Видимо, отчаяние в моих глазах убедило младшего Шарки в том, что сейчас не время спорить.
Он коротко кивнул, и я шепотом объяснил ему, что нужно сделать.
Улыбка осветила его ребяческую физиономию.
— Вообще-то обычно я не кладу, а беру.
Я снял со стойки микрофон. Настало время поговорить со зрителями по душам.
— Привет, Локк, — сказал я, вымученно улыбнувшись.
Ирод рядом со мной застонал, Джини спрятала лицо в ладонях. Я посмотрел на Реда. Он поклонился, уступая мне сцену. Все Шарки встали так, чтобы было удобнее дать стрекача, — на случай, если я не справлюсь.
Кто-то из задних рядов крикнул:
— Это и впрямь ты, Минимун? Скажи, ты правда заделался маньяком-убийцей?
Некоторым людям нельзя позволять смотреть телевизор после девяти вечера.
— Да, перед вами в самом деле я. — Мой усиленный динамиками голос гулко разнесся по всему залу. — Я пришел сюда, потому что невиновен, и могу доказать это.
Ответом мне было недоверчивое молчание. Я чувствовал себя, как одинокий лучник под неприступными стенами Трои. Тем не менее никто не кинулся на сцену, чтобы заткнуть мне рот. Все ощущали, что стали участниками редкостного приключения, которое никогда не забудут.
Даже директриса Куинн и полицейский Кассиди попались на крючок. Они больше не пытались прорваться на сцену, зато локтями прокладывали себе дорогу туда, откуда лучше видно. Однако вечно так продолжаться не может, напомнил я себе. Нужно поторопиться.
— Знаю, вы все считаете меня сумасшедшим… — начал я издалека.
— Зануда! — вякнул кто-то из сидевших в зале.
— Не тяни резину! — закричал другой.
— А когда фокусник будет выступать? — капризно спросила девочка постарше в первом ряду. — Я слышала, должен быть фокусник.
Ладно. По-видимому, придется обойтись без разминки. Берем быка за рога.
— Все замыкается на смотре талантов, — заявил я, театральным жестом широко раскинув руки. — Вот зачем я здесь — чтобы защитить одного из выступающих. Этому человеку угрожает опасность!
По рядам зрителей побежал шепоток. Кто-то в опасности? Ух ты, класс! Все интереснее и интереснее!
— Все началось двенадцать месяцев назад на этой самой сцене. Кое-кто выступил очень плохо, и кое-кому это очень не понравилось.
Я начал расхаживать по сцене, и все головы поворачивались, следя за мной.
— Итак, давайте посмотрим, кто же участвовал тогда в конкурсе. Прежде всего Ред Шарки, бесспорный победитель. Ред не должен был сегодня оказаться здесь, поскольку стал подозреваемым по делу о нападении на меня. То есть, как полагал преступник, Реда можно сбросить со счетов.
— Какое свинство с его стороны, мамочка, — вставил Ред. — Ведь я чертовски хорош в любом деле!
По залу прокатился смех. Люди любят шуточки.
Я бросил на Реда осуждающий взгляд, который он, естественно, проигнорировал.
— Второе место заняла Мерседес Шарп, за свое выступление с песней Бритни Спирс. Однако в этом году кто-то похитил ее мини-диск с караоке, и Мерседес тоже выбыла из игры. Впрочем, когда она поняла, что не сможет участвовать в конкурсе, она утешилась, с головой погрузившись в другое свое увлечение — сплетни.
Честно говоря, мое последнее замечание не имело прямого отношения к делу. Однако Мерседес годами распространяла дурацкие слухи обо мне. И, судя по грому аплодисментов, не только обо мне.
— Третьими в прошлом году были Джонни Риордан и Пирс Бент. В этом году они тоже не участвуют в смотре, поскольку у диджея, который собирался одолжить им «вертушки», украли иглы, а нет проигрывателей — нет и выступления.
Пока что меня слушали. Я видел, как на некоторых лицах появилось задумчивое выражение. Пусть таких было немного, но это все-таки лучше, чем ничего.
— Четвертое место занял Тяни-Толкай Хэлпин.
— Тяни-Толкай! — в один голос взвыл пятый класс.
Это случалось каждый раз при упоминании его прозвища, что сильно огорчало учителей и родителей, предпочитавших, чтобы его называли Реймондом.
