он звонит. Перевел предоплату за услуги перевозчика. И все, пропал! Телефон вне зоны. Кто-то из людей босса определил примерный список людей, причастных к этому. И Борис начал искать.
– Вы тоже были в этом списке?
– Да. С меня он начал. Пронин к тому моменту был уже мертв.
– Так завязались ваши романтические отношения?
– Нет. Мы просто пообщались. Я рассказала ему все, что знаю, и мы больше не виделись. Может, пару раз, но так, ни о чем встречи. А потом Виталик… – Света протяжно всхлипнула и закрыв лицо руками, запричитала из-под ладошек: – Это все из-за него! Сволочь! Он заставил меня с Борисом встретиться и разузнать подробно, кто должен был передать ему деньги. Хотел узнать имя клиента Бориса. Говорил, узнаем имя – узнаем все.
– Когда он заставил вас встретиться с Борисом? До смерти Суворовой или после?
– После.
Света вытащила из сумочки упаковку носовых платков, принялась выдергивать их по одному, вытирать лицо и бросать скомканные в корзину для мусора.
– Мы встретились с Борисом, поговорили. Он признался, что провалил задание. А этого у них не прощают. И мы как-то так сообща решили… сбежать. Вместе. Но не успели. Они добрались до него первыми.
В кабинете стало тихо, лишь Светлана время от времени шумно двигала носом.
– А как он оказался в квартире Пронина? Опять перепутал время?
– Нет, конечно, – фыркнула она негромко. – Он пошел туда целенаправленно. Пытался найти что-то. Хоть какой-то намек или след денег. Но потом… Потом все было, как он рассказывал. Какая-то женщина ударила его по голове. Очнулся он уже связанным.
– И кто его бил, он не понял?
– Нет. Но мы с ним догадались. – Светлана посмотрела на них по очереди и с кривой ухмылкой произнесла: – Это скорее всего Виталик. Больше некому. Он после той ночи был сам не свой. Заставил меня с Борисом встретиться и вообще вел себя странно. Это дело не давало ему покоя. Он на нем помешался. И он говорил такие вещи, о которых мог узнать только от Бориса. Я уверена, что это он. Проверяйте. У вас в руках все инструменты. Записи с камер. Установление алиби. Арестуйте его! И докажите, что он мучил Бориса. А может даже, и жену Суворова убил!
Виталик нервно потирал руки. У него всегда потели ладони, когда он нервничал. И это было почти нормальным, он много читал об этом, жаль только – выдавало. Капитан, пожимавший ему руку при встрече, наверняка все понял и понимающе хмыкнул. И майор Кира с короткой стрижкой, что сидела якобы с отсутствующим видом за соседним столом, тоже много чего про Виталика понимала. Она казалась ему особенно опасной – умной, коварной. Он немного ее знал. Если и она станет задавать вопросы, надо ухо держать востро. Она, как гремучая змея, подкрадется незаметно, вопьется жалом, – не спастись потом.
– Итак, Виталий Васильевич, приступим? – кротко улыбнулся капитан Галкин.
Ну, просто друг закадычный. Пригласил поболтать о том о сем. Но Виталик-то знал, откуда ноги растут. Его не проведешь. Видел новости, которые подробно освещали сюжет о застреленном иностранце. Он не поленился, съездил и поболтал с соседкой. Узнал, что девушка с приметами Светланы отиралась на месте преступления.
Это значило, что Светка спуталась с этим иностранцем, и он ей о многом рассказал. Если не обо всем! А она рассказала здесь – в этом кабинете. Именно по этой причине его вызвали. И именно по этой причине она уволилась. Даже денег не взяла, курва!
– Виталий Васильевич, где вы провели остаток вечера и большую часть ночи двадцать шестого мая сего года?
Капитан смотрел спокойно, почти ласково. Это настораживало. Если говорит так, значит, что-то знает. И вилять бесполезно.
Но Виталик все равно решил попробовать.
– Я не знаю… Не помню… – вяло пожал он плечами и наморщил лоб, делая вид, что размышляет. – Скорее всего дома. Живу один. Подтвердить некому.
Со сладкой улыбкой он уставился на Галкина.
– Хорошо. Но я все же попробую освежить вашу память, Виталий Васильевич. – Капитан зашуршал бумажками. – В ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое мая вы скорее всего не были дома. Поскольку машина, управляемая вами…
Он положил перед ним распечатанное фото с дорожной камеры. На ней отлично запечатлелся его портрет. Виталик даже нашел себя симпатичным.
– Так вот машина, управляемая вами, проехала от вашего дома до того, где ранее проживал гражданин Пронин, ныне покойный.
– Не несите вздор, капитан, – хмуро глянул на него Виталик. – Нам обоим хорошо известно, что во дворе его дома нет видеокамер. По этой причине убийца до сих пор не установлен. И уж мою машину вы там точно не могли запечатлеть.
– В этом дворе – нет. А вот в соседнем, через который вы держали путь, – да.
И капитан положил перед ним еще одно фото, на котором его машина, уже без портрета, ехала на адрес.
– А вот тут запечатлен ваш путь обратно.
На стол перед Виталиком легло сразу несколько распечаток. И с соседнего двора. И с проспекта. И главное, сука, время! Время было нехорошее.
– Допустим, – решил он не юлить. – Допустим, я там катался. Это ничего не доказывает.
– Если не знаешь, что искать, – криво ухмыльнулся капитан. – Но когда определен круг подозреваемых и с них сняты отпечатки пальцев, их легко можно идентифицировать с теми, которые были оставлены на месте преступления и не нашлись в нашей базе. Разве нет, Коломов? Вам ли не знать! А еще ДНК… Это вообще стопроцентная доказательная база. Не вы ли высморкались в раковину в ванной квартиры, где ранее проживал Пронин? Что-то подсказывает мне, что это были вы, а не Вукович. Его мы нашли в весьма плачевном состоянии – связанным и изрядно помятым.
Виталик мысленно охнул, вспомнив, как пошел умыться и по неосторожности оставил свою ДНК. Смывал все основательно, но, видимо, что-то их эксперт нашел. Глазастый, гад!
– Так что, гражданин Коломов, будем рассказывать правду? Или затребуете адвоката?
– Буду, – кивнул он, вытер потные ладони о штаны и скрестил пальцы на животе. – Я был там, не скрою. Но не ожидал, что квартира, которую снимал Пронин, окажется в ту ночь столь посещаемой. Кого там только не было!
– Во сколько вы вошли в квартиру? С какой целью?
– Я вошел туда, когда уже все свершилось, – печально улыбнулся он и, расцепив пальцы, широко развел руками. – Квартиру уже обыскали. И Вукович валялся в прихожей с пробитой башкой.
– Цель вашего визита в квартиру?
– Та же, что и у
