще за взгляды такие? Как-то непохоже на Лёлю, как будто это не она.
– Что? – оглянулась Лёля.
– То! Где Федя? – строго спросила Вовка.
– Как где? – Лёля перестала глупо улыбаться. – Дома, ясень пень. Ты чего мне голову морочишь? Чего ты вдруг про Федю-то завелась?
Вовка заерзала на месте, и по спине снова побежали мурашки.
– Федя же был с нами, – тихонько сказала она.
– С нами? – теперь уже Лёля смотрела на подругу, как на умалишенную. – Милая моя, ты в порядке вообще?
Вовка дернулась, горло словно клещами сжали.
«Милая моя»… Какие знакомые слова! Только вот Лёля к Вовке так никогда не обращалась.
– Федя ехал с нами, – как можно увереннее заговорила Вовка. – Мы вчетвером ехали. Вот же. Каждому по полке, – она обвела купе взглядом. – И Федя еще сказал, что его укачивает, и остался внизу.
– Это когда такое было? – сощурилась Лёля и потянулась к Вовке пощупать ее лоб. – Ты, подруженция, совсем, по ходу, перегрелась. Или замерзла. Снаружи жара, а тут кондей. Не заболела часом?
Вовка взглянула на Илью.
– Ты чего? – не понял он.
– Ну ты-то Федю видел? – чуть не с отчаянием выдохнула Вовка.
– Федю? Это Лёлин брат, что ли? Не знаком. Блин, от мамы пропущенный. А Сети нет.
Он снова уставился в свой телефон. Вовка едва дышала.
Что с ними всеми приключилось?..
Она вскочила и вылетела в коридор. Протискиваясь между пассажирами, пробежала до конца вагона, потом обратно. Спохватилась и проверила туалеты. Свободны, никого. Потом бросилась к проводнице.
Ее купе было распахнуто. У входа, залихватски облокотившись о притолоку, стоял какой-то немолодой мужчина.
– Ой, простите, – пробормотала Вовка, заглядывая ему через плечо. – Я только хотела спросить…
– Заходи-заходи, – раздался в купе голос проводницы. – Не стой в проходе, там сейчас такая давка!
– Я только спросить. Я из пятого…
Вовка покосилась на пожилого мужчину, а он обратил к ней свои насмешливые светло-голубые глаза, но отодвинуться даже не подумал. Пришлось заглядывать то поверх его руки, то из-под нее. Губы у проводницы так и горели, глаза – блестели. Стало ясно, кому предназначался марафет.
– Да-да, из пятого, помню, – еще пуще заулыбалась проводница.
Вовка привстала на цыпочки.
– Так вот, когда вы нас устраивали… Сколько нас было?
– Ну молодежь пошла, – хмыкнул пожилой мужчина. – Что, недостача?
Вовке было не до шуток. А вот проводница захихикала, но припомнила тут же:
– Так трое вас было. Точно, трое. Ты, еще одна девочка и парень. Высокий такой, красивый. Принц натуральный.
Она снова захихикала, а мужчина с притворной обидой забормотал:
– Вот так всегда, Лидочка, вот так всегда. За тобой глаз да глаз.
– А глаз-то зачем? Я же так… Описательно, – захлопала ресницами проводница.
– Трое, значит… Ну, спасибо. Извините за беспокойство.
Вовка отступила в коридор. Ее разозлили оба: и проводница со своей красной помадой, и ее ухажер в летах. Как могут они тут ворковать и хихикать, когда в поезде творится невесть что? Впрочем, откуда им-то знать…
В ушах звенело.
Вовка возвращалась в раздумьях. Ей вдруг очень захотелось поверить, что Федя с ними и вправду не ехал. Слишком уж она устала ломать голову над странными загадками, а если все говорят, что их было трое, то почему она должна спорить?
Звон в ушах не унимался, опять заболела голова, но как-то вяло, по-нормальному, и в купе Вовка сразу забралась к себе наверх. Хотелось просто прикрыть глаза и проснуться уже в Краснокумске. Чтобы то, чего на самом деле не было, ей только приснилось.
– Ох, окаянный, – забормотали у левого уха.
– Окаянный, – подтвердили у правого.
– И ведь не умеет он материю, не умеет же… – шепнул фиолетовый голос.
– А и не важно теперь. Фонари-то погасли, – протянул желтый.
– Погасли.
– Слабенькая была, а теперь и того хуже.
– Знала бы…
– А время-то, время-то…
– Утекает времечко, утекает.
– До пустой-то луны всего ничего…
– Всего ничего до пустой луны.
– Как думаешь, сдюжит он теперь?
– Сдюжит. Еще как сдюжит.
– Да как же мы…
– Как же мы?
– Как же мы…
Голоса сплетались разноцветной тесьмой, вились, тянулись, а потом вдруг растаяли. Звон, который то нарастал, то ненадолго утихал, наконец-то окончательно замолк. Вовка приподняла голову над подушкой, потерла затекшую шею и проморгалась.
В купе горели лампы, а она спала, нисколько не замечая света. Илья, отвернувшись к стене, похрапывал на своей полке. Лёля внизу склонялась над журналом. Феди не было. Вовка сверилась с телефоном: часы показывали начало девятого. Неужели скоро прибудут?
Она слезла со своей полки и присела рядом с Лёлей. Та вздрогнула, вскинула голову, опять словно бы мелькнули черные глаза, но Вовка придвинулась поближе, и видение исчезло.
Нет никаких черных глаз. Просто тени. Так и с ума сойти недолго.
Тени?..
– Ой. – Лёля облизала губы. – Я, кажется, задремала.
Вовка рассматривала ее так пристально, что подруга неловко рассмеялась:
– Ты чего такая?
– Да ничего, – отозвалась Вовка. – Скоро приедем, похоже.
– Ой, – повторила Лёля, глядя на свой мобильник. – И правда. Круто. Ну и поезд ты, подруга, выбрала.
– Не было другого, – вздохнула Вовка, потирая виски.
– Ты чего?
– Да так. Ерунда. Слушай, а ты сказала, что Федя дома остался?
– Ну да. А зачем ему с нами ехать?
Вовка хмыкнула. Действительно: зачем?..
– А дома – это где? – спросила она.
Лёля нахмурилась.
– Ну, дома у себя. Маслищенко, шестьдесят шесть.
– Так значит, там все нормально?
– Нормально?..
– Дом на месте?
Тут Лёля уже не выдержала и захихикала.
– А куда ж он денется-то? Не на ножках.
– И ты у Феди в гостях бывала?
– Конечно.
– И дом находила?
– Конечно, находила, чего его искать?
Вовка перевела дух. А ведь несколькими часами ранее Лёля говорила совсем другое…
– И у Феди дома ничего не взрывалось? – спросила она.
– С чего бы?
Вовка замялась.
– Там же газ?
– Какой газ?
– Обычный, Лёлька, обычный бытовой газ. Пропан.
– Пропан?..
– На кухне у них газовая плита?
– Да электрическая, конечно.
– Что значит «конечно»?
Вовка еще сильнее сжала виски