— К несчастью, с сестрой Тяни-Толкая… то есть, гм, Реймонда, в этом году произошел несчастный случай, и она не смогла продолжать давать уроки танцев. Итак, Тяни-Толкай тоже выбыл.
— Тяни-Толкай!!!
— Пятое место досталось Гретель Бэннон. Она не участвует в конкурсе в этом году, потому что ее няне, Мауре Морнейн, кто-то тайком подсовывал шоколад. В результате Маура, которая очень следит за своей фигурой, была вынуждена заняться собой, а без нее водить Гретель в музыкальную школу стало некому.
До слушателей определенно уже начало доходить, что в моих словах есть смысл.
— Шестой была Джулия Кеннеди, которой родители не позволили участвовать в конкурсе, потому что у нее упала успеваемость. А успеваемость у нее упала, потому что девушке-репетитору, которая дополнительно занималась с Джулией, прислали какую-то гадость, спрятанную в букете цветов, и она уехала из города. Семь человек участвовали в конкурсе — и все оказались за бортом из-за каких-то на первый взгляд незначительных обстоятельств. Слишком много совпадений. Настолько много, что это никак нельзя объяснить случайностью.
— И кто же был следующий? — крикнул кто-то из задних рядов.
Вопрос напрашивался сам собой. Я очень надеялся, что его зададут, но не сразу собрался с духом, чтобы ответить. То, что я собирался сказать, изменит мою жизнь. Пострадает человек, который мне нравится. И это навсегда, поскольку нет никаких шансов, что я ошибаюсь. Я знал, кто во всем виноват.
— Мэй Деверо, — прошептал я в микрофон.
Зрители разом ахнули. Я прекрасно понимал их.
— Флетчер, что ты несешь?
Мэй протолкалась на сцену. Она выглядела как сама невинность — нарядное платье, белокурые волосы, дрожащие от обиды губы. Мне было бы легче убедить фанатов «Звездного пути», что Спок [20] — чокнутый сорвиголова, чем зал — в том, что она виновна. Однако я должен был убедить лишь одного человека.
— Ты хочешь сказать, что все это я сделала? Ты это имеешь в виду?
Я отвернулся, стараясь не смотреть на ее поблескивающий серебром костюм. То, что я делал, было жестоко, но необходимо. Преступника нужно было остановить сегодня же.
— Да, именно это я имею в виду, Мэй.
Она сделала шаг в сторону. Блестки на платье засверкали.
— Почему ты не смотришь на меня, Флетчер? Потому что знаешь, что я невиновна?
— Невиновна? — фыркнул я. — Ничего себе невиновна! Устранила всех, кто победил тебя на конкурсе в прошлом году.
— Ну, до меня ведь тоже добрались. Сожгли мое счастливое платье.
— Но ты-то здесь, — возразил я.
Она ничего не ответила, вид у нее сделался совершенно убитый.
Я продолжал наступать. Доверие к Мэй нужно разорвать на клочки, иначе ничего не выйдет.
— Давайте подумаем все вместе. Мэй Деверо, такая же прелестная, как ее имя. Замечательная ученица и любящая дочь. Однако за этим фасадом скрывается человек, готовый на все, чтобы добиться желаемого. Жалкое восьмое место? Нет, это не для Мэй. После унижения прошлого года она месяцами вынашивала хитроумные замыслы, направленные на одно — убрать со своего пути всех, кто оказался на конкурсе выше ее.
Мэй так сильно побледнела, что казалась полупрозрачной.
— Итак, у Мерседес пропадает мини-диск. Джонни и Пирс лишаются проигрывателей. Мауру Морнейн преследует призрак шоколада. И так далее. Однако остается еще одна проблема: Ред Шарки. Мэй в отчаянии, у нее нет никаких идей. Но потом и тут все устраивается лучше некуда. В один прекрасный день ее кузина Эйприл, проворачивающая свои собственные делишки, нанимает меня, чтобы я нашел поддельный локон волос Шоны Бидербек. Вот оно, решение проблемы.
Я остановился, чтобы восстановить дыхание. Тишина стояла полная, никто даже чипсами не хрустел — вот до какой степени эта драма захватила всех. А чтобы целая толпа школьников позабыла о чипсах — это, поверьте, о многом говорит.
— Эйприл натравила меня на Реда, словно собаку-ищейку, обвиняя его в похищении локона. В результате я подвергся нападению, в котором обвинили Реда, а Мэй, естественно, осталась в стороне. Все прекрасно.
