хотела вас напугать, – со смехом сказала старая крыса. Она жевала жвачку, большой розовый пузырь вздувался между ее зубами. В ее возрасте это занятие выглядело донельзя противно. – Просто интересно, могу ли я помочь.
– Мне не нужна помощь, – ответил он, пожалуй, слишком резко и тут же постарался смягчить свои слова: – Но спасибо.
Она склонила голову, как любопытная курица.
– Мы с вами знакомы, верно?
Он заглянул в свою пустую корзину.
– У вас есть безглютеновый хлеб?
Она приложила указательный палец к щеке и проигнорировала его вопрос.
– Вы живете здесь? В Лич-Лейке?
– Вверх по дороге, – пробормотал он.
– Я никогда не забываю лица. – Она прищурилась. – Но вы давненько сюда не приходили, да?
Ему захотелось, чтобы у него в руке вдруг оказался пистолет. Он бы выпускал ей в лицо пулю за пулей, чтобы ее тело танцевало.
Он протиснулся мимо нее к продуктам, на ходу хватая товары и бросая их в корзину, так что добрался до прилавка даже раньше нее. Посмотрел направо, как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка выходит из двери, а вслед за ней тащится разъяренный Комсток. Все трое сели в свои машины, агенты Бюро – в одну, Комсток – в другую, и хлопнули дверями так громко, что он услышал этот звук через окно продуктового магазина.
Кассирша, или, может быть, директриса магазина, черт ее знает, скользнула за стойку. Ее подведенные карандашом брови взлетели вверх, когда она увидела, что было в его корзине. Губка. Средство для мытья посуды. Свечи на день рождения. Декоративная лампочка. Апельсин.
– Вам нужно что-нибудь еще?
Обе машины уехали.
– Нет. – Он отвел взгляд. Вдруг ему попалась на глаза коробка с леденцами-колечками.
– Ладно, возьму еще вот это.
Леденец, подумал он, порадует Вайолет, пока он будет думать, когда ее хоронить.
уже
очень
скоро
Ван
– О чем вы говорили с миссис Кайнд? – поинтересовался Гарри.
Я выехала из Лич-Лейка, напряженная, как струна. Гарри не произнес ни слова, пока в зеркале заднего вида не показался дорожный знак с информацией о численности населения. Ничего не отвечая, я посмотрела через левое плечо, проверяя, как дела в слепом пятне.
– Долгий день в пути, – пробормотала я.
Гарри разгладил складки на брюках. Конечно, он не засчитал мои слова за ответ.
Комсток унесся прочь, а мне каким-то чудом удавалось не превышать скорость, точно выдерживая предел. Мимо проехали еще две машины, одна из них сигналила. Теперь на участке окружной дороги, соединяющей Лич-Лейк с Миннеаполисом и блестевшей от утреннего дождя, остались только мы.
– Она сказала, что помнит его, – наконец пробормотала я, по-прежнему не в силах прийти в себя. – Рита. Сказала, что Комсток в то время, когда исчезли девочки, часто появлялся по соседству. Тогда он патрулировал Кроувилл, городок неподалеку.
– Он был в униформе?
– Нет.
Гарри помолчал, как будто прокручивал эту информацию в уме.
– И что ты думаешь по этому поводу?
Я задержала на нем взгляд чуть дольше, чем позволяла дорога.
– Думаю, на это стоит обратить внимание.
Гарри закрыл глаза.
– Я согласен.
Облегчение, которое я почувствовала от этих двух слов, застало меня врасплох. Именно так всегда говорил Барт. Такая простая и такая прекрасная поддержка.
Опершись локтем на подоконник, я прижалась к нему головой и повела машину одной рукой. Может быть, Рита что-то спутала, но судя по тому, как загорелись ее глаза при виде фото, это было маловероятно. Но почему же миссис Кайнд ничего не сказала? Вряд ли она забыла бы лицо мужчины, который, по словам Риты Ларсен, приходил к ней несколько раз.
– Я останусь в лаборатории, пока не получу результаты ДНК. – Гарри придвинул к себе аптечку. – Их нужно будет проверить и сообщить миссис Кайнд, и если повезет, это может случиться уже сегодня вечером.
Я кивнула и вновь вернулась к своим мыслям о Комстоке. Миссис Кайнд говорила, что в тот период по понятным причинам была не в себе, и к тому же все это произошло больше сорока лет назад. Она вполне могла забыть его лицо. Или, может быть, Комсток посещал те самые вечеринки, и она хотела защитить его личность. Или он приходил к ее мужу, когда ее не было дома.
Я потерла переносицу. Почему я вообще так на этом зациклилась? Может быть, мне просто очень хотелось считать его подозреваемым? Что ж, по крайней мере эта версия объясняла бы, почему дело осталось нераскрытым.
– Моя сестра пропала без вести.
Я остановила машину так резко, что колеса скрипнули, и припарковалась на обочине. Во влажном воздухе пахло горелой резиной. Я повернулась и посмотрела на Гарри, чувствуя, как звенит каждый нерв.
– Что?
Он мягко и немного грустно смотрел на меня.
– Ты меня не слушала.
– Что случилось? – спросила я, радуясь, что мой голос прозвучал хоть немного нежно. Гарри опустил глаза и смотрел на свои руки, лежавшие на бедрах.
– Ее зовут Кэролайн. Она пропала без вести в девяносто восьмом. Сначала мы думали, что за нее хотят получить выкуп. У нас довольно богатые родители. Но мы не получили никакого уведомления. Вообще никакой информации. Она просто исчезла.
Все мое лицо вспыхнуло. Столько времени я думала лишь о том, каким триггером стал этот эпизод для меня, и мне ни разу не пришло в голову, что он мог как-то сказаться и на Гарри. Мне стало мучительно стыдно за свое недружелюбие.
– Сколько ей тогда было лет?
– Девять. Она на десять лет младше меня.
Гарри говорил так, как будто она жива. Если уж мне стало так больно, чего же ему это стоило?
– И никаких зацепок?
Он покачал головой.
– Ты сама знаешь статистику раскрытия дел о пропавших детях.
– Где находится это дело? – Мне отчаянно захотелось ему помочь. – В Бюро?
Его руки сжались в кулаки.
– Да. И если ты захочешь просмотреть этот документ, ты увидишь клочок толщиной с папиросную бумагу и такой же несущественный. Кэролайн шла в гости к подруге, но так и не дошла. Я был в колледже. Мама устраивала чаепитие. Отец поехал за границу. Никто ничего не видел.
– Мне очень жаль, – пробормотала я, глядя на капот машины. Эти слова были очень глупыми, но только они одни имели смысл.
Гарри кивнул.
– Хочешь, я возьмусь за это дело? – предложила я. Попросила я.
Его плечи расслабились, но в голосе не было никакой надежды.
– Нет, спасибо. Вряд ли тут что-то поможет.
Мне не хотелось оставлять его слова без ответа, но Гарри был явно против того, чтобы я
