чуть-чуть расширились. Все это было несомненным признаком того, что Линг Чу почуял преступление.
— Мистер Тарлинг, сыщик...—повторил Лайн.— Я много слышал о нем, когда был в Китае. Вы же знаете, что во время кругосветного путешествия три месяца я провел в этой стране...
Тарлинг коротко кивнул в ответ:
— Да, да, конечно... Вы ведь проживали в Бунт-отеле и много времени проводили в туземном квартале. Вам, помнится, пришлось пережить неприятное приключение, когда вы пошли курить опиум.
Лайн покраснел, потом рассмеялся:
—- Да вы, оказывается, знаете обо мне даже больше, чем я о вас, мистер Тарлинг...
По его тону было слышно, что последнее замечание неприятно его задело. Он обратился к своему служащему:
— У меня есть основания полагать, что в моей фирме пропадают деньги, их похищает кто-то из служащих главной кассы.
— Этого не может быть! — с неподдельным ужасом воскликнул мистер Мильбург. — Кто? Кто это мог сделать? Неужели... Но если это правда, то я удивляюсь вашей проницательности, сэр. Как вы это раскрыли? Я ведь и раньше утверждал, что вы замечаете даже то, чего не замечаем мы, старые деловые люди, хотя бы это и творилось у нас на глазах!
Польщенный мистер Лайн улыбнулся.
— Вас, мистер Тарлинг, вероятно, заинтересует, что я сам в этом смысле имею некоторые познания, я сказал бы даже, что имею кое-какое отношение к преступному миру. Вы, вероятно, знаете, что я в известной степени забочусь об одном несчастном... Вот уже четыре года я предпринимаю всяческие попытки к его исправлению. Через несколько дней он снова выходит из тюрьмы. И я все заботы, связанные с этим, взял на себя, — скромно сказал он, — потому что чувствую, что это обязанность таких людей, как я, людей, находящихся в счастливом имущественном положении, помогать другим, не находящимся в подобных благоприятных условиях, ведущих тяжелую борьбу за существование.
На Тарлинга этот монолог не произвел никакого впечатления, он оставался невозмутим и ограничился вопросом:
— Вы знаете, мистер Лайн, кто именно вас обкрадывает?
— О да, у меня есть все основания полагать, что это одна из молодых служащих. Сегодня я вынужден был уволить эту барышню без предупреждения, а вас попросил бы установить за ней наблюдение.
Сыщик кивнул.
— Это сравнительно просто. — По его лицу скользнула улыбка. — Но разве в вашем большом деле не состоит на службе частный сыщик, который мог бы заниматься подобными случаями? Я не расследую мелкие кражи. Идя сюда, я полагал, что речь пойдет о гораздо более крупном преступлении...
Он замолчал, не считая возможным добавлять что-либо в присутствии Мильбурга.
— Мистер Тарлинг, вам это дело кажется незначительным, но для меня оно имеет большую важность, — серьезно проговорил Лайн. — Речь идет о девушке, пользующейся большим уважением у сослуживцев и потому имеющей сильное влияние на их нравственные взгляды. Она, по всей вероятности, продолжительное время делала подлоги в книгах, утаивала деньги фирмы и, что самое ужасное, всегда пользовалась всеобщим уважением. Она же гораздо опаснее, чем какой-нибудь бедный преступник, поддавшийся минутному искушению. Я уверен, что ее- следует наказать, но, с другой стороны, мистер Тарлинг, я должен откровенно сознаться, у меня на руках нет достаточных доказательств, чтобы поймать ее с поличным. Будь это иначе, я и не обратился бы к вам за помощью.
— Ах, так я должен сперва составить материал? — с любопытством спросил мистер Тарлинг.
— Кто эта дама, о которой идет речь? — осведомился Мильбург.
— Мисс Райдер, — мрачно ответил Лайн.
— Мисс Райдер? — Мильбург крайне удивился. — Мисс Райдер! Да нет, этого не может быть!
— Почему же? — резко спросил Лайн.
— Хотя, конечно... простите, я полагал, — заикаясь, пробормотал управляющий. — Это совсем на нее не похоже. Она такая славная девушка...
Торнтон Лайн искоса посмотрел на него.
— Очевидно, у вас какие-то особые причины заступаться за мисс Райдер? — холодно спросил он.
— Нет, сэр, вовсе нет... Прошу вас, не думайте ничего такого. — Мильбург был совершенно сбит с толку. — Мне только кажется это невероятным...
— Невероятно все, что несогласно с обычным ходом вещей, — заметил Лайн. — Было бы, например, невероятно, если бы вас, Мильбург, обвинили в краже. Было бы невероятно, если бы вдруг оказалось, что вы тратите пять тысяч фунтов в год, в то время как ваше жалованье составляет всего девятьсот фунтов, не так ли?
Лишь на секунду, но Мильбург потерял самообладание. Его рука, поднесенная ко лбу, задрожала. Тарлинг, наблюдавший за ним, видел, каких трудов ему стоило взять себя в руки.
— Да, сэр, это было бы действительно невероятно, — сказал Мильбург уже твердым голосом.
А Лайн все не мог остановиться, он взвинчивал себя снова и снова, и хотя слова его говорились Мильбургу, но мысленно он обращался к высокомерной девушке с гневными глазами, что так презрительно обошлась с ним в его же собственном кабинете.
— Да, было бы очень странно, если бы вас присудили к тюремному заключению! А вдруг бы я открыл, что вы много лет обманываете фирму? — возбужденно продолжал Лайн. — Я убежден, что все наши служащие сказали бы, что это невероятно!
— Да, да, я согласен с вами, — заговорил Мильбург с улыбкой. Лицо его снова стало любезно, и он потирал руки. — Это звучало бы странно, и никто бы не был поражен больше, чем сама несчастная жертва, то есть я.
Сказав это, управляющий расхохотался.
— Как знать, как знать!.. — холодно сказал Лайн. — А сейчас я в вашем присутствии повторю несколько слов. Прошу вас, слушайте внимательно. Вы ведь уже месяц тому назад жаловались мне, — Лайн произносил каждое слово с ударением, — что в кассе не хватает мелких сумм.
Утверждать подобное было большой смелостью и даже в известной степени рискованно. Успех наскоро сымпровизированного плана зависел не только от тайной вины Мильбурга, но и от его сообразительности. Если управляющий растеряется и не найдет, что сказать шефу, он тем самым признает свою вину. Тарлинг же, которому этот разговор был непонятен с самого начала, и сейчас соображал не очень быстро, едва и очень смутно начиная догадываться, куда клонит Лайн.
— Я? Жаловался вам о нехватке денежных сумм? — в голосе Мильбурга звучала отчаянная неуверенность. Он не улыбался более. Он был растерян. Его загнали в тупик.
— Да, Мильбург, да! Вы что, забыли? Отвечайте, это соответствует
