в рифму моим мыслям, зазвонил телефон. Не мобильник, а стационарный.
Подавив мысль о том, что это как раз звонит святой покровитель телохранителей, я вышла в коридор вперед Милы и взяла трубку.
– Охотникова.
– Евгения Максимовна, что ж это вы сорвались так с выставки? Ни здрасте, ни до свидания, – укоризненно пропели на том конце линии.
Я узнала собеседницу, но все равно спросила:
– А с кем я беседую?
– Антонина Владиславовна, – усмехнулась она, – Макова. Та стерва из аэропорта, помните?
– Помню, – ледяным тоном отозвалась я. – Что вам нужно?
– Просто позвонила спросить, как ваши дела?
Мила выглянула в коридор. На ее лице отразилась тревога. Я жестом показала, что все в порядке. Мила, вопреки моим ожиданиям, сначала скрылась на кухне, затем вернулась с чашкой травяного чая, которую и вручила мне. И лишь после этого окончательно ушла на кухню.
Странным образом именно вручение чашки ликвидировало ком беспокойства под ребрами.
Я не расслабилась, нет. Но ощутила душевное равновесие.
Нарочно шумно отпила чая из чашки и произнесла:
– Я спрошу еще раз: что вам нужно?
Макова довольно хмыкнула.
– Вы нужны Родине, Евгения Максимовна. Разумеется, за хорошее вознаграждение.
– Это не телефонный разговор, – отрезала я и отпила еще чаю.
– Назначайте место, Евгения Максимовна.
Я прикинула.
В старом районе Тарасова, рядом с библиотекой периодических изданий (в просторечье – Журнальной библиотекой) была одна кофейня. Я припомнила и озвучила адрес и название.
– Ну вы и жучила, – весело хмыкнула Макова. – Под пригляд Гаруник Арамовны заманиваете? Впрочем, не возражаю. Во сколько?
Стаж у меня был давно уже не тот, чтобы удивляться, что мои наниматели или противники могут досконально владеть информацией обо мне, близких мне людях или знакомых местах. Такая сторонняя осведомленность – тоже часть моей работы. А уж если вспомнить, что Макова в свое время – сколько там, месяц? Два? – следила за Арцахом, то удивление и вовсе неуместно. Такую деталь, как криминальное влияние бабки Варданяна, не проглядишь.
Но неприятно мне все-таки стало.
– Через полчаса вас устроит?
– Да. – Она уже собралась положить трубку, но я успела упредить:
– Мое согласие поговорить не означает согласие на то, что вы предложите.
– У меня иное мнение, – только и хмыкнула она. И трубку повесила прежде, чем я успела еще что-то сказать.
На стационарном телефоне у нас с Милой тоже стоит определитель номера, уже очень давно.
Я глянула на высветившийся номер, потом загуглила. Интернет услужливо подсказал, что это был номер телефонной будки у гостиницы «Евразия». Той самой, с которой в свое время поступил звонок Алехину о происшествии в номере люкс у Комаровой.
Я в несколько глотков допила чай. И только сейчас заметила, что до сих пор не переодела бархатные брюки. Пятнища грязи на коленях настроение не улучшили.
Я предупредила Милу, что мне нужно отойти по делам и что я не задержусь надолго. Кажется, тетушка мне не поверила.
Я и сама себе не поверила.
На входе в кофейню дежурили четверо суровых на вид парней. Я опознала бойцов из группировки Гаруник Арамовны. Обыскивать меня не стали, хотя я была готова к этому. Впрочем, на задание я и экипируюсь обычно так, что даже оружие отыщет не всякий охранник.
Интересно, было ли у семьи Варданян желание отомстить Маковой за все причиненные неприятности?
Внутри было пусто, лишь за одним дальним столиком, сервированным явно к нашему приходу, сидела и пила что-то из чашки Антонина Владиславовна.
И не одна.
Я застыла на входе, увидев, кто составлял ей компанию.
Руслан обернулся и с доверчивой и приветливой улыбкой помахал мне ладошкой. Это ничуть не расположило меня к нему.
Равно как и то, что третьей в этой славной компании была Василиса Ефимовна Комарова.
Кошмар ночей моих бессонных, гадалка дряхлая моя, сложилось в голове на поэтический манер.
Руслан размашисто откусил большой кусок печенюшки.
– А я вас видел! – похвастался он, жуя и роняя крошки на скатерть.
– Я даже не буду уточнять, в каком смысле – видел, – угрюмо и настороженно отозвалась я, застыв возле стула. Садиться не хотелось.
Оглядела всю компашку, задержавшись на Василисе. Та подняла голову, в ответ глядя знакомо: мягко, с доверчивым любопытством человека, который уверен в собственной неприкосновенности.
– Что происходит? – спросила я.
– Свет мой ясный Артур, соколик мой, доигрался-допрыгался. Плачет по нему решетка в темнице сырой. – Василиса явно получала удовольствие от всей ситуации.
– Я планирую поимку, – более прозаично пояснила Макова. – И мне нужны квалифицированные бойцы. Но круг посвященных я расширять не желаю. А вы, Евгения, так уж получилось, в курсе ситуации. Да вдобавок местная.
Просто Евгения. Не Евгения Максимовна, отстраненно заметила я. Сокращение дистанции.
– Дайте угадаю, выставка Ярцева? – Я оглянулась и тут только заметила в дверях кухни еще одного варданяновского бойца.
– Выставка Ярцева, – подтвердила Макова. – Сядьте уже, не торчите каланчой пожарной.
– Кто бы говорил, – беззубо огрызнулась я, все-таки присаживаясь. – С чего вы решили, что он нанесет удар именно здесь?
Черт, я начинаю задавать вопросы. Это плохо: меня могут попытаться втянуть. С другой стороны, лучше уж знать обстановку, чтобы оценить риски.
– Во-первых, – начала Макова, – я его веду с самого начала выставки, еще с Москвы. Он уже дважды пытался совершить кражу, в Москве и в Казани; к тому же с благословения Васьки. Но ярцевская охрана и музеи – слишком хорошее сочетание. А тут у вас, в Тарасове, музейная охрана явно потуфтоватее будет. Мстислав Нилович, конечно, заботится о сохранности, но…
Настроение у меня снизилось с одного только у вас тут в Тарасове.
– Ничего не потуфтоватее, – резко перебила я, вступаясь. – У нас здесь хранится оригинальный Пикассо, и уверяю вас…
Черт. Я спорю. Это еще хуже. Меня задели за живое. Такое раздражение – верный признак того, что мне не стоит здесь находиться.
Дамы молча смотрели на меня, ожидая, пока я закончу. Руслан, доев печенье, глянул на меня и сообщил Антонине Владиславовне:
– Она не захочет.
– Руся, – укоризненно протянула Комарова.
Я поджала губы. Заглянул ли этот маленький паршивец сейчас в мои мысли или же угадал по лицу?
К слову, Руслан не испытывал ни малейшего дискомфорта от нахождения рядом с Василисой. На какой-то момент мне стало любопытно, что же такое произошло, что он больше не шарахается от своей тетки-гадалки.
Потом я вспомнила про перелет до Волгограда, и любопытство улетучилось в секунду.
– Неважно. – Я отмахнулась и взялась за стул, собираясь подняться и уйти.
– А мы сделаем потуфтоватее, – пообещала Макова. – Договоримся с Ярцевым. Кинем приманку.
Я вспомнила фальшивых посетителей в музее в тот день, когда впервые
