— Дора, ты не видела мой телефон? Он здесь лежал.
Так, надо спешить. Снова гудки, но ответили быстрее, причем слышно было, что откуда-то из ночного клуба, судя по громкой музыке:
— Девушка, вы в своем уме? — голос сестры заледенел. — Моя сестра умерла, ее убили!
И снова короткие гудки. Что за ерунда?!
В дверь заколотили со всей дури, Ифанидисы хором требовали немедленно открыть! Что Алина и сделала, отступив на шаг — чтобы ее не сбили с ног. Она была настолько шокирована услышанным, что совершенно не обратила внимания на перекошенные от злости лица милейших отца с дочерью. И на злобный рык Костаса тоже не отреагировала:
Глава 25
Маетно как-то, все из рук валится. Столько дел на сегодня запланировано, выборы через три дня, надо еще многое успеть.
А это значит — не стоять сейчас столбом у окна, не пялиться на, в общем-то, чудесный вид мегаполиса, а взять себя за шиворот и оттащить к выходу, а потом — к лифту, в холл, далее — по плану.
Четкому, согласованному, весьма насыщенному встречами и переговорами плану.
Но — не получалось, и все из-за этой дурацкой маеты. А маета эта — из-за еще более дурацкого ночного звонка. Это же надо быть такой сволочью — изображать умершую дочь человека! Понятно, что это козни его конкурентов, хотели выбить из колеи накануне решающих дней. Надеялись, что напьется Игорь Некрасов с горя, растревоженный идиотским розыгрышем?
Не надейтесь, уроды.
И все же отвлечься от звонка, забыть о нем Некрасов не мог. Уж очень похож был голос на Алькин! Невероятно похож, и интонации те же…
Ночью он даже не задумался об этом, просто разозлился и сбросил звонок. А потом понял, что голос реально был ее, Алины. Но этого не может быть! Экспертиза ДНК ведь четко указала на родство найденной девушки со Снежаной.
Так, хватит маяться, надо все выяснить здесь и сейчас. Ведь если звонила все же Алина — да, бред, но даже в порядке бреда — то почему она позвонила не матери, что было бы логично, а именно ему?
А вот сейчас и узнаем, был ли звонок Светлане. Но надо осторожно, Светка никак не оправится после похорон.
Некрасов набрал номер бывшей жены — вне зоны доступа. Странно. Но и объясняет, почему ночью незнакомка звонила ему. Незнакомка ли.
Да что ж такое-то?! Прекрати истерить, слюнтяй! Нет, Алины, умерла она, умерла и похоронена! Похоже, твои недруги все-таки добились своего, ты вместо работы дурью маешься.
Хорошо, последний звонок и — за работу.
Игорь терпеливо слушал длинные гудки, надеясь, что старшая дочь не потеряла или не забыла где-то телефон.
Нет, не потеряла и не забыла, дрыхла — судя по сонному сиплому клекоту в трубке:
— Але…
— Привет.
— Ой, папульчик? — мгновенно проснулась Снежана. — Привет-привет! Рада тебя слышать! Знаешь, а я соскучилась!
По моим деньгам ты соскучилась.
— Тебе ночью никто не звонил?
— Ночью? Нет, никто. Какой идиот будет звонить ночью?
Показалось, или в голосе дочери тренькнуло напряжение?
— Тот, кому нужна помощь, к примеру.
— Ты маму имеешь в виду? Ну да, она в больнице сейчас, но с ней все нормально уже, помощь не нужна.
— Погоди… Светлана в больнице? Так вот почему ее телефон выключен! А что с ней?
— Да толком ничего понять не могут, плохо ей, слабость, голова кружится, сознание терять начала. В общем, положили на обследование. А телефон выключен, потому что она зарядку дома забыла, Кеша ей привезти сегодня должен.
— Кеша, значит. Похоже, там все серьезно?
— Ну вроде да. Иннокентий реально маме помогает пережить весь этот кошмар. Не знаю, как бы она справилась без него.
— Ясно. Ну ладно, мне пора. Привет ей передавай.
— Хорошо.
— Так ночью тебе не звонили?
— Ну па-а-ап! Ну нет, сказала же!
Некрасов облегченно вздохнул, встряхнул головой, отгоняя прочь маету и дурные мысли, убрал смартфон в карман пиджака, взял со стола портфель с бумагами и уверенно направился к выходу.
* * *
Значит, все-таки это была она.
Алька.
Ночью Снежана сразу узнала голос сестры, и ответила, как сестре. И от неожиданности, и потому что несколько коктейлей булькало внутри.
Ну а потом… потом она повела себя в строгом соответствии с поговоркой: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». И отказалась от Альки. Потому что ей понравилось быть единственной дочкой у отца.
Именно у отца, с матерью пока было сложно общаться. Она ведь винила в случившемся не только себя, но и Снежану, якобы та раздраконила, подняла нерв в тот злосчастный вечер. А главное — отговорила мать бежать следом за Алькой. Между прочим, за руки не хватала, захотела бы маменька — побежала бы.
И не ныла бы сейчас, не делилась со Снежаной пеплом, который высыпает себе на голову. Она, Снежана, никакой вины за собой не чувствует. И что там на самом деле произошло с младшей сестрой, знать не желает. Как оказалось — жива. Ну и ладно. Пусть живет, но подальше от них, ведь если вернется, с нее же пылинки сдувать начнут, а о старшей дочери забудут.
К тому же всплывет обман, папаша наедет на генетическую лабораторию, те прижмут специалиста, проводившего сравнение ДНК, ну а чучело молчать не будет — несмотря на то, что до сих пор считает себя бойфрендом Снежаны и ей иногда приходится спать с этим уродом.
И не факт, что после разоблачения отец не отберет у нее машину — в наказание. А мать — квартиру. Хотя нет, квартиру не получится, подарок ведь.
